Дмитрий Струков - Столыпин. На пути к великой России Страница 43

«Во время обеда (у царя. – Д.С. ), – обращает внимание Цеклинский, – Столыпин, между прочим, указал, что на всяком его приеме государь всегда интересовался работами на местах. Дело землеустройства Его Величеству было очень близко, он прекрасно знал природу и условия крестьянского землевладения по губерниям, знал и интересовался земельными ресурсами государства»[413].

Столыпин был не единственным лицом, через которое император узнавал о ходе землеустроительных дел. Об этом ему докладывали главноуправляющий ГУЗиЗ Кривошеин, региональные администраторы. Как известно, отчеты губернаторов царь всегда читал лично. Эти отчеты, естественно, еще больше обогащали знание царя, помогая созреть его планам и решениям[414].

Насколько царь действительно болел крестьянской проблемой, наглядно свидетельствует его обращение 13 февраля 1908 г. к членам III Государственной думы во время приема в Большом Царскосельском дворце. «Из всех законопроектов внесенных в Думу, – говорил он народным избранникам, – я считаю наиболее важным законопроект об улучшении поземельного устройства крестьян»[415].

Отсюда вполне обоснованы и царские распоряжения в адрес уже проводимой Столыпиным крестьянской реформы. «Прочное землеустройство крестьян внутри России, – указывал государь премьеру в сентябре 1910 г., – такое же устройство переселенцев в Сибири – вот два краеугольных вопроса, над которыми правительство должно неустанно работать. Не следует, разумеется, забывать и о других нуждах – о школах, путях сообщения и пр., но те два должны проводиться в первую голову»[416]. Для Столыпина слова царя о первостепенном значении земельной реформы являлись не пустым звуком, это был карт-бланш для дальнейшей активизации земельного переустройства России. Говорить, что данные указания государя простая фикция, что премьер и без того уже определил приоритетные направления реформы, значит не понимать природу самодержавной власти. Если бы Столыпин являлся премьером парламентской республики, разве поддержка парламента воспринималась бы как простая формальность? В самодержавной России, где источником власти оставался император, ссылка на авторитет монарха активизировала деятельность государственного управления. В авторитарной стране, какой являлась Россия до 17-го года, по-иному управлять было невозможно. Поэтому не случайно именно эти слова из царского письма были выделены Столыпиным. «И как Вы правы, Ваше Величество, – писал в ответ на царскую поддержку премьер, – как Вы правильно угадываете то, что творится в душе народной, когда пишете, что краеугольные для правительства вопросы – это землеустройство и переселение. Нужно приложить к этим двум вопросам громадные усилия и не дать им зачахнуть»[417].

Указание царя на значение земельной реформы наглядно свидетельствует, что и после успокоения страны Николай продолжал считать земельный вопрос судьбоносным для России. Успехи в его решении всегда были для него отрадным известием. «Государь, – вспоминает А.А. Вырубова, – от души радовался, когда слышал, как крестьяне богатеют и носят свои сбережения в Крестьянский банк»[418].

Большое внимание государь уделял и духовной стороне аграрной политики Столыпина. В конце 1909 г. Николай Александрович поручает талантливому миссионеру отцу Иоанну Восторгову совершить поездку по восьми переселенческим епархиям (включая Владивостокскую) для определения порядка открытия новых приходов и школ, построения церквей и школьных зданий в переселенческих районах[419]. И здесь необходимо подчеркнуть, что развитие Сибирского края было одним из тех государственных вопросов, в которых царь принимал самое деятельное участие, где он шел вместе и вровень со своим премьером.

Так, по обоюдному согласию Николая и Столыпина в Якутский край был назначен губернатором упоминавшийся нами ученый-самородок И.И. Крафт. Внешностью Крафт напоминал то ли бомбиста-террориста, то ли философа, то ли путешественника, собравшегося в экспедицию на полюс. За его плечами была долгая работа мелкого чиновника в Якутской и Забайкальской области. Он в совершенстве знал законы об инородцах, их быт, особенности, их потребности и интересы. Столыпин, оценив незаурядную личность этого человека, представил его императору. Накануне отъезда в Якутск в качестве губернатора Крафт развил кипучую деятельность: собирал материалы для работы по министерствам, в Академии наук, этнографическом музее, Географическом обществе, кустарном музее и т. д. «Живой, умный и восприимчивый, – вспоминал о Крафте начальник инспекторского отдела департамента общих дел МВД С.Н. Палеолог, – он заражал своей энергией других, расшевеливал равнодушных, и можно без преувеличения сказать, что тот месяц, который прошел до отъезда Крафта в Якутск, был воспринят в петербургских кругах как месяц об Якутской области»[420].

Перед тем как направить Крафта на новое место назначения, государь задержал его на аудиенции значительно дольше обыкновенного и, прощаясь, сказал: «По предшествующей службе вам знаком быт инородцев, и я ожидаю от вас энергичной и плодотворной работы для улучшения жизни в далекой, но близкой моему сердцу окраине. Передайте населению мой привет и знайте, что я буду внимательно следить за вашей деятельностью. Пусть об этих моих словах Петр Аркадьевич сообщит остальным министрам»[421].

«Месяца через полтора после отъезда Крафта, – вспоминает С.Н. Палеолог, – я стал регулярно получать от него телеграммы: “двиньте такое-то дело”, “сообщите, почему задерживают ответ”, “просите ускорения ассигнований” и т. д.»[422]. Первый годовой всеподданнейший доклад Крафта о состоянии Якутской области удостоился особого внимания государя. Высочайшие резолюции по всем затронутым якутским губернатором вопросам, касавшимся насущных нужд края и населения (дела милосердия, сложение недоимок, улучшение медицинской и ветеринарной помощи, снабжение населения продовольствием) свидетельствовали, что государь сохранил в своей памяти слова, сказанные Крафту. Третий годовой доклад якутского губернатора также сопровождался множеством отметок государя синим карандашом. На полях в конце последней страницы Николай написал: «Благодарю Крафта за службу. Он оправдал те ожидания, которые я на него возлагал»[423].

Заметим, что по существовавшему порядку губернатор свой годовой всеподданнейший отчет о состоянии губернии или области представлял непосредственно государю, а копию посылал министру внутренних дел. Так что П.А. Столыпин своевременно располагал необходимой информацией не только чтобы принять необходимые меры по собственному ведомству, но и поддержать советом царя в проводимой им региональной политике. Далее этот режим работы с губерниями осуществлялся следующим образом: подлинный отчет губернаторов с высочайшими резолюциями, вопросами и отметками поступал в Совет министров, и оттуда канцелярия рассылала выписки из отчета с пометками государя министрам для дальнейших действий[424].