Андреа Бочелли - Музыка тишины Страница 37

Этторе устраивал диспуты вокруг всего, разрушая всякую зацикленность Амоса, всякую идею фикс и любую форму юношеского фанатизма. Он питал его нектаром сомнения, который поначалу, возможно, и вселяет тревогу и растерянность, но впоследствии дарит радость, поскольку сомнения не только способствуют развитию, но – что важнее – освобождают от рабской необходимости быть всегда и во всем правым. Постепенно Амос обрел ощущение покоя, не свойственное ему прежде, и с этим новым настроем стал чувствовать себя более сильным и смелым, поскольку спокойствие – единственный бастион, который лишь укрепляется от нападений, и никому не под силу захватить его, кроме сознания, воздвигнувшего его и знающего все его секреты.

Амос никогда не получал от Этторе ни похвал, ни комплиментов, но его любовь к учителю стремительно росла, в особенности когда он видел, сколько добра тот делает для окружающих.

Однажды, когда они гуляли по берегу реки, Этторе сказал Амосу: «Чтобы творить зло или добро, необходимо много сил, но для добрых дел их требуется гораздо больше, потому что добро имеет такое же отношение к злу, как созидание к разрушению, а ведь построить значительно сложнее, чем развалить. Следовательно, и добро, и зло находятся в сильных руках, но руки, творящие добро, сильнее, хоть чаще всего действуют молча, в тени. Судьба человечества именно в таких руках, запомни это».

Амос никогда не забывал эти слова.

Он слушал и понимал, что разделяет эти идеи, впитывает их, делая своими, и каждый раз удивлялся тому, с каким удовольствием воспринимают их окружающие, в каком бы контексте они ни прозвучали. Он чувствовал также, что постепенно люди начинают прислушиваться к нему, да так, как он никогда и не надеялся.

Его немало удивляло, что все чаще близкие спрашивали его мнения по тому или иному вопросу, и он – по таинственному психологическому механизму, вдруг включившемуся в нем, – стал чувствовать себя полезным людям и уверенным в себе.

Тем временем приближались экзамены, и Амос все больше волновался. Добрый Этторе стал приходить чаще, его ежедневные визиты теперь длились по четыре, а то и по пять часов, потом он стал наведываться и по воскресеньям. Он пытался убедить своего юного ученика не слишком драматизировать ситуацию с экзаменами. «Конечно, ко всему этому нужно относиться серьезно, – говорил он, – но вовсе не стоит делать из экзаменов вопрос жизни и смерти! В этом мире есть масса вещей поважнее, так что просто прилагай усилия, но не принимай близко к сердцу!»

Амос занимался изо всех сил, как никогда раньше, несмотря на наступившую весну, на тысячи отвлекающих моментов, на свою любовь к Барбаре и множество личных интересов: к лошадям, музыкальным инструментам, пластинкам… Невзирая на все это, ему удавалось как следует учиться и не быть слишком рассеянным.

И вот, с Божьей помощью, наступил столь пугающий день начала письменных экзаменов. Первым было сочинение, на которое Амос возлагал большие надежды. Парень вошел в школу со своей пишущей машинкой в руках и папкой под мышкой. После звонка его проводили в пустую аудиторию, где он мог спокойно стучать по клавишам, не мешая товарищам. Туда же зашел и преподаватель, который продиктовал Амосу темы сочинения и удалился, пожелав ему удачи.

Амос внимательно перечитал темы и, спокойно поразмыслив, решил остановиться на педагогике, основываясь на теории Квинтилиана относительно важности «соревновательного духа у детей в первые годы учебы».

Он предположил, что в этом сочинении многие его одноклассники пойдут на поводу у модных течений, в частности станут развивать мысли их преподавателей о том, как важен коллективный дух и вреден индивидуализм, а также об эффективности школы, которая направлена на формирование, а не на информирование, которая развивает сотрудничество, а не конкуренцию, и которая готовит учеников к выходу в большую жизнь, а не занимается развитием у них личных качеств.

Он же решил писать лишь то, что думает по этому поводу сам, скромно, но решительно выражая собственную точку зрения, подсказанную искренностью и здравым смыслом.

Он начал с общих рассуждений, связанных с фундаментальной важностью отношений между учеником и учителем, отношений особых и близких, которые – абстрагируясь от теорий Джона Дью, методов Монтессори, принципов Альберти и т. п. – направлены на раскрытие природных способностей ребенка и их развитие, укрепление и оптимизацию.

С этой точки зрения соревновательный дух имеет огромное значение, он совершенно необходим, так как является подпиткой для силы воли, развивает воображение, мозг и креативность. Конкуренция пробуждает жажду действия, справедливое и морально оправданное желание побеждать, ведь тот, кто стремится к победе, вкладывает в борьбу все лучшее, что в нем есть, и преодолевает те препятствия, которые затем оборачиваются на благо всего коллектива. Тот, кто борется за победу, полностью осознает это, и его цель – не унизить проигравших, а проявить свою свободу самовыражения и, возможно, стать примером для подражания.

Амос свято верил в то, что писал, и его мысли текли свободно и легко. Ему даже не пришлось переписывать сочинение набело. Он довольно быстро закончил, встал и вышел из аудитории, чтобы спросить, кто заберет у него работу. Затем вышел к матери, которая ждала его на площади перед школой, заметно волнуясь. Ей не терпелось скорее узнать впечатления сына от первого письменного экзамена.

Сдав все письменные экзамены, Амос полностью сосредоточился на подготовке к устным. В качестве основного предмета для сдачи он выбрал философию и надеялся, что во время жеребьевки вторым предметом ему достанется история. Так и вышло – его надежды не оказались напрасными.

Когда назвали его имя, он вошел в аудиторию, где сдавали устные экзамены, с трудом скрывая волнение. Он сел, сжал кулаки, глубоко вздохнул и стал ждать первых вопросов.

Сначала он рассказывал о великом немецком философе Иммануиле Канте, затем перешел на Маркса, по «Капиталу» которого Амос в свое время писал сочинение в школе, так что для него это был просто «поцелуй фортуны», и он ответил на вопрос с удивительной раскованностью.

Когда он сдавал экзамен по истории, вся комиссия была просто поражена его детальной подготовкой, далеко выходящей за пределы школьной программы. Этторе старательно читал для него написанное в учебнике, но после этого по собственной инициативе рассказывал Амосу все, что знал сам, добавляя к своему обширному повествованию фрагменты личного жизненного опыта и воспоминания об исторических событиях – войне и мире. Его рассказы о том, как ему жилось в период фашизма и Второй мировой войны, настолько захватили Амоса, что он полюбил историю всем сердцем.