Александр Гусев - Эльбрус в огне Страница 36

Выслушав мой доклад, командир 394-й стрелковой дивизии П. И. Белехов разрешил нам двухдневный отдых. Я разбил свою палатку у самой реки, здесь же, под навесами из плащ-палаток, расположились бойцы отряда. Хатенов остался на день в полку, чтобы в связи с переводом в отряд альпинистов окончательно сдать дела, связанные с его прежней должностью.

Под вечер с передовой привезли в штаб раненого вражеского солдата в альпинистской форме. У него была прострелена мякоть ноги выше колена. После официального допроса и перевязки пленный присел к костру, чтобы согреть раненую ногу. Он искренне удивлялся и радовался хорошему обращению. Видимо, ему внушали другое. К тому же раненый наверняка знал, как вели себя в нашей стране его соотечественники, и потому не ждал милости с нашей стороны. А ему перевязали рану, накормили, дали даже закурить... Пленный сидел, растроганно улыбаясь.

Глядя на солдата, я подумал, что он, может быть, оказавшись раненным, не случайно скатился с гребня именно в нашу сторону и совершенно не сопротивлялся, когда его брали в плен...

Пленный оказался австрийцем. На допросе он сообщил ценные для нас данные об обороне теснины, где действовал наш 121-й горнострелковый полк. Судя по сведениям, которые стали известны, положение нашего полка было в общем невыгодным. Противник вынес пулеметные точки и гнезда снайперов вперед, что сковало движение на нашей передовой. Даже ночью фашисты открывали огонь, услышав малейший шум. Осветительные ракеты всю ночь взлетали над передовой линией. В невыгодном положении находились здесь и тылы нашего полка: та часть ущелья, где они расположились, просматривалась егерями.

Неоднократные попытки 121-го прорваться через теснину оканчивались неудачей. Не помогали и действия небольших групп, пытавшихся улучшить положение этого полка ликвидацией огневых точек и снайперов на склонах теснины. Действовать такие группы могли только ночью и, передвигаясь вслепую, нередко наталкивались на вражеские секреты.

Высота 1360

На второй день пребывания отряда в штабе соединения меня вновь вызвали к командиру дивизии. Полковник Белехов сидел за столом, на котором была разложена карта нашего района. Здесь же находились комиссар дивизии Сячин и начальник штаба Жашко. Речь шла о теснине, остававшейся пока непреодолимой для наших частей. Полковник спросил, может ли мой отряд ликвидировать огневые точки, мешающие входу в теснину. Я ответил, что реальность обхода этих точек или всей теснины в целом можно определить только на месте. Поэтому отряд необходимо направить туда для ознакомления с обстановкой.

Через два часа 26 человек, включая меня и Хатенова, двинулись вверх по ущелью реки Клыч на командный пункт 121-го полка.

Подошли к "Южной палатке", где в зарослях лавровишни, среди букового леса, находились тыловые подразделения полка. Миновали водопад, вдоль которого недавно спускались с перевала Клыч. После холодов погода установилась солнечная, теплая, но листва деревьев, прихваченная недавними морозами, уже окрасилась в цвета осени.

Через некоторое время приблизились к медсанбату. Он располагался на левом берегу реки Клыч. Напротив, на другой стороне реки, был виден вход в боковое ущелье.

Боковое ущелье Симли-Мипари было коротким и крутым, без троп. Мало кто посещал его даже в мирное время. Я тоже по этому ущелью раньше не ходил и сейчас внимательно рассматривал его в бинокль. Боковой хребет, идущий от вершины горы Хакель, - одна из сторон этого ущелья - был скалист и крут почти на всем протяжении. В верхней части его возвышалась скальная вершина, обозначенная на наших военных картах как высота 1360. Склон этой вершины круто обрывался в сторону горы Хакель, а затем гребень отрога поднимался вновь, постепенно сливаясь с массивом вершины.

"А нет ли там перевала? - подумал я. - Хребет частично идет параллельно дороге с перевала Клухор и, если существует предполагаемый перевал, по нему можно проникнуть в глубокий тыл противника, обороняющего теснину. Нижняя часть ущелья Симли-Мипари поросла лесом, дальше начинаются альпийские луга, а к месту возможного перевала на хребте подходят хотя и крутые, но травянистые легкодоступные склоны. Судя по карте, оттуда должны быть видны и непосредственные подступы к Клухору".

От медсанбата было уже недалеко и до штаба полка. Он расположился на опушке леса. Отсюда в сторону теснины местность быстро повышалась. Дорога короткими зигзагами серпантина поднималась по открытому склону к входу в теснину, и только верхняя часть ее под нависшими скалами не простреливалась противником. На одном из таких защищенных участков и обосновался командный пункт полка. А его передовые позиции находились в теснине, недалеко от входа в нее. Бойцы расположились на узкой дороге и ее обочинах.

Большую часть пути от штаба до командного пункта можно было пройти только в темноте. Да и в самом расположении штаба следовало все время держаться в укрытых местах. Уже были случаи, когда пули вражеских снайперов поражали наших бойцов.

Кроме того, дорогу от КП до штаба полка днем и ночью методически обстреливали немецкие батальонные минометы. Но места расположения этих минометов установить не удавалось, а потому не удавалось и подавить их огнем подтянутой сюда полковой артиллерии.

С наступлением темноты по дороге на командный пункт начиналось интенсивное движение. Вверх шли подносчики боеприпасов и продовольствия, вниз эвакуировали раненых. Встреченные нами патрули поясняли, как миновать наиболее опасные участки дороги.

Командный пункт находился на дороге под скалой. Отряд пришлось оставить невдалеке в укрытии: на КП для всех не хватило бы места.

После гибели майора Оршавы полком командовал майор Г. И. Агоев. Он вместе с представителем штаба армии подполковником П. С. Неведомским как раз находился на командном пункте.

Здесь я и встретился с ними. Командир полка был рад нашему приходу. Одна из рот его полка, чтобы улучшить свои позиции, попыталась продвинуться несколько вперед. Фашисты предприняли контратаку, и рота, как сообщил ее командир, вот-вот могла оказаться отрезанной. Майор Агоев выслал на помощь своя резерв, но сам остался с очень малочисленной группой бойцов. Именно поэтому отряд альпинистов решили подтянуть поближе к командному пункту полка.

Ожидая, когда разрядится обстановка и можно будет переговорить с командиром полка о нашем задании, я мысленно прикидывал, что может сделать в сложившейся ситуации отряд альпинистов. В нашу задачу не входило участие ни в общем наступлении полка, ни в охоте за вражескими снайперами и пулеметчиками. Нам, видимо, предстояло иное. Насколько я понял, очень важным было в тот момент обойти противника справа и оказаться у него в тылу. Но этот вариант был нереален, гитлеровцы успели закрепиться начиная от дороги в теснине до самого хребта у перевала Нахар.