Аркадий Арканов - Вперёд в прошлое Страница 39

«Êëóá 12 ñòóëüåâ»: Â. Âëàäèí, È. Ñóñëîâ, Â. Âåñåëîâñêèé è ÿ...

А какие были рубрики! «Рога и копыта», сохранившиеся по сей день в «ЛГ», хотя и постаревшие. В этой рубрике печатались смешные и острые якобы реальные объявления и новости. На самом же деле это были дерзкие издевательства, пародировавшие стиль и содержание советской и зарубежной прессы. Изящная рубрика «Фразы» знакомила читателей с лучшими философскими афоризмами отечественных и зарубежных афористов.

Огромным успехом пользовалась рубрика «Бумеранг», в которой редакция реагировала на реальные и придуманные фрагменты из графоманских произведений. Талантливые художники – Владимир Иванов, Виталий Песков, Вагрич Бахчанян, Игорь Макаров, Михаил Златковский – публиковали свои изумительные карикатуры...

В конце каждого года авторы лучших произведений награждались редакцией литературной премией «Золотой теленок». Премия эта, помимо того что считалась почетной, была еще и материальной. И это увеличивало ее ценность. Горжусь тем, что был дважды лауреатом премии «Золотой теленок». Впервые я был удостоен этой награды за рассказ «Кросс».

КРОСС

– Завтра пойдете на десять километров! – сказал мне начальник отдела.

– Куда? – поинтересовался я.

– Не «куда», а «как», – сказал начальник отдела. – Десять километров на лыжах... Кросс...

– Да... Но мне пятьдесят три года.

– А это не имеет значения. Мы должны обеспечить массовость. Приказ есть приказ.

– А когда я получу суточные? – спросил я.

Начальник отдела покрутил около виска пальцем:

– Вы что, серьезно?

– Разумеется. Все-таки десять километров...

– Пойдете за свой счет, – сказал начальник отдела. – Потом оплатим.

И он указал мне на дверь.

Всю ночь мы с моей старухой не сомкнули глаз, готовя меня в дорогу, и к утру, наконец, чемодан был уложен.

– Не занашивай рубашки, – говорила мне моя старуха. – Меняй их чаще.

В хозяйственную сумку она уложила еду.

– Здесь курица, – сказала она, – десяток яиц, котлеты, как ты любишь, термос с бульоном, пирог с яблоками... Остальное будешь прикупать в дороге...

И старуха моя разрыдалась окончательно.

– Прости, если что не так было, – сказал я дрогнувшим голосом. – Все-таки прожили мы с тобой хорошо.

– Береги себя, – сказала она, – обо мне не беспокойся и, главное, возвращайся с победой.

В десять утра на станции Реутово мне нацепили на грудь № 184, и я стартовал...

Придя в себя после первого потрясения, я увидел, что справа от меня, слева, спереди и сзади шли еще мои сослуживцы и много других сотрудников, с которыми я раньше не был знаком. Каждый из них имел свой номер на груди.

– Вы не устали? – спросил я у №12, когда мы прошли восемь метров.

– Пока держусь.

– А я буквально валюсь с ног...

– А вы крепитесь, старина, – подбодрил меня №12. – Говорят, что скоро наступит второе дыхание...

– Да, – ответил я. – И, кажется, последнее...

Около трех часов дня, когда мы вошли в лес, упал на снег № 200. Упал как подкошенный и умолял нас бросить его, а самим продолжать движение...

– Жене моей скажите прощальное слово, – хрипел он, – и передайте кольцо...

Мы подняли его, сделали ему искусственное дыхание, привязали к №95 и тронулись дальше...

Однажды на рассвете неожиданный рывок совершил № 70.

– Куда вы? Куда вы? – закричали мы.

– Мне необходимо быть дома в пятницу! – бросил он. – У жены день рождения!

Бедняга, видимо, потерял счет времени, потому что уже было воскресенье. Недели три еще его сутулая спина с №70 маячила перед нами, служа своеобразным ориентиром, но потом и она скрылась за деревьями. Мы продолжали идти вперед, невзирая ни на какие трудности...

– Когда вы получили последнее письмо из дома? – спросил меня № 50, ожесточенно работая палками.

– Очень давно, – ответил я грустно, отталкиваясь что было силы. – Жена пишет, что дома все хорошо. Она уже на пенсии. Внук пошел в школу. В городе провели метро.

– Да-а! – мечтательно произнес № 121. – А у нас уже, наверное, лето... Жара небось стоит... Птички поют... – И он смахнул слезу.

№ 92 до кросса был профессором математики и убежденным холостяком, но, впрочем, большим любителем женского пола.

– Здесь, кажется, неподалеку проходит женский кросс, – шепнул он. – Может, порезвимся, если ветра не будет... Потом нагоним, а?

– Это неспортивно по отношению к другим, – сказал я.

– Ну, как знаете, – буркнул он и начал бриться...

Больше я его не видел. Правда, № 13 уверяет, что слышал ночью чьи-то крики о помощи. Все может быть. Не исключено, что профессора задрали волки...

Пронеслись годы. Когда я после кросса вернулся домой, старуху свою я не застал, а на столе меня ждала ее записка: «Милый! Меня забрали на соревнование по бобслею. Никто не знает, что такое бобслей, но подозреваю, что это что-то женское. Прощай навсегда!»

* * *

Однажды я отметился и в «Рогах и копытах». Была опубликована такая моя заметка: «Недавно на международных спортивных соревнованиях в итальянском городе Турине выдающегося успеха в беге на 800 метров добилась дотоле неизвестная спортсменка из г. Ижевска Надежда Пыжова. Она установила мировой рекорд. Врачи утверждают, что столь блестящего результата спортсменка добилась благодаря влиянию положительных эмоций. Дело в том, что за несколько минут до старта ей сообщили, что в Ижевске у нее родилась дочь».

Во время концертных выступлений «Рога и копыта», «Фразы», «Бумеранг» озвучивались Виктором Веселовским, Ильей Сусловым и Виталием Резниковым в традиционном вступительном «докладе». Я помню, как зал буквально умирал от хохота после одного из «Бумерангов». Веселовский зачитывал отрывок из присланного произведения: «Похолодало. Пассаты поглаживают прерии. Перекликаются птицы. Победителями проходят пантеры... Плямс! Пантера подмяла Педро». После этого Веселовский говорил: «Мы ответили: «Прочитали присланные перлы. Почему постоянно «п»? Поиск? Прием? Переслали поликлинике. Пусть подумают. Плямс! Привет Педре».

Однажды Марк Розовский принес в редакцию небольшую рукопись. Она называлась «Бурный поток». Это была классная пародия на произведения «почвенников». Так мы между собой называли активных идеологов социалистического реализма, от произведений которых явно несло ксенофобией и славянофильством. В версии Розовского автором «Бурного потока» был Евгений Сазонов. Так возникла многолетняя «сазоновщина» – еженедельные пародийные публикации в стиле Евгения Сазонова. Впоследствии многие из нас становились авторами этой рубрики. Появились стихи в духе Сазонова. Владимир Владин даже написал изумительную «Биографию Евгения Сазонова»...