Михаил Болтунов - Диверсант Страница 39

Надо было прощупать Конопатского. Партизан из их отряда для такой работы не годился. В городе было полно гитлеровцев. Значит, нужно использовать только местных жителей. И использовать, как говорят разведчики, «втемную», не называя имени киномеханика. Иначе человек без соответствующей подготовки не выполнит задания, а то и провалится. Ему будут мерещиться несуществующие опасности, слежка, он поведет себя напряженно, неестественно.

Это, в свою очередь, насторожит и его собеседника, который заподозрит в нем «подсадную утку» гестапо.

Поэтому в Микашевичи по просьбе партизан поехала соседка Пришкеля, разговорчивая, добродушная женщина. Никаких особых заданий партизаны ей не давали, просто попросили послушать, о чем говорят в Микашевичах, какие новости на слуху.

В то же время Черный знал, что соседушка хорошо знает семью Конопатских, и надеялся, что она заглянет и в этот двор. Расчет зама по разведке подтвердился. Она зашла к нескольким своим знакомым, в том числе и к Конопатским.

Посидела, поболтала, поругала немцев, постыдила Ваню Конопатского, что тот сиднем сидит дома, а не идет в партизаны.

Киномеханик обиделся.

— Какие партизаны? Как к ним подступишься. Они небось меня давно во врагах числят.

Узнав о результатах похода соседки Пришкеля и взвесив все за и против, Черный решил киномеханика взять в разработку.

Послали к Конопатскому связного, пригласили через несколько дней на встречу. Эти дни партизаны напряженно следили за киномехаником. Однако он вел себя обычно. Вскоре успокоились партизаны, судя по всему, успокоился и Конопатский, который, возможно, подумал, что посланец был из гестапо.

Накануне из района встречи с Конопатским вернулась группа партизан, посланная для проверки. Засады на месте предстоящего свидания с киномехаником не было. И тогда разведчики во главе с капитаном Черным отправились на дорогу в Залютичи.

Они встретили Конопатского на дороге не на восьмом километре, как договаривались, а раньше. Пусть знает, что партизаны и тут и там.

— Вы кто такие? — настороженно спросил Конопатский у возникших перед ним людей.

Партизаны представились. Но по всему чувствовалось, Конопатский не верил им.

— Придется поверить. Мы не полицаи. Вот газета «Правда», посмотрите дату.

Киномеханик посмотрел на титульный лист газеты. И верно, свежая газета, наша.

— А ты наш? — спросил Черный, — Фашистам прислуживаешь.

— Заставили. Да и что я один стою?

— Дорого стоишь.

Конопатский поглядел на партизан с надеждой.

— Надо выполнить задание. Сможешь?

— Смогу.

Дальше спрашивали уже по делу. Много ли полиции в Микашевичах, какое движение на железной дороге, куда идут поезда? Кое-что Конопатский знал, но, чувствуется, специально не следил. А жил он в очень выгодном месте, рядом с железнодорожной станцией.

Задача была поставлена точная — наблюдать за движением немецких поездов на станции.

— Связного пришлем сами, — сказал Черный, — ему и будешь передавать сведения.

Конопатский кивнул, но почему-то медлил. Это не ускользнуло от взгляда Черного.

— Что Иван не так, говори сразу.

— Ту девчонку не присылайте…

— Чем же она тебе не нравится?

— Дело не во мне. Она приметная, в глаза бросается.

— То есть как? — не понял Черный.

— Ну не местная она, не из Милевичей и не из Милашевичей, потому и приметная.

— Ах вот оно что? Согласен.

— Лучше, если кто-то из Залютичей будет.

— Ладно, постараемся, Иван.

Конопатский ушел, а тревога осталась. С одной стороны, судя по всему, парнем был он неглупым, думающим, а с другой стороны, робким, трусливым, что ли. А может, и ошибался капитан Черный. В душу к человеку не залезешь. А душа человеческая — океан.

Для Конопатского нашли связную, портниху из Милевичей Леокадию Демчук. Она согласилась работать. Да и он сам действовал осторожно и очень ответственно. Теперь развединформация шла в Центр проверенная, точная.

А тем временем после появления листовок и газеты «Правда» в Житковичах шли обыски и аресты. Немцы расстреляли ни в чем не повинного бывшего председателя Житковического райисполкома Бортеля.

Об этих событиях надо было знать подробнее. Стало быть, следовало послать туда кого-то. Из житковического подполья брать людей для этой цели опасно. Но тогда кого?

Мужчина для такой работы не годился. Его тут же заподозрят немцы. Женщину? В отряде были женщины, и они готовы по первому приказу выполнить задание. Но никого из них не было родом из Житковичей. Зачем же рисковать?

Черный искал выход из создавшегося положения. На помощь пришел Павел Кирбай.

— Давайте пацана пошлем. Кто пацана заподозрит?

— Какого пацана? У нас нет таких в отряде.

— Ну и что? Найдем и не в отряде. Хоть бы тот же Николка Лавнюкович из Залютичей. Отец у него на фронте. Фашистов ненавидит.

— Давай попробуем, — согласился Черный, — только надо все тщательно продумать. Мальчишка ведь.

Словом, Николай съездил в Житковичи, побродил по улицам, послушал разговоры и вернулся. Рассказал, как приехал на базар, купил соли, заехал к знакомым и, оставив лошадь, ушел в город.

Лавнюковича поблагодарили, накормили обедом и подарили сапоги. Мальчишка принял подарок и прижал его к груди.

У всех, кто видел эту сценку, как-то запершило в горле и на глаза навернулись слезы.

Коля Лавнюкович стал настоящим разведчиком, выполняя сложные и опасные партизанские разведзадания.

…В середине сентября на центральную базу пришли партизаны с озера Выгоновского от Бринского. Они принесли доклад о проведенных диверсиях.

Посоветовавшись с командиром, Черный решил пойти к Бринскому. Надо было там поднимать разведработу. А здесь он оставил за себя Федора Якушева.

И вот настал день расставания. Путь лежал долгий и опасный: сокурсник Семен Скрипник обещал всячески помогать Якушеву и просил идти спокойно, не тревожиться. Несколько партизан с тяжелыми мешками — с толом, боеприпасами, продуктами, командир группы Гончарук и он, капитан Черный, двинулись в путь.

Стояло теплое и тихое бабье лето…

Сов. секретно

Москва. Центр. Радиостанция «Пена» 2.9.42 г.

«Во исполнение Вашего приказа ставлю боевую задачу Бринскому пустить под откос в сентябре 18 вражеских составов. Для обеспечения этого задания сегодня к Бринскому выходит Черный с музыкой и музыкантом Сливой.

Это задание при освоенной нами методике вполне реально. В его выполнении Бринским и Черным не сомневаюсь. Связь со мной держите через Скрипку.