Андрей Романов - История Аквариума. Книга флейтиста Страница 35

Ну если за строительством Германских апортаментов присмотр был ещё не такой шустрый, то за Шведским смотрели с особой тщательностью. Причем опять же надо понимать, что смотрели тогда не теми глазами, что сейчас. Опасность в те времена представляли не арабские террористы или курдская армия, а собственные граждане, что могли в любой момент сигануть через забор и попроситься в Швецию на постоянное место жительство, минуя местный ОВИР.

От этого складывалась анекдотическая ситуация – не шведы охраняли своё посольство, а советские спецслужбы. И тут было ясно, что и птица не пролетит незамеченной. Напоминаю, на дворе стоял 1982 год!

Так вот эта самая улица, по которой нам неминуемо пришлось ходить, и тянулась вдоль забора этого самого строения. Тротуар, мелкие кустики и забор, причем не такой и высокий.

Но и это ещё не все. Никакой видимости, что это может быть съёмка, на улице или вокруг дома и в помине не было. Съемки-то происходили из квартиры, а квартира была почти на последнем этаже высоченного современного московского дома, причем даже балкон был углублен внутрь фасада и вместо перил, была модная современная бетонная глухая плита.

Короче, ничего нельзя было заметить из того, что делало бы любые наши последующие действия причастными к съёмкам кино. И вот представьте себе следующее.

Компания молодых людей со всеми возможными признаками свободомыслия как в прическах, так и в одеждах, собирается у забора дипломатического представительства. Достается из карманов совсем диковинная штука – коротковолновая портативная радиостанция ( в те времена и у милиции такого не было) и начинается: «Аллло, Саша, ты как?» «Все в порядке?» «Готовы!» «Все на месте?» «Идем!» «Мотор!»

После чего, вся компания, как по команде, снимается с места и начинает двигаться вдоль консульского забора, весело прыгая и что-то невразумительно крича. Причем двигается до нелогичного медленно, размахивает руками и ногами, вообще ведет себя весьма активно. В таком режиме проходит всю улицу и скрывается в парадной.

Наблюдавший за этой процедурой с балкона своего дома Саша Нехорошев рассказывал как, из казалось бы пустых кустов, что подле самого забора, недалеко от нас, а мы его так и не увидели, материлизовался человек в неброской рубахе, с авоськой в руках и уставился в нашу сторону, а ещё несколько прохожих остановили свой небыстрый ход и стали внимательно, без тени праздности, присущей зевакам, наблюдать за происходящим.

Жизнь вокруг злосчастного забора, что текла своим размеренным чередом, в одно мгновение изменилась и в воздухе возникло какое-то неплановое напряжение, словно пришло «время-Х» и что-то могло начаться…

Через короткий промежуток времени все повторяется с точностью до кальки. Те же люди, я имею ввиду нас, по тому же сценарию проделывают те же действия. И так раз пять, а может и более…

О всем, что происходило вне пределов моего повествования, можно только догадываться. Какой переполох мы произвели своими действиями сейчас уже не узнает никто, может его и не было, но выглядело это смешно, как и с наших позиций , так и с любой другой стороны.

Определенная известность в некоторых «органах», назовем их «спецорганами», а точнее осведомленность о нас, не всегда имела свою отрицательную сторону. Вот конкретный пример.

Произошла со мной в Ленинграде такая история – я имел «наглость» выйти прямо на Невском проспекте и прямо из дипломатической машины. Напоминаю, на улице «ревущие семидесятые». Это была служебная машина одного моего, да и не только моего, приятеля – американца Дэна Гросмана. Причина была банальная, я ехал после одной вечеринки за город с Московского вокзала, а он жил рядом на Пушкинской улице. Грех не подвезти приятеля, т.е. меня, с общей вечеринки! Так Дэн и сделал.

Казалось бы что тут странного, но как я заблуждался… Дальше как в настоящих шпионских фильмах… Меня арестовывают. Прямо посреди Невского, на глазах у прохожих и Дэна в том числе.

Даже не арестовывают, а как-то странно «метут»… Милиционеры, ничего не объясняя, забирают у меня документы и начинают водить за собой. Сначала в «Опорный пункт правопорядка», затем им подворачивается ПМГ и я катаюсь около часа в ней по разным адресам…

В общем, долго ли, коротко ли, а оказался я в привокзальном отделении милиции вместо последней электрички, которая давно уже ушла и времени на вокзальных часах было за час ночи.

Ещё раз напомню, что мне так и не сказали за что таскают. Да кто в те времена кому объяснял за что задержали? Может именно это и подсказало мне мои следующие поступки.

Оказавшись перед лицом дежурного офицера, которое не очень-то походило на лицо, я ещё до того как меня попробовали поместить в «аквариум», успел крикнуть ему, чтоб он звонил дежурному по КГБ города и назвал свою фамилию. Свою принадлежность к «Аквариуму», но уже как группе, я поведал ему так же в этом потоке информации…

Надо отдать должное его расторопности, если это слово уместно в данной ситуации, поскольку он тут же кивнул своим, чтоб пока меня не трогали, и ждали дальнейших распоряжений. Последующее я наблюдал с любопытством и особым вниманием.

Этот офицер куда-то позвонил, какое-то время что-то произносил сам, а после этого долго молчал, не отрывая трубку от своего уха, потом опять что-то произносил, переспрашивая мою фамилию, потом вновь молчал.

Скорее всего ему говорили что-то очень важное, да так, что в ответ он мог только помалкивать.

Что бы там ни было, а поле окончания такого разговора, я был практически вытолкан из отделения, практически взашей, и так же без объяснения причин. Волшебное слово «Аквариум» помогло, словно панацея, и я опять был на свободе…

Фильм, который впоследствии получился по-настоящему милым и как общий первенец, и с точки зрения произведения искусства вообще, был не единожды показан в Москве, Питере и наверно, в других городах так же. Его «прокатная» история известна лишь его авторам – Сашам: Ильховскому и Нехорошеву, что делает факт его(фильма) существования окончательно загадочным.

Сейчас он лежит у кого-то из них дома и ждет своего исторического часа. Пусть ждёт, Господь с ним!

Следующей многозначительной фигурой в общении с российским кинематографом был Олег Евгениевич Осетинский63.

Этому столпу советской киносценаристики принадлежит целый период, хотя и короткий, деятельности отечественного рока.

Его «железным крылом» были на некоторое время накрыты сразу два коллектива этого апокалиптического жанра – рок-музыки. «Аквариум» и «Зоопарк». Он пришёл неизвестно откуда и сразу начал всех учить. Дело это завсегда полезное, но смотря для кого.