Анна Тимофеева-Егорова - Я Береза, как слышите меня Страница 41

- Давай-ка, командир, отправим ее в УТАП вместе с Потаниным. Пусть переучивается. Ведь на Егорову уже пять запросов было откомандировать в женский полк...

Об этом я услышала впервые, но не успела ничего сказать откуда ни возьмись - Дронов:

- Разрешите обратиться? Самолет Егоровой я отремонтирую. Обещаю!

Летающий танк

Много лет спустя я узнала, что Дронов самолет мой действительно восстановил, сдал его инженеру эскадрильи, а сам добился перевода в другую часть и до конца войны был механиком на истребителе Ла-5.

А я с Потаниным тогда все-таки укатила в город Сальяны в УТАП (учебно-тренировочный авиационный полк). И вот первое препятствие на пути к боевой машине.

- Значит, штурмовиком? - Это командир полка. - А знаете ли вы, что за адская работа - штурмовать? Ни одна женщина еще не воевала на штурмовике. Две пушки, два пулемета, две батареи реактивных снарядов, бомбы различных назначений - вот вооружение "ила". Поверьте моему опыту, не каждому даже хорошему летчику подвластна такая машина! Не всякий способен, управляя "летающим танком", одновременно ориентироваться в боевой обстановке на бреющем полете, бомбить, стрелять из пушек и пулеметов, выпускать

реактивные снаряды по быстро мелькающим целям, вести групповой воздушный бой, принимать и передавать по радио команды. Подумайте! - урезонивал он.

- Думала уже. Все понимаю, - отвечала я кратко, но решительно.

- Не приведи бог, какая упрямая! Тогда делайте, как разумеете! - И командир учебного полка отступился.

Самолетов в УТАПе было много, но все устаревшие. Мы летали на УТ-2, УТИ-4, И-16, СУ-2. Штурмовика Ил-2, о неподвластности которого говорил командир полка, не было и в помине. А мне и моим новым товарищам хотелось освоить именно штурмовик.

С азартом взялась я за изучение новой, кроме УТ-2 для меня, техники. Научилась управлять истребителем и вести "бой". Уверенно поднимала в воздух легкий бомбардировщик СУ-2.

Этот самолет осваивала я с особым усердием: узнала, что у него скорости отрыва от земли и посадки почти такие же, как и у "ила".

Тренировочные полеты были каждый день. Питание в столовой, мягко говоря, было "жидковатое", и мы в свободное время устремлялись на реку Куру ловить миног. Мне они казались змеями и есть их я не могла. Но однажды после полетов вылезла из истребителя И-16 ("ишачка"), голова у меня закружилась от истощения и я упала. После этого случая есть стала все, в том числе и жареных миног.

Как-то я прослышала, что к нам в УТАП приехал начальник политотдела 230-й штурмовой авиадивизии полковник Тупанов - для отбора летчиков в боевые полки. Ну, думаю, двум смертям не бывать, одной не миновать - и бегом к штабу. У первого встречного спрашивают:

- Где Тупанов? - Мне в ответ только пожимают плечами. Наконец, я остановила коренастого мужчину в летнем комбинезоне и форменной авиационной фуражке и опять спрашиваю : - Не знаете ли, где тут полковник Тупанов с фронта? Незнакомец внимательно посмотрел на меня, разглаживая сборки комбинезона под офицерским ремнем.

- А зачем, собственно, он вам?

- Вот встречусь с ним, тогда и скажу.

- Допустим, я Тупанов.

- Вы? - Я испугалась своего дерзкого тона. Вот ведь какую оплошность допустила. Но отступать было некуда. Тем более и полковник повторил:

- Так, что же вы, все-таки, хотели мне сказать?

- Моя фамилия Егорова, - начала я издалека. - Я окончила Херсонское авиационное училище, работала летчиком - инструктором, с начала войны на фронте летчиком в эскадрилье Булкина - может слыхали...

- Ну, а если короче?

- Можно и короче... Возьмите меня в дивизию!

Полковник, видимо, не ожидал такого поворота событий. Он еще раз пристально взглянул на меня: уж не шучу ли я... Но на моем лице не было и намека на веселость.

- Хорошо, Егорова. Приходите завтра на собеседование...

Утром около штаба полка собралось человек тридцать. Среди взволнованной толпы пилотов были и приглашенные, и добровольцы. Тупанов побеседовал с каждым - расспрашивал о полетах, доме, семье.

Когда подошла моя очередь и я вошла в кабинет, Тупанов, не ответив на мое приветствие, продолжал молчать и наконец: - А вы понимаете, о чем просите? Воевать на "летающем танке"! Две пушки, два пулемета, реактивные снаряды! А высоты бреющие? А пикирование? Не каждый мужчина выдерживает такое...

- Понимаю, - спокойно ответила я. - Ил-2, конечно, не дамский самолет. Но ведь и я не княжна, а метростроевка. Мои руки не слабее мужских... - И я вытянула вперед обе ладони. Но не на них посмотрел полковник. Он только сейчас заметил на моей груди орден Красного Знамени.

- За что получили награду?

- За розыск кавалерийских корпусов и выполнение других заданий штаба Южного фронта, - отчеканила я.

- Да-а, - протянул Тупанов. - В первый год войны такие награды давали нечасто... - И продолжил: - Вы, кажется, сказали, что до войны работали инструктором-летчиком?

- Да, работала в Калининском аэроклубе.

- Сколько же человек обучили летать?

- Сорок два...

Тупанов помолчал, а потом пошли вопросы о матери, о братьях. О братьях я сказал, что они все на фронте, а о том, что старший брат репрессирован я опять скрыла. Рассказала о сестре Зине она была в блокадном Ленинграде, - мастером на металлическом заводе.

Вопросы сыпались, как из рога изобилия, и я отвечала, все ниже опуская голову, готовая вот - вот расплакаться - теряя надежду на то, что буду воевать на штурмовике. Подумала даже, что Тупанов специально отвлекает меня от основной темы и, конечно, в конце беседы сделает вывод, мол, не подходите женщины на штурмовиках не летают...

Но произошло совершенно неожиданное. Начальник политотдела авиадивизии улыбнулся мне, словно извиняясь, спросил:

- Утомил я вас своими расспросами? - а потом заключил: - Мы берем вас. Считайте, что вы уже летчик 805-го штурмового авиационного полка нашей 230-й штурмовой авиадивизии. Через три дня выезжаем. Будьте готовы.

До чего же я была счастлива! Выскочила на улицу и бросилась колесом на руках под дружный хохот товарищей (хорошо, что в брюках была...).

Перед отъездом сходила попрощаться с командиром учебно-тренировочного авиаполка. Он искренне поздравил меня с переходом в штурмовики, но, как бы между прочим, предложил:

- А ведь и к нам "илы" поступили. Получите комнату - все удобнее будет... К тому же и зенитки не стреляют. Оставайтесь.

- Нет!..

Не женщина - боевой пилот

Засветлело поездом на Дербент выехала к новому месту службы группа пилотов. Среди них сидела и я, первая женщина-летчица, получившая путевку на штурмовик... С детства мне везло на хороших людей. Где бы я ни училась, где бы ни работала, повсюду встречала верных друзей, добрых наставников. В ФЗУ ремеслу обучал меня старый мастер Губанов, перейти работать на самый ответственный участок, в тоннель, помог инженер Алиев-начальник смены. В аэроклубе учил прекрасный инструктор Мироевский. В трудную минуту жизни поддержали секретарь Ульяновского горкома комсомола, ленинградка Мария Борек, секретарь Смоленского обкома комсомола, комиссар Смоленского аэроклуба. В эскадрилью связи взял Листаревич... Да разве всех пересчитаешь, кто чуткостью своей, человеческой теплотой согревал мне душу, помогал осуществить мечту! И в штурмовом полку встретили меня с симпатией. Были, правда, и такие, особенно почему-то из технического состава, которые бурчали под нос: "К чему женщина в штурмовой авиации?" Но цикнул на них Петр Карев - штурман полка: