Сергей Крамаренко - Против «мессеров» и «сейбров» Страница 43

Позже товарищи подробно рассказали нам, как разворачивалась атака ударной группы нашего полка по двум группам «Летающих крепостей». Командир ударной группы майор Шеберстов, пропустив первую группу «крепостей», дал команду о развороте со снижением влево и переходом в атаку. Вслед за ним устремились летчики его эскадрильи, за ними – второй. Вследствие некоторого замедления с принятием решения ведущими звеньев и пар, строй эскадрилий вытянулся и стал представлять собой колонну пар. Две эскадрильи нашего полка почти беспрепятственно атаковали строй В-29 и, быстро сближаясь с ними (скорость сближения была 300—400 и более км/час, то есть более 100 метров в секунду), с дистанции 800—500 метров летчики открывали огонь из всех трех пушек. При этом попадание одного 37-миллиметрового снаряда делало такие огромные дыры в фюзеляже или плоскости бомбардировщика (около 2—3 квадратных метров!), что попадание такого снаряда сразу выводило бомбардировщик из строя.

Шеберстов выбрал себе целью самолет ведущего группы, но при сближении со строем бомбардировщиков попал под огонь пулеметных установок шедших сзади нескольких ведомых бомбардировщиков. Его самолет буквально столкнулся со стеной из трасс, и Шеберстов вынужден был выйти из атаки. Между тем отвлечением огня всей группы бомбардировщиков по самолету Шеберстова воспользовалась пара «МиГов» Гончаров—Гесь, следовавшая за парой Шеберстова. Она почти беспрепятственно сблизилась с ведомыми бомбардировщиками первого звена, и с дистанции примерно 600 метров Гесь открыл огонь из всех трех пушек по крайнему бомбардировщику. Очередь накрыла бомбардировщик, и на его крыльях стали разрываться снаряды фугасного действия, причинявшие большие разрушения. Несколько снарядов попали в моторы бомбардировщика, и из них потянулись длинные языки пламени и дыма. Бомбардировщик резко развернулся, вышел из строя со снижением и, объятый пламенем, начал снижаться на юг, в сторону моря. Из него стали выпрыгивать люди – открылись парашюты. Вторая пара звена Геся атаковала крайний самолет второго звена. Несколько очередей прошили «Летающую крепость», и ее участь после возникновения пожара была аналогичной.

Вторая эскадрилья атаковала замыкающие самолеты первой группы бомбардировщиков. Она действовала в более благоприятных условиях, так как строй бомбардировщиков был уже нарушен: два В-29 горели на глазах у летчиков всей группы. Сучков, эскадрилья которого шла немного правее командира, атаковал правое звено. Стараясь открыть огонь с минимальной дистанции, он не торопился и нажал на гашетку, лишь когда крылья бомбардировщика закрыли почти весь прицел, после чего сразу начал резкий отворот. Бомбардировщик вспыхнул и начал переворачиваться. От него отлетела часть крыла, и он, горящий, ушел вниз.

Милаушкин, следовавший парой за основной группой, несколько отстал, и в этот момент был атакован подошедшим к бомбардировщикам звеном «Сейбров». Пропустив начало атаки нашей группы, теперь они пытались отыграться на замыкающих. Выйдя косой петлей из-под огня «Сейбров», Милаушкин продолжал преследовать группу «крепостей» и, увидев, что одно из звеньев отстало от группы, атаковал его, передав ведомому, Борису Образцову:

– Атакую ведущего, ты бей правого!

Сближение происходило стремительно, бомбардировщик быстро вырастал в прицеле. После открытия огня на фюзеляже и моторах «Летающей крепости» появились разрывы снарядов. «Крепость» задымила и стала снижаться; вторая «крепость», по которой стрелял Образцов, также загорелась.

В этот момент пару Милаушкина атаковала новая группа «Сейбров». Выходя из-под атаки косыми петлями, пара Милаушкина оторвалась от них и снова пошла в атаку на подошедшее звено «Летающих крепостей». К сожалению, теперь им пришлось только имитировать атаки, так как их боезапас уже кончился. Чуть позже эти же «крепости» были атакованы подошедшими летчиками 196-го полка.

Один летчик из нашего полка, капитан Субботин с группой, до этого ведущий бой с «Сейбрами», оторвался от истребителей противника и атаковал оставшееся звено «Летающих крепостей» сверху-сзади. Сблизившись с ними, он открыл огонь по замыкающему самолету. Выпустив почти весь боекомплект во время сближения на большой скорости, Субботин увидел, что хвост «крепости» развалился. Обломки чуть не задели его собственный самолет, и Субботин резко вышел из атаки. Посмотрев вниз, он увидел, как из «Летающей крепости» выбрасываются летчики, спускаясь на парашютах.

Вслед за нашим полком две задние группы бомбардировщиков атаковали истребители 196-го полка, но им повезло меньше, так как их атакам стали препятствовать шедшие сзади самолеты прикрытия. Тем не менее летчики буквально прорывались сквозь прикрытие, расстреливая «крепости».

В этот момент я замечаю проходившую к месту боя с севера большую группу серых стреловидных самолетов. Это «Сейбры» – их примерно 16—20. Я разворачиваюсь в их сторону и передаю Лазутину и Родионову:

– Впереди «Сейбры», атакуем!

«Сейбры» летят навстречу слева и немного выше и, видимо, не замечают нас. Как только они поравнялись с нами, я резко разворачиваюсь и пытаюсь прицелиться. Но «Сейбры», обнаружив нас, резко делают разворот в нашу сторону и проносятся над нами. Мы возвращаемся к месту боя и видим, как последние группы самолетов противника уходят в сторону моря. Большинство самолетов, как наши, так и противника, также уходят в разные стороны, на свои аэродромы. Несколько «МиГов» продолжают атаковать уходящего противника, но приближение береговой черты заставляет их прекратить атаки и развернуться на свой аэродром. Осматриваемся – противника не видно, и мы также уходим. Все наши летчики вернулись домой, но садимся мы уже почти без горючего и потом еще несколько часов возбужденно обсуждаем все подробности и детали этого боя.

Всего в этом бою к мосту через реку Ялуцзян из 48 бомбардировщиков В-29 смогли прорваться только 3 самолета. Прорвавшиеся самолеты сбросили три шеститонных радиоуправляемых бомбы, которые повредили одну из опор моста. Но уже через несколько дней этот важнейший стратегический мост, по которому велось снабжение северокорейских войск и армий китайских добровольцев, был восстановлен. За это американцы заплатили потерей 12 бомбардировщиков В-29 и 4 истребителей F-84 сбитыми. Еще несколько «Летающих крепостей» разбились при посадке на свои аэродромы. Известно также, что при посадке на свой аэродром один из самолетов с поврежденным шасси, не выдержав направления и налетев на находившиеся на стоянке самолеты В-29, разбил еще несколько машин.

Итог этого дня был для американцев печален. Хотя американское командование сообщило, что 12 апреля в небе Северной Кореи были сбиты лишь 3 «Сверхкрепости», тем не менее этот день был назван «черным днем» и на целую неделю в американских ВВС был объявлен траур по погибшим американским летчикам. Позднее штаб американского бомбардировочного командования заявил, что 8 бомбардировщиков были сбиты и упали на территории Северной Кореи, а еще 17 бомбардировщиков вернулись на свои базы сильно поврежденными, с множеством пробоин и были списаны. Выходило, что американцы за один день потеряли 25 стратегических бомбардировщиков и около сотни человек летного состава, выпрыгнувших на парашютах над территорией Северной Кореи и взятых в плен корейцами[16]. Интересно, что одновременно американское командование сообщило, что в этом бою были сбиты 11 «МиГов». На самом же деле все наши истребители благополучно вернулись на свой аэродром, и только 3 или 4 «МиГа» имели по нескольку пробоин от огня пулеметов бомбардировщиков.