Пол Феррис - Зигмунд Фрейд Страница 38

Знание о половых проблемах не означало для Фрейда сексуальной вседозволенности, хотя многие люди, в том числе некоторые ученики, не смогли увидеть этой разницы. Сам Фрейд жил строгим пуританином и одобрительно отзывался (в 1908 году) о немногих героях, которые могут справиться со своими животными инстинктами. Он знал, что принадлежит к этой элите.

Фрейд старался всеми силами доказать, что область половой жизни была навязана его профессиональному вниманию. О своих собственных чувствах он не упоминает. Из его идеи о том, что важна не сила страсти, а сила характера, необходимая для того, чтобы с ней справиться, вытекает, что чем человек чувственнее, тем больше его заслуга, если он ведет себя противоположно своим желаниям. Однако Фрейд редко выражал эту идею подобным образом.

Мысль о том, что неврозы имеют «сексуальную этиологию», как рассказал Фрейд в 1914 году, принадлежит совсем не ему. На него повлияли трое учителей: Брейер, который однажды сказал ему, что «тайны супружеского алькова» могут играть важнейшую роль; Рудольф Хробак, ведущий гинеколог, который сказал, что единственный полезный рецепт для женщины с больными нервами и мужем-импотентом – это «взять нормальный пенис и повторить дозу»; и Шарко со своим восклицанием: «Но в таких случаях это всегда зависит от гениталий – всегда, всегда, всегда!»

Без сомнения, со стороны Фрейда было благоразумно молчать о своих собственных наклонностях. Его последователи старались не распространяться об этом, но даже при самом поверхностном рассмотрении жизни Фрейда становится очевидно, что этот человек глубоко и лично интересовался сексом. Юнг, друг, который превратился во врага, сказал, что Фрейд потерял Бога и заменил его другим привлекательным образом – сексом, но это едва ли больше чем попытка уязвить его.

Его мысли по поводу актуальных неврозов – неврастении и тревожности, возникающих при «ненормальной» половой жизни, – были разработаны уже после женитьбы. Он не просто принимает моралистскую точку зрения, распространенную в то время и десятилетия спустя, что «контроль рождаемости» и мастурбация вредны, но приводит и факты, подтверждающие это. Он считал, что неврастения и неврозы тревожности возникают при подавлении половой функции. Фрейд был на пути к этой идее еще в 1887 году, когда рассказал Флису о своей пациентке, госпоже А. Уже к 1892 году он подробно обсуждал с другом ее случай и втайне попросил его найти для нее контрацептив, который бы ей не повредил. Многочисленные случаи из его практики свидетельствовали, что презервативы, прерванное половое сношение и сношение без оргазма мужчины являются главными виновниками. Эти случаи никогда не были им подробно описаны или хотя бы подсчитаны.

Фрейд считал, что симптомы – несварение желудка, боль в спине, усталость, тревога и т. п. – вызываются отравляющими веществами, которые организм вырабатывает в случае подавления половой функции. Перспективы у образованных классов были мрачные, и, по мнению Фрейда, низшие слои населения вскоре должны были оказаться в плачевном состоянии. Опубликованные работы на эту тему появились у него ближе к концу века, но уже в феврале 1893 года он пишет об этом Флису в апокалиптическом настроении. Актуальные неврозы «легко предотвратить и совершенно невозможно вылечить». Одно из решений, призванных исключить мастурбацию, вело за собой риск заболеть сифилисом, потому что пришлось бы прибегать к услугам проституток. Альтернатива – «свободные половые отношения между молодыми мужчинами и несвязанными молодыми женщинами» – представлялась возможной лишь при наличии «безвредных способов контрацепции». Фрейд был против презервативов, считая, что они опасны и неприменимы для тех, кто уже страдает неврастенией.

В отсутствие такого выхода общество, похоже, осуждено на то, чтобы стать жертвой неизлечимых неврозов, сводящих на нет радость жизни, разрушающих семьи и передающих эти беды всему новому поколению. Низшие слои общества пока ничего не знают о мальтузианстве [контрацепции], но вскоре они придут к нему естественным путем и окажутся жертвой той же злой судьбы.

Навязчивая озабоченность Фрейда презервативами и мастурбацией (а также не менее вредным воздержанием) была куда менее серьезна, чем та работа, которую он проводил с истериками, пытаясь пролить свет на психические процессы и природу человеческого сознания. Это видно в каждом письме Флису: Фрейд изобилует обобщениями. «Каждый» случай неврастении связан с половыми проблемами, пишет он; «любое количество» связано с прерванными половыми сношениями.

Данные, как считал Фрейд, позволяют ему сделать такие выводы, которые он затем высказывал своим пациентам. «Они восклицают, словно громом пораженные: 'Никто раньше меня об этом не спрашивал!' – и уходят приверженцами новой веры». Нам приходится верить Фрейду на слово, что так действительно и было. Он ставил диагноз невроза, задавал пациенту вопросы о его половой жизни, обнаруживал в его прошлом мастурбацию или попытки контролировать рождаемость, и – оп-ля! – решение было готово.

Фрейд обладал более широкими взглядами, чем врачи-догматы, считавшие контрацепцию и мастурбацию извращениями, которые разлагают моральный облик человечества и становятся причиной болезней. И все же многие годы его идеи о половой жизни человека были столь же ошибочны, а может, и более опасны, потому что являлись частью сложных теоретических выкладок. Его осуждение (сначала в письмах Флису, а затем и в статьях) презервативов, прерванного полового сношения и тому подобного наводит на мысль, что он лично интересовался этой проблемой. Мрачное пророчество о «разрушении семьи», высказанное Флису в начале зимы 1893 года, шло из глубины души.

Фрейд считал себя неврастеником, о чем даже упоминал в своих письмах. Во время военных маневров он писал об этом Брейеру; сообщал он об этом и своей невесте, когда был в Париже в феврале 1886 года: «Моя усталость – это нечто вроде небольшой болезни. Ее называют неврастенией». Эрнест Джонс, который читал неопубликованные письма Фрейда, утверждает, что в те дни у Фрейда были такие симптомы, как перемены настроения и «необычное ощущение усталости». Фрейду наверняка приходило в голову, что вынужденное воздержание во время долгого периода помолвки было одной из причин – а возможно, и главной причиной. Он говорил Марте, что, когда он с ней, его усталость исчезает «как по мановению волшебной палочки».

Женитьба поправила бы положение, если бы не новая проблема – дети. Его мать, Амалия, беременела восемь раз за десять лет. К тому времени как Фрейд женился, образованные люди все чаще стали прибегать к контрацепции, но эта тенденция обошла Зигмунда и Марту стороной. Всего за восемь с лишним лет она родила шестерых детей – почти как Амалия. Ее беременности были проблемой не только для нее, но и для самого Фрейда. Во время помолвки он упоминает в письме о «троих детях, о которых ты преждевременно начала мечтать». Трое детей – это контрацепция или сокращение половой жизни.