Стефан Газел - Убить, чтобы жить. Польский офицер между советским молотом и нацистской наковальней Страница 36

Я вынул карту, и мы принялись внимательно ее изучать. Граница действительно проходила по хребту, точнее сказать, по одному из нескольких хребтов. Мы нашли на карте деревню, в которой нас так негостеприимно встретили, и пришли к выводу, что правильно определили направление движения.

– Когда доберемся до вершины, надо будет действовать очень осторожно, – предупредил Сташек. – Там частые обходы патрулей.

– Мы будем двигаться ползком и, выбрав удачный момент, рванем через границу.

– Почему ты решил, что у нас появится возможность улучить этот «удачный момент»? – спросил Сташек.

– Я в этом уверен. На любой границе есть пограничные столбы. Иначе откуда бы патрули знали, как проходит граница. Мы переждем, пока пройдет очередной патруль, и шмыгнем через границу.

– А ты хоть раз бывал на границе?

– Не только бывал, но и переходил через нее.

Мы опять полезли вверх. Шли еще медленнее прежнего, поскольку теперь нам приходилось прятаться за деревьями, и, кроме того, снега навалило столько, что мы проваливались по грудь. После трехчасового перехода мы поняли, что покорили подъем. Перед нами расстилалась равнина.

– Похоже, мы добрались, – сказал я Сташеку, когда мы решили передохнуть.

Мы вывалялись в снегу, чтобы не выделяться на белом фоне. Около двухсот метров мы покрыли перебежками от дерева к дереву, а затем медленно поползли на четвереньках.

Наконец примерно в сотне метров от нас показался полосатый пограничный столб. Около получаса мы лежали в снегу, чутко прислушиваясь и оглядывая окрестности. Никто не появлялся. Мы подползли ближе и опять стали прислушиваться. Никаких патрулей. Вообще никого. За столбом местность резко менялась, уходя вниз.

– Как на карте, – прошептал я.

Между нами и столбом росло несколько деревьев. Граница бежала по хребту, строго очерчивая его контур. Сиял белизной нетронутый снег. После бури на нем еще никто не оставил следов.

– Ну что, рискнем? – сгорая от нетерпения, спросил Сташек.

– Рискнем. Вперед!

Мы ползли, оставляя за собой две глубоких борозды. Но теперь нас это уже не волновало. Мы были на нейтральной территории. Оказавшись на другой стороне, среди деревьев, мы вскочили на ноги и стали спускаться с горы, скользя и падая в снег. Мы беззаботно смеялись и подшучивали друг над другом. Напряжение последних суток отпустило.

– Знаешь, Сташек, я боялся, что нас застрелят на границе. Я думал, у них собаки, колючая проволока и часто проходят патрули.

– Честно говоря, я тоже этого боялся, – признался Сташек. – Никогда бы не подумал, что это окажется так просто.

– Ну что ж, Сташек, нам это удалось. Мы перешли границу!

С горного хребта мы спустились в сосновый лес. Мы очень рассчитывали выйти к какой-нибудь деревне или венгерскому пограничному посту, где могли бы согреться и поесть.

– Судя по всему, мы пересекли границу несколько восточнее или западнее намеченного нами места, – высказал предположение Сташек, когда мы развернули карту и попытались установить наше местоположение. – Давай двинемся на юг. На карте указано несколько венгерских деревень, расположенных в этом направлении.

Нам опять пришлось карабкаться по склону, густо поросшему лесом, и, хотя теперь не приходилось скрываться, мы сильно устали и были голодны. К тому же небо заволокли тучи, и мы уже не могли ориентироваться по солнцу. Шаг за шагом мы медленно поднимались вверх и, пройдя несколько сотен метров, садились передохнуть. Опять шли и опять садились.

Мы как раз сели отдохнуть, когда поднялся шум, заставивший нас вздрогнуть. Мимо пронеслось стадо оленей и скрылось в лесу. Спустя несколько секунд в пятидесяти метрах от нас промелькнуло несколько серых теней, исчезнувших в том же направлении. Ветер дул в нашу сторону, и они не учуяли нас. Все действие длилось не больше трех секунд.

– Похоже, где-то рядом деревня, – заметил Сташек. – Откуда еще могли прибежать собаки, как не из деревни?

Это были не собаки, Сташек. Это были волки.

– Волки?!

– Да, волки. В Карпатах водится много волков.

– Вот это да! Я никогда прежде не видел волков!

– Скажи спасибо, что они не видели нас.

Вероятно, Сташек почувствовал, с каким облегчением я произнес эти слова, потому что тут же спросил:

– Они что, напали бы на нас?

– Конечно. Сам подумай, зачем они преследовали оленей? Ради удовольствия побегать по лесу?

Мы двинулись дальше и вскоре наткнулись на оленьи и волчьи следы. И вот наконец перевал. Мы сели передохнуть, и вдруг Сташек, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, уверенно заявил:

– Я слышу лай собак.

– А я не слышу никакого лая. Тебе это кажется.

Он прислушался и заявил, что определенно слышит собачий лай.

– Он доносится оттуда! – и показал вниз, в долину, которая была скрыта от нас деревьями.

С трудом поднявшись на ноги, мы в полной уверенности, что венгры дадут нам поесть, кубарем скатились вниз. Лес остался позади, и перед нами открылось поле, на другом конце которого стояло несколько утонувших в снегу домов, над крышами которых вился дымок.

Мы еле тащились по занесенному полю, оставляя за собой две глубоких борозды.

– А на каком языке будем с ними разговаривать? – спросил Сташек, когда мы подошли к ближайшему дому.

– На языке жестов или по-польски. Да они и сами поймут, что мы замерзли и хотим есть.

Увидев нас, собака рванулась на цепи и свирепо залаяла. В окне мелькнуло чье-то лицо. Мы стороной обошли собаку, подошли к дому, открыли дверь, вошли в сени, где стояли мотыги, вилы и другие орудия крестьянского труда, и постучали в дверь, ведущую в комнату. До нас донеслись какие-то невнятные звуки. Мы толкнули дверь и вошли в теплую комнату, которая в первую минуту после белого снега показалась нам темной. Присмотревшись, мы обнаружили в комнате мужчину, мальчика и двух женщин.

В свою очередь мы со Сташеком уставились на них. Мы не знали, как начать разговор. Первым отважился Сташек.

– Мы поляки. Мы голодны, – сказал он медленно и громко и добавил: – Мы пересекли польскую границу.

Мужчина засмеялся, но ничего не ответил. Он внимательно осмотрел нас с ног до головы, отметил наши усталые лица, дрожащие ноги, голодный блеск в глазах.

– Мы пришли из Польши, через границу, – включился я в разговор.

К нашему удивлению, мужчина ответил по-польски.

– Вы не перешли границу, – сказал он и опять засмеялся. – До границы еще идти и идти.

Пока мужчина говорил, я заметил, что одна из женщин что-то шепнула мальчику. Он кивнул и выбежал через заднюю дверь. Из окна мы увидели, как он куда-то побежал.

– И сколько же еще до границы? – спросил Сташек.

Мужчина не удосужился ответить. Вместо этого он что-то сказал женщинам... на украинском! Одна из них тут же выбежала. Мужчина опять рассмеялся.