Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой Страница 36

Домой!

После пяти с половиной месяцев в Хайфе Рауль собрался домой, в Швецию. “Моя мать уже много раз писала мне, что жаждет видеть меня дома”, – сообщал он деду. И далее:

Я склоняюсь к тому, чтобы оставаться за границей до тех пор, пока так определенно лучше и пока это в самом деле дает мне дополнительные знания, которые невозможно приобрести дома, то есть пока это способствует реализации наших планов. Но я настаиваю, что мне нужно больше знать о том, что происходит дома. С другой стороны, я признаю, что Вы правы: хорошо, что скрываешь свои ошибки и недостатки за границей. Но скрытыми остаются и потенциальные способности, и, когда человек наконец приедет домой, его могут встретить скептически.

Польское судно “Полония” покинуло Хайфу 18 августа и через пять дней вошло в гавань Стамбула. В течение полусуток, которые Рауль провел с дедом, дискуссии о его будущем продолжались в том же духе, что и прежде. К этому моменту Густав Валленберг смирился с мыслью, что после своей военной переподготовки Рауль хочет остаться в Швеции, и его пожелание теперь сводилось к тому, что Раулю не следует рассматривать работу в Хайфе как окончательно завершенную. “Пусть это, – считал Густав Валленберг, – будет резервным вариантом, к которому можно вернуться в случае, если будущие попытки немедленно найти место окажутся неудачными”. Продолжение практики в банке у Фройнда, таким образом, переставало быть частью плана, становясь “резервным планом”, дорогой к бегству, если в Швеции дела Рауля пойдут плохо.

Вечером того же дня, 23 августа, “Полония” с Раулем на борту вышла в путь вдоль побережья Черного моря в направлении румынского порта Констанца. Оттуда Рауль поехал дальше на “ужасно переполненном иммигрантами поезде” через Львов в Варшаву. Польша произвела на него смешанное впечатление. Страна выглядит “изобильной и красивой”, но из окна купе видно, что в ней “очень мало дорог или других доказательств прогресса и богатства в провинции”. После Варшавы был Берлин. Во время остановки там Рауль использовал момент, чтобы заехать к “любимой кузине” Май Ниссер, годом раньше вышедшей замуж за графа Энцо фон Плауэна и жившей в замке Визенбург, в 80 км от столицы. Поездка по Германии происходила через несколько недель после летней Олимпиады в Берлине. Увиденное произвело на Рауля впечатление: “Сама по себе нацистская Германия тоже произвела хорошее впечатление, и те, с кем довелось поговорить, кроме евреев, утверждали, что вполне довольны”.

Конец эпохи

Рауль прибыл в Стокгольм в первых числах сентября. Он не был дома около года, и встреча была радостной. Мать за это время купила машину и научилась водить, поскольку родители собирались переезжать во вновь построенную виллу, а с транспортом там было плохо. Ги и Нина так выросли, что по росту почти догнали его самого[10].

Через неделю после возвращения Рауль выехал на 25-дневные военные сборы в составе королевской лейб-гвардии. Он был в распоряжении командира роты, что, как он предполагал, было “неплохо, поскольку, наверное, менее тяжело, чем в войсках”. Сборы закончились 6 октября. Как писала мать Рауля, служба ему нравилась, и отзывы о нем были прекрасные.

Решение Рауля не возвращаться в Хайфу была санкционировано Густавом Валленбергом как раз в день отъезда внука на сборы, 10 сентября. Политические волнения в Палестине “внесли корректировку” в его точку зрения, и он уже не “испытывал горячего желания” отправить Рауля обратно.

Теперь Рауль был озабочен тем, чтобы как можно скорее начать новую жизнь. В первую же неделю в Стокгольме, еще до сборов, он успел повидаться с “большинством членов семейства” Валленбергов, и они оказались “очень любезными”. Из родственников чаще всех в письмах дедушке он упоминает “дядю Кнута”, который “спросил без обиняков”, нет ли у него “намерения прийти работать в банк”. Как подчеркивал Рауль, вопрос был поднят не им самим, и, когда он отвечал уклончиво, Кнут Валленберг дал понять, что Рауль со временем займет место “на самом верху”.

Густав Валленберг горячо советовал Раулю посетить в Стокгольме еще одного родственника, Фредрика. Его покойная жена Ингеборг была сестрой Густава. Фредрик Валленберг большую часть жизни провел за границей, в том числе как журналист лондонской газеты “Дейли Мейл”, и теперь, по возвращении в Швецию, служил для Густава Валленберга главным источником информации о жизни семейства. Хотя Фредрик почти ослеп, он был отлично информирован и писал длинные и подробные – но никогда не злые – отчеты об обстоятельствах того или иного члена семьи. Он человек “одаренный, в высшей степени знающий и с удовольствием обо всем расскажет”, писал дед, и поэтому для Рауля “должна быть особенно привлекательна возможность встречи с ним”.

Рауль это охотно сделал, и впечатление, произведенное им на Фредрика Валленберга, было исключительно благоприятным, о чем говорят следующие слова в письме Фредерика Густаву Валленбергу: “В прошлое воскресенье они с матерью приезжали сюда, и неудивительно, что ты доволен своим внуком. Будет очень интересно познакомиться с ним еще ближе, потому что даже от совершенно посторонних людей из Америки и Южной Африки я довольно много слышал о нем…”

Другая родственница, на которую Рауль произвел хорошее впечатление, – Анна Рютцель, внебрачная, но признанная официально дочь Андре Оскара, то есть сводная сестра Густава Валленберга. В письме брату она отметила разницу в характере между Раулем и его родственниками, которую и сам он ясно сознавал, чувствуя себя “до такой степени непохожим на них”:

Рауль сразу же приехал меня навестить. Я и всегда думала, что он очень приятный, веселый и интересный. В противоположность другим Валленбергам, он человек открытый и прямодушный и нисколько не стесняется и не робеет. Он прямо высказывает свое мнение и беседует с необыкновенной легкостью. […] Надеюсь, у меня будет возможность видеться с Раулем как можно чаще. Я немедленно позвонила Май по телефону и сказала ей, что Рауль для меня всегда желанный гость, и на обеде, и на ужине, когда у него есть время. У Рауля сейчас военные сборы, так что пока он крайне занят, но через недельку служба закончится, и тогда посмотрим, чем он займется. Что касается меня, я бы очень желала, чтобы он остался в Стокгольме, и этого ведь очень хочет и Май, что совершенно естественно. Тогда он будет много времени проводить со своими кузенами, а они все приятные люди, и немножко семейной жизни пойдет Раулю на пользу. Думаю, он сам сейчас хочет какое-то время побыть дома.