Юрий Сушко - Марина Влади, обаятельная «колдунья» Страница 38

— Быть такого не может! Все это мне приснилось! — божился Высоцкий.

Мудрый Володин, который был старше Владимира на целую жизнь, тактично заметил:

— Понимаете, Володя, тот сюжет, который вы только что рассказали, из разряда тех, что витают в воздухе…

— Может быть, вы и правы, — Высоцкий явно был огорчен.

«Да, у меня француженка-жена, но русского она происхожденья…»

Уж за одни твои слова спасибо тебе… Отогрел ты мое сердце… Но все-таки замуж: я за тебя не пойду. Лучше уж я так пойду с тобой, если не прогонишь… Только не спеши, пожалуйста, не торопи меня…

В Ленинграде меня замучили, жаловался Валерий Золотухин:

— Правда, что он женился на Влади? А в посольстве была свадьба? Они получили визы и уехали в Париж?..

— А правду говорят, что он принял французское гражданство? Как смотрит коллектив на этот альянс? По-моему, он ей не нужен…

В Театре на Таганке же — сплошное недоумение и все те же «слухи, как старухи…». Даже начинающий режиссер-практикант Геннадий Примак по простоте душевной сунулся с расспросами к Высоцкому: «У меня тут спрашивают…»

Последний рассвирепел:

— Ну и что, ну и что, что спрашивают, ну, зачем мне-то говорить об этом? Мне по пятьсот раз в день это говорят, да еще вы!..

…И пошли летать в столицеНежилые небылицы —Молодицы и девицы —Словно деньгами сорят:В подворотнях, где потише,И в мансардах, возле крыши,И в мечтах еще повышеРазговоры говорят.

А что же вы хотели? Конечно, кумир нарушил правила игры. Как выразился тот же Золотухин, любовь и роман с Мариной обернулись ему ненавистью толпы. Толпа не может простить ему измену с западной звездой…

Гостю Московского кинофестиваля Даниэлю Ольбрыхскому его «куратор», тайком указывая на Высоцкого, говорил:

— Даниэль, то, что я тебе рассказывал о Высоцком, это правда. Да, он бард, актер, гитарист, наш известный певец. Но это все ерунда. Главное, что он… — опекун настороженно огляделся, — он… спит с Мариной Влади!

«Между тридцатью и сорока — это самый лучший возраст для женщины, — утверждала Марина. — После тридцати для нее начинается интересная жизнь. Потому что она уже пережила какие-то моменты, материнство, любовь… Потом, она в полной зрелости своего ума, но она еще совершенно молода. Она может новую жизнь начинать — то, что было у меня с Володей. Это самый замечательный возраст. Я тогда выглядела на восемнадцать, а у меня уже было трое детей».

Стоя перед зеркалом, Марина поправляла прическу. Заботливая Айше что-то подсказывала, поправляла выбившийся локон. Наконец Марина удовлетворенно улыбнулась: «Ну как?» Айше подняла большой палец, а потом указала им на землю: «Все мужики твои!» Но Марина вдруг стала серьезной:

— Айше, ну что мне делать?

Подруга мигом поняла: «Как, что делать? Если ты его любишь, он тебя тоже, при чем тут еще чье-то мнение?»

— Понимаешь, много сложностей…

«И тут я увидела такие глаза! — вспоминала спутница „НиГри“. — Русалочьи, горячие, страстные. Обычно у нее они невинные, голубые, а тут — зеленые! Никогда их не забуду…»

Кремлевский вольнодумец, переходящий из рук в руки, как эстафетная палочка, вечный помощник вождей ЦК КПСС Георгий Шахназаров, в доме которого нередко гостевал Высоцкий, вспоминал, как Владимир, близко никого не подпускавший к обсуждению своих личных проблем, вдруг затеял странный разговор, на ком же ему жениться. «У меня, говорит, есть выбор — актриса нашего театра (не помню фамилию, которую он назвал) или Марина Влади.

— Володя, я тебе удивляюсь, женись на той, которую любишь.

— В том-то и дело, что люблю обеих, — возразил он, и мне на секунду показалось, что не шутит, действительно стоит перед выбором и ищет хоть какой-нибудь подсказки.

— Тогда женись на Марине, — брякнул я безответственно, — все-таки кинозвезда, в Париж будешь ездить…»

Такой же вопрос Высоцкий задавал и другим, но так, словно не ждал совета, а проверял реакцию. Художник Борис Диодоров, например, был ошарашен, услышав от него: «Как ты посмотришь, если я женюсь на Марине Влади?»

Зато прежняя жена Высоцкого, Людмила Абрамова, на сей счет высказывалась по-своему мудро: «Если Володя в какой-то момент выбрал другую женщину, то это его выбор. Его! Не то, что женщина вероломно вмешалась, украла, разрушила семью, — Володя выбрал. Его право выбора — это самый главный святой закон…»

Но в глазах родителей Высоцкого роман сына с иностранкой (!) выглядел безусловным скандалом. Единственное, что утешало Семена Владимировича, так это то, что Марина все-таки была членом французской компартии. Он даже гордился этим и говорил о принципах пролетарского интернационализма.

Владимир и Марина умели слушать всех. Но решения принимали совершенно самостоятельно.

Как там заканчивался сценарий Высоцкого о молодом человеке из Ленинграда, влюбленном в девушку из Шербура?

«Он шел по улицам и улыбался прохожим, потому что интересная сказка кончилась и начиналась еще более интересная реальность…»

— Имею честь пригласить вас на свадьбу, — сказал Высоцкий торжественно, с какой-то извиняющейся улыбкой. — Будут только свои.

Если бы это торжество состоялось на Манежной площади, утверждал приглашенный Андрей Вознесенский, все равно не хватило бы мест…

1 декабря 1970 года стало днем бракосочетания Марины Владимировны и Владимира Семеновича. Невесте и жениху в ту пору исполнилось уже по тридцать два (к слову сказать, Пушкин встретил свою несравненную Наталью Николаевну именно в этом возрасте). В церемонии бракосочетания принимают участие лишь четыре человека: собственно сами новобрачные и их свидетели — тот самый французский журналист Макс Леон и Всеволод Абдулов. Хотя нет, конечно же, был еще один человек — сотрудница районного загса, которая и делала соответствующие «записи актов гражданского состояния».

«Свадьба была странная, — рассказывал Абдулов. — Мы тогда были бедные, с деньгами и работой — проблемы, поэтому обошлись без цветов и нарядов. Володя и Марина явились в водолазках. Чтобы не привлекать внимания, Высоцкий попросил работницу загса расписать их не в большом зале с цветами, музыкой и фотографом, а в ее кабинете…»

Свадьбу справляли в небольшой квартирке на 2-й Фрунзенской набережной, снятой накануне и за один день превращенной Мариной в уютное жилище. «Своих» у новобрачных оказалось совсем немного. Главный «свадебный генерал» Юрий Петрович Любимов с Людмилой Целиковской, Вознесенский с Зоей Богуславской, Александр и Лиля Митта. Позже подъехал скульптор Зураб Церетели.[22]