Алексей Брусилов - Мои воспоминания. Брусиловский прорыв Страница 41

Кроме того, было несомненно, что противник, ввиду общего положения дел и нашего бездействия на левом фланге, в ближайшем будущем предпримет сильные наступательные действия для того, чтобы освободить Перемышль, важнейшую первоклассную крепость Австро-Венгерской империи. С падением Перемышля этот момент отпал бы, и мы могли бы развить безбоязненно дальнейшие наступательные операции, которые могли иметь благотворное влияние на длительное сражение на Висле. Все вышеизложенное, вместе взятое, склонило меня согласиться на штурм Перемышля.

Изложив все только что перечисленные доводы главнокомандующему, я испросил его разрешения на производство этой операции, на что и получил утвердительный ответ. Я сознавал, что, в сущности, время для взятия Перемышля нахрапом прошло и что теперь это дело гораздо труднее и не сулит, как недели три тому назад, верной удачи; но выгоды взятия Перемышля были настолько велики, что стоило рискнуть.

Некоторое разногласие у меня явилось при составлении плана атаки Перемышля с ген. Щербачевым в том, что, по его мнению, следовало атаковать важнейшую группу восточных фортов, наиболее современных и сильнее укрепленных, в особенности Седлисских. Ген. Щербачев полагал, что с падением этих фортов австрийцам держаться далее в Перемышле было бы невозможно. Соглашаясь с этим мнением, я, однако, полагал, что взятие живой силой восточных фортов, в особенности Седлисских, было проблематично и что атака западных фортов, наименее вооруженных, сулит больший успех и отрезывает крепостной гарнизон от его путей отступления.

Затруднительность атаки Перемышля состояла, главным образом, в том, что неприятельская армия, отошедшая на запад и находившаяся в то время в трех-четырех переходах от Перемышля, успела уже оправиться и пополниться. Следовательно, она должна будет немедленно перейти в наступление, дабы помочь перемышльскому гарнизону и не допустить падения этой крепости. Было необходимо иметь в виду возможность, которая потребовала бы встречи армии противника не во время штурма крепости, для чего надо было успеть построить боевой фронт в целях парирования атаки противника.

Решено было сначала атаковать восточную группу фортов, чтобы привлечь внимание и резервы противника в эту сторону, а с остальных сторон охватить Перемышль и брать штурмом форты с северо-запада и юго-запада. Кавалерии было приказано усугубить свое внимание и усиленно производить разведывание, дабы она могла своевременно нас известить о переходе неприятеля в наступление.

В это время 2-я сводная казачья дивизия, направленная мною, как выше было сказано, в Карпаты к г. Турке, была остановлена, а затем ее начала теснить венгерская дивизия, и ген. Павлов просил помощи, чтобы приостановить контрнаступление венгерцев. Мною было приказано ген. Цурикову выслать из 24-го армейского корпуса один пехотный полк для подкрепления казаков.

Командующий 3-й армией ген. Радко-Дмитриев в то же время настоятельно просил подкрепить его армию, опасаясь, что иначе он не будет иметь возможности удержаться на левом берегу Сана севернее Перемышля. Я находил эти опасения преувеличенными, но главнокомандующий приказал передать ему 7-й армейский корпус, что мною и было исполнено; 12-й корпус с генералом Лешем[53] во главе я назначил в помощь войскам генерала Щербачева для атаки Перемышля, и таким образом южнее Перемышля в это время осталось два корпуса – 8-й и 24-й.

Для атаки Перемышля, помимо частей формировавшейся 11-й армии, были назначены из 12-го корпуса 19-я пехотная дивизия для штурма фортов Седлисской группы и 12-я пехотная дивизия, которая должна была способствовать овладению северо-западными фортами, наиболее слабыми; юго-западные форты предназначались 3-й стрелковой бригаде; для артиллерийской подготовки штурма фортов Седлисской группы были собраны два дивизиона тяжелой артиллерии и два мортирных.

Артиллерийская подготовка не могла быть продолжительной и достаточно интенсивной по недостатку снарядов, но тем не менее стрельба велась удачно, и неприятельский артиллерийский огонь подавлялся нашей артиллерией, так как, уступая австрийской в количественном отношении и калибром орудий, наша артиллерия качеством стрельбы была неизмеримо выше.

Ген. Щербачев, ведший эту операцию против Перемышля, был вполне убежден в благоприятных результатах нашего предприятия против этой крепости, и действительно, два форта Седлисской группы были взяты штурмом 19-й пехотной дивизии, причем особенно отличился Крымский полк. Все внимание осажденных, как мы и желали, и большая часть его резервов были притянуты к Седлисской группе, и становилось благовременным начать атаку северо– и юго-западных фортов.

Но в это время случилось то, чего мы опасались. Австрийская армия перешла в наступление для спасения Перемышля. Австрийцы могли к нам свободно подойти в четыре перехода и вступить с нами в бой. Явилась необходимость быстро прекратить штурм Перемышля, ибо силы врага, по нашим сведениям, превышавшие наши, направлялись частью против 3-й армии, а частью против 8-й.

Имея в этот момент всего два корпуса, которые ни в каком случае не могли бы сдержать наступающего врага, я, обсудив с ген. Щербачевым положение дела, пришел к заключению, что штурм Перемышля требовал, по всей вероятности, еще дней пять-шесть, которых у нас в распоряжении не оказывалось, а потому пришлось отказаться от этой выгодной операции, отозвать 12-й корпус из Перемышля и приказать 11-й армии снять осаду этой крепости и занять позицию, примыкая своим правым флангом к левому флангу 3-й армии и левым – к правому флангу 8-й армии.

Мои три корпуса заняли приблизительно фронт от дер. Поповище до г. Старого Места; это было в последних числах сентября. Так как 3-я армия входила в состав порученной мне группы, то ген. Радко-Дмитриев донес мне, что он считает рискованным оставаться на левом берегу Сана, имея эту реку в своем тылу при недостаточном количестве переправ, и спрашивал моего согласия на отвод армии на правый берег Сана.

Должен сознаться, что такое предположение ген. Радко-Дмитриева мне нисколько не улыбалось по той простой причине, что отведенная за реку 3-я армия при сильном осеннем разливе, несомненно, находилась бы вне каких-либо покушений противника, но и сама она не могла бы ничего против него предпринять. Нетрудно было догадаться, что, имея Перемышль в своих руках, австрийцы, оставив перед 3-й армией небольшие силы, перебросят большую часть своих войск с севера на юг, и моя малочисленная армия, ничем не прикрытая с фронта, могла оказаться в критическом положении, имея на своих плечах подавляющие неприятельские силы.