Елена Мищенко - Человек-«Оскар». Билли Уайлдер Страница 4

Затем она опять появилась на площадке, и все началось сначала: капризы, длительные опоздания, развод с Миллером. Но, несмотря на все это съёмки продвигались вперед. Вся прелесть этой очаровательной комедии состояла в том, что Джек Леммон и Тони Куртис, по замыслу сценаристов, не играли женщин, они играли мужчин, переодетых в женщин по воле судьбы. Сценаристы Билли Уайлдер и Изя Дайамонд тщательно относились к каждому слову, переписывая, «пробуя на вкус» каждую реплику, каждую ситуацию. Самым большим комплиментом было услышать от Билли слова «Why not?» Это означало, что он согласен. Финальные слова фильма Nobody is perfect – рождались более двух недель. В три часа утра Дайамонд позвонил Уайлдеру и сказал лишь эту фразу. Билли, ни о чем не спрашивая, молчал несколько минут, а потом сказал: «Давай попробуем».

Мы хотим напомнить вам финальную сцену фильма, когда Джек Леммон-Дафни едет на скутере с влюбленным в «нее» миллионером Осгудом, которого играл Джон Браун. Вот этот диалог:

Осгуд: Я звонил мамочке. Она плакала от счастья. Она хочет, чтобы ты венчалась в ее белом кружевном платье.

Дафни: Нет, Осгуд, я не могу венчаться в платье твоей мамочки. У нас разные фигуры.

Осгуд: Мы его перешьем.

Дафни: Нет, Осгуд. Я хочу сказать тебе честно. Мы вообще не можем пожениться.

Осгуд: Почему?!!!

Дафни: Ну… как тебе сказать? Во-первых, я не натуральная блондинка.

Осгуд: Это неважно!

Дафни: Я отчаянная курильщица.

Осгуд: Наплевать!

Дафни: У меня ужасное прошлое. Я три года жила с саксофонистом.

Осгуд: Я тебя прощаю.

Дафни: У меня никогда не будет детей.

Осгуд: Мы возьмем приемных!

Дафни: Ты не понимаешь, Осгуд! (Срывает парик с головы) Я – мужчина!

Осгуд: Кто из нас без греха?

Весь диалог, как вы помните, произносится очень эмоционально, в быстром темпе, а вот эта последняя фраза, которая по-английски звучит: Nobody is perfect, что в прямом переводе означает «Никто не совершен – нен», стала той взрывной точкой, которая подняла на ноги весь огромный просмотровый зал Paramount Studio. Успех был огромен. Фраза стала крылатой, до сих пор ее повторяют, даже забывая об источнике. Когда фильм вышел на широкий экран, и слава покатилась бурным потоком, сметая на ходу сплетни, обиды, разговоры, Билли говорил в интервью: «Слава Богу, работа окончена, и я опять могу смотреть на женщин без желания их задушить, потому что они опаздывают на съёмку на пять часов!» В том же интервью он сказал: «Лучше Мэрилин, которая вечно опаздывает, чем сотни других, которые приходят вовремя». Мэрилин: «Это было счастливое время работы с Билли. Я хочу сделать с ним еще много фильмов».

Фильм получил все мыслимые награды, был отмечен в шести номинациях: Джек Леммон – лучший актер, Билли Уайлдер – лучший режиссер, Уайлдер и Дайамонд – лучший сценарий, фильм стал настоящим хитом на долгие времена. Дружеские отношения между Билли и Мэрилин были возобновлены, творцы фильма, устав от тяжелейших съёмок, отбыли в круиз на лайнере United States. Среди пассажиров были герцог и герцогиня Уиндзорские. В просмотровом кинозале состоялась премьера фильма «Some Like It Hot». Наутро после просмотра герцогиня сказала мужу: «Мне кажется, один из актеров этого фильма сидит с нами за столом. Это тот, который мне так понравился?»

«Нет, дарлинг, это другой!» Услышав этот диалог, Билли с трудом подавил в себе желание рассмеяться и, сделав серьезное лицо, допил свой утренний чай.

ЧЕЛОВЕК-«ОСКАР»

Так называли Билли Уайлдера. Он, пожалуй, один из немногих американских режиссеров, получивший шесть «Оскаров». Безусловно, он гордился своими наградами, хотя и пытался это скрыть за шуткой: «Знаете, – говорил он, – награды в пожилом возрасте это как геморрой – есть у каждого».

Признание и слава обрушились на него: почетные звания, титулы, награды, премии следовали одна за другой. Билли Уайлдер и его жена Одри много путешествовали, и, когда были дома, в Америке, Билли все свободное время посвящал пополнению своей замечательной коллекции живописи. Это была его страсть. «Я покупаю ту живопись, которая мне нравится, а не ту, в которую я могу вложить деньги», – говорил он. К восьмидесяти годам у него собралась большая коллекция, и он сам открыл в себе живописный талант, став художником-авангардистом. Его работы были остроумны, имели большой успех у публики. В его коллекции было несколько работ Пикассо, Миро, Кандинского, Матисса, Брака. Он к ним относился с большой нежностью, называл их своими друзьями. «Картины Матисса нужно вешать в тени, – говорил он, – а вот Брака нужно поливать три раза в неделю».

Но настал день, когда Уайлдер решил продать часть своей коллекции на аукционе Сотби. Эта затея не увенчалась успехом – он получил намного меньше, чем рассчитывал, а вот налогов уплатил более 14 миллионов. В его пентхаузе осталось огромное количество рисунков, скульптур, целые коллекции африканского и колумбийского примитивного искусства, тщательно отобранная библиотека в шесть тысяч томов. Судьба его хранила: в тот день, когда он отправил на Сотби свои наиболее ценные работы, в апартментах, где он жил, возник пожар. Более 400 пожарных тушили загоревшийся престижный дом, сгорело очень много ценных вещей, которые Билли собирал в течение жизни, но он был счастлив, что удалось спасти наиболее ценную часть коллекции. Однако боль утраченного давала себя знать… В то время он потерял своего самого большого друга и соратника Изю Дайамонда. «Вот и мне осталось жить недолго», – меланхолично произнес вечный оптимист Билли. С тех пор он свою жену Одри называл не иначе как «будущая вдова». Но жизнь припасла для него еще немало приятных моментов. По приглашению канцлера Австрии Франца Браницки Билли был почетным гостем Австрии. На фасаде дома, в котором он прожил несколько лет в Вене, была установлена мемориальная доска.

Билли Уайлдер с полным правом говорил о себе: «Я – везунчик». Так оно и было, ведь он, приехав в Голливуд уже в зрелом возрасте, не знавший и слова по-английски, всю жизнь разговаривающий со страшным акцентом, стал известнейшим режиссером, сценаристом, человеком-«Оскаром». Более того, его шутки передавались из уст в уста, его цитировали, его словечкам смеялись, их называли «уайлдеризмы». Некоторые его шутки стали классическими, вот что он говорил о своей жене Одри: «Я бы целовал землю, по которой ты ступаешь, если бы она была чище!».

О Мэрилин Монро: «Её грудь сделана из мрамора, а мозги… из швейцарского сыра». О Луисе Мейере, деспотичном и жестоком владельце MGM-Studio: «Вы говорите у него был сердечный приступ? Не верю! Для этого, как минимум, нужно иметь сердце!» Не щадил он и себя. «Пожалуйста, поместите в моем некрологе мой любимый анекдот: