Андрей Илларионов - Слово и дело Страница 39

Три источника и три потока

Настоящая история этой группы экономистов началась в 1979 году, а фактически закончилась в начале 1992 года — после формирования нового правительства в ноябре 1991 года и начала экономических реформ. Именно тогда прояснились принципиальные различия во взглядах на экономическую политику, на политические предпочтения и, не побоюсь этого слова, на моральные принципы, приемлемые в политике. Тогда произошло разделение первоначальной команды Гайдара на три группы.

К первой группе относятся представители интервенционистских взглядов, считающие необходимым государственное вмешательство в рыночную экономику (в московско-ленинградском экономическом кружке всех объединяло признание необходимости рынка и понимание того, что советская плановая экономика нежизнеспособна). Наиболее заметным из них был Сергей Юрьевич Глазьев, один из активных участников семинаров 1980-х годов, по-своему очень яркий человек, весьма работоспособный, автор нескольких книг, создатель концепции научно-технологического развития, недавно избранный членом РАН. В 1991 году Глазьев был назначен на пост заместителя министра внешнеэкономических связей. В декабре 1992 года после ухода Петра Авена он стал министром и был им до октября 1993 года, когда, присоединившись к Р. Хасбулатову и А. Руцкому, покинул российское правительство. К этому же направлению я бы отнес Оксану Генриховну Дмитриеву. В правительстве Е. Примакова в 1998 — 1999 годах она была министром по социальной политике. В настоящее время в качестве депутата Государственной думы от «Справедливой России» она помогает С. Миронову.

Второе направление в терминах современной мировой экономической мысли я назвал бы кейнсианством, а в терминах политической классификации — правым консерватизмом. Наиболее заметные представители этого направления — Егор Гайдар и Анатолий Чубайс, а также присоединившийся к ним позднее Евгений Ясин. Суть этого подхода — создание привилегированной рыночной экономики для немногих избранных.

— Но в чем в таком случае отличие от позиции Глазьева?

– Глазьев выступал (и, видимо, продолжает выступать) за более экстремальные формы государственного вмешательства в пользу многих, Гайдар и Чубайс — за более камуфлированные способы вмешательства в пользу немногих. Условно говоря, Глазьев — за французский социализм миттерановского типа, Гайдар и Чубайс — за правый консерватизм латиноамериканского типа. Хотя последние двое предпочитали позиционировать себя в качестве либералов, с точки зрения общепринятой международной системы координат, их позиция, строго говоря, практически совпадает с правым консерватизмом.

Третье направление представляли экономисты, придерживавшиеся позиций классического либерализма. В команде Гайдара они были представлены прежде всего Сергеем Васильевым, Борисом Львиным и мной. Никто из нас не занимал позиций в исполнительной власти, позволявших принимать самостоятельные решения. Иногда эти позиции бывали достаточно высокими как для аппаратной работы (Васильев был первым заместителем министра экономики и первым заместителем руководителя аппарата правительства), так и для общественной дискуссии (в частности, моя позиция как советника президента). Но такой статус практически не давал полномочий на принятие самостоятельных решений в сфере экономической политики, что отличало нас как от Глазьева и Дмитриевой, работавших министрами, так и от Гайдара, Чубайса и Ясина, занимавших посты министров, вице-премьеров, первых вице-премьеров, и. о. премьера, руководителя президентской администрации, менеджера крупнейшей государственной компании.

Таким образом, в команде Гайдара были представлены три экономических и политических направления.

— Три источника и три составные части…

– Три источника и три потока, три школы экономической мысли и три направления экономической политики…

Как только рубеж 1991 — 1992 годов был преодолен, как только от вопросов, что и как делать, члены команды перешли к осуществлению политики, разногласия, казавшиеся ранее незначительными, «вдруг» проявились в полный рост. С того времени начинается и размежевание прежних сторонников по различным политическим предпочтениям.

Сменив целый ряд партнеров — бывшего вице-президента Руцкого, Конгресс русских общин, КПРФ, Сергей Глазьев стал одним из основателей и организаторов партии «Родина», избирался от этой партии депутатом Государственной думы и даже выдвигался от нее кандидатом в президенты.

Егор Гайдар и Анатолий Чубайс стали создателями партии «Демократический выбор России», который через ряд этапов превратился в СПС. Эта организация тоже прошла свою эволюцию, закономерными ступеньками которой стали ее лозунги про возрождение российской армии в Чечне и либеральную империю, действия по уничтожению старого НТВ и монополизации российской электроэнергетики.

Сторонники либерального пути развития России недавно также создали свою политическую организацию — Союз «Либеральная Хартия».

— То есть Вы хотите сказать, что разногласия в московско-ленинградском кружке начались только после 91-го года?

Теоретические споры

– Споры по разным вопросам у нас были с самого начала. Но поскольку принятие решений на государственном уровне нам тогда не грозило, то спорить можно было о чем угодно: разногласия не приводили к расколу. Хотя дискуссии были острейшими.

В 1987 году, к примеру, на одной из встреч развернулся энергичный спор по поводу того, можно или нельзя сотрудничать с коммунистической властью. Насколько я помню, П. Филиппов, а также несколько представителей юного поколения из клуба «Синтез» настаивали на том, что сотрудничать с коммунистической властью нельзя, что все произошедшее в стране в течение семидесяти лет сделало такое сотрудничество невозможным. Чубайс придерживался противоположной точки зрения, считая, что сотрудничать с властью не только можно, но и нужно, причем не только с КПСС, но и с КГБ, поскольку там, мол, «есть продвинутые ребята».

В 1988 году на один из семинаров в Ленинград из Москвы приехал Виталий Найшуль и познакомил нас со своей книгой «Другая жизнь», в которой была изложена его концепция ваучерной приватизации. Дискуссия по поводу приватизации была очень бурной. Под конец большинство собравшихся в той или иной степени концепцию Найшуля приняли, — кроме одного человека. По иронии судьбы этим человеком оказался Чубайс, утверждавший, что ваучерной приватизации в нашей стране никогда не будет. Забавно, что судьбе угодно было провести ваучерную приватизацию в России руками именно Чубайса. (Справедливости ради следует сказать, что к тому времени, когда в 1992 году Чубайс, будучи уже руководителем Государственного комитета по имуществу, не только принял, но и стал осуществлять эту концепцию, ее непосредственный автор, В. Найшуль, от нее уже отказался. Он пояснял, что ситуация, в какой он считал такую приватизацию возможной, безвозвратно ушла в прошлое. Виталий Аркадьевич отказался тогда и от поста советника Чубайса.)