Тайны гениев - Михаил Семенович Казиник Страница 38

Есть шанс спасти эту девочку!

Ей ни о чем не напомнит Киркоров, ее ничем не обогатят «Тату». Передачи телевидения только подтвердят правильность выбранного ею сорта пива и естество ее представлений о ценностях «послегулаговского» мира.

Ее друзья и подруги твердо знают: в этом мире главное – деньги.

Ибо чем больше денег, тем больше можно купить пива. Тяжелое хмельное состояние высвобождает то ощущение, которое поэты когда-то называли «волнением в крови», и преобразует его в потребность «трахаться» с наиболее настойчивыми мальчиками. Это тем более естественно, что огромное количество ее подруг – «пивных» девочек – давно этим занимаются, а кое-кто сделал это статьей до хода.

А некоторым даже удалось найти себе кавалеров, у которых столько денег, что они могут потратить на свою девочку за один вечер в ресторане полу годовой заработок школьной учительницы по литературе. И все же…

Есть шанс спасти эту девочку!

Ничего не осталось у нее от города ее прапрапрабабушки. И не время унесло все это, а ГУЛАГ, длившийся без малого сто лет. ГУЛАГ вытравил из нашей девочки историческую память.

Есть шанс спасти эту девочку!

К счастью, существует наука ГЕНЕТИКА.

Гулаговские вожди пытались расправиться и с ней.

Ибо никакая другая наука, кроме разве что кибернетики, не способна разрушить до основания всю коммунистическую идеологию.

Но, как сказано в послании поэта Алексея Константиновича Толстого к начальнику российской цензуры графу М.Н. Лонгинову,

С Ломоносовым наука,

Положив у нас зачаток,

Проникает к нам без стука

Мимо всех твоих рогаток,[2]

Льет на мир потоки света

И, следя, как в тьме лазурной

Ходят Божии планеты

Без инструкции ценсурной…

(орфография оригинала. – М.К.)

Спасти наших «пивных» девочек не могут бывшие работники ГУЛАГа, ныне уверенно ведущие страну по пути «торжествующей» демократиии, не могут и разворовавшие все, что осталось в стране после замены ком мунистов на посткоммунистов, тусовщики.

«Пивных» девочек может спасти то, что я совсем не научно называю ПОБОЧНАЯ ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ.

Я просто убежден, что глубоко внутри, на уровне подсознания, живет в этих девочках память о чем-то ином.

И если удалось бы НАПОМНИТЬ им об этом неимоверно далеком, подлинном, приоткрыть иной мир, дать шанс, то великий народ еще можно спасти.

Вот здесь самое время объяснить мою позицию по поводу предложенного мной примера.

Этот пример с девочкой – крайне драматичен.

Но совсем не обязательно, чтобы предки обязательно были дворянами, учеными или интеллигентами.

Я просто описал крайнюю ситуацию, когда за сто лет не осталось ничего от происхождения и памяти предков.

В качестве примера показал невероятный генеалогический путь от вели кого ученого и его образованнейшей жены к «пивной» прапраправнучке. Для восстановления справедливости покажу еще несколько вариантов за губленных генеалогий.

Прапрапрадедушка – зажиточный крестьянин.

Его раскулачили, сослали в Сибирь, лишив его прапраправнучку богатейшей фермы, которая была бы передана ей по наследству, вручив взамен пиво.

Есть шанс спасти это девочку!

Прапрапрадедушка – сельский священник. Его расстреляли, поскольку он протестовал, когда вышло постановление: взорвать храм, где он служил.

Прервано поколение священников.

Его прапраправнучка обожает мешать пиво с водкой.

Есть шанс спасти это девочку!

Прапрапрадедушка одной из «пивных» девочек владел доходным домом в Петербурге.

Его прапраправнучка каждый день проходит мимо этого огромного дома, посасывая из горлышка крепкое пиво, и, естественно, не догадывается, что она, проживающая с отцом, матерью, двумя сестрами и братом в ком нате величиной 20 квадратных метров на далекой окраине, должна была бы стать хозяйкой этого дома.

Большую часть времени она проводит на улице еще и потому, что очень не хочется возвращаться в постылую комнату, где вечно нечем дышать.

Есть шанс спасти это девочку!

Ведь на самом деле многим из «пивных» девочек дискомфортно, ибо в них спит «тоска по крови, по судьбе», как писал Герман Гессе в своем романе «Игра в бисер».

Они, девочки, ничего не помнят. Но их гены «помнят» и доходные дома, и оперные спектакли, и молитвы в тихой церкви.

Но у читателя может возникнуть вопрос: почему я все время говорю о девочках?

Ведь существуют и «пивные» мальчики, и проблемы послегулаговского посткоммунистического общества касаются их в той же степени? И да, и нет.

Да, ибо к услугам мальчиков все тот же океан круглосуточного пива.

Да, ибо они – жертвы той же страшной коммунистической селекции.

Да, ибо и у мальчиков нет альтернативных программ по телевидению.

Да, ибо и у мальчиков – мутировавшая речь, не имеющая ничего общего с основами великого русского языка.

И все же в условиях катастрофы в первую очередь необходимо заниматься девочками. И вот почему.

Женщина несет большую ответственность за то, чей род она продолжит. Мужчине (я сейчас имею в виду случайную сексуально-пивную встречу), по сути, все равно, состоялось ли зачатие. Он может об этом никогда не узнать.

Женщина же вбирает в себя живое семя, и этот акт – священный акт продолжения рода. Женщина родит данного конкретного ребенка, наследующего тысячи предыдущих поколений.

Мужчина, участвующий в акте зачатия, может быть равнодушен к последствиям, ибо завтра он может произвести еще одно (а то и не одно!) зачатие. С другой женщиной (или женщинами).

Но как первая, так и вторая женщины зачнут и родят конкретного ребенка от конкретного мужчины.

Им, женщинам, предстоит жить с этим ребенком, воспитывать его, кормить его грудью, быть свидетелями его раз вития.

Для мужчины половой акт может носить только характер наслаждения. Для женщины он может оказаться судьбоносным.

Поэтому я поведу речь о еще одной особенности, которую несут в себе тоталитарные системы.

О ней не так много пишут и говорят, но проблема эта очень существенна. Я называю ее проблемой непартнерства.

Глава 2. Проблема непартнерства

Путешествуя в советские годы по нашей огромной стране, я обнаружил, что процентное соотношение полов среди присутствующих на моих концертах – примерно семьдесят к тридцати.

Первая цифра – процент женщин, вторая – мужчин. За годы выступлений я получил многие тысячи писем от моих слушателей. В них – размышления, впечатления, стихи.

Я сохранил большую часть этих писем. Время от времени, погрузившись в свои архивы, перечитываю многие из них. Девяносто процентов писем написаны женщинами. И абсолютно большая часть – одинокими женщинами. Часто эти письма – очень глубокие размышления о музыке, о поэзии, о смысле жизни. Каждая из авторов –