Михаил Колесников - Дипонегоро Страница 44

Голландцы настаивали, требовали приступить к переговорам, не дожидаясь командующего.

Дипонегоро мягко уклонялся от окончательного ответа.

— Сейчас начинается великий пост — месяц Рамадан, — говорил он. — Мусульмане в это время не занимаются никакими важными делами… Вот пройдет Рамадан…

Клеренсу пришлось уступить.

Наконец 28 марта прибыл в Магеланг де Кок.

— И вы до сих пор его не арестовали? — возмутился он.

— Не было подходящего повода, — отвечал Клеренс.

— Повода? Видите тех туземцев? Их не меньше тысячи, и все они вооружены. Как смел принц явиться для мирных переговоров со столь значительной охраной?

— Они пришли сами. Принц прибыл сюда без охраны. Руководитель одного из повстанческих отрядов, некто Насыр, был обеспокоен долгим отсутствием принца и пришел сюда для выяснения обстоятельств.

— Вы никогда не получите звания генерал-майора! Разоружите туземцев. Принца сегодня же арестовать и отправить в Семаранг, а оттуда морским путем в Батавию…

Магеланг стоит на изгибе реки Прого. Неподалеку находится храм Боробудур, превращенный голландцами в военный форт. Город опоясан цепью действующих вулканов. Самый большой из них — Сумбинг. Вершины гор всегда окутаны паром. Земля здесь плодородная, и потому этот округ один из самых густонаселенных на всем острове.

Сюда, под Магеланг, генерал де Кок бросил в спешном порядке пятитысячный корпус, словно готовился не к мирным переговорам, а к войне. Солдаты запрудили все улицы городка. Отряд повстанцев был разоружен и окружен.

Встретившись с Дипонегоро, де Кок сказал:

— Вы привели с собой свиту в семьсот человек. По-видимому, пангеран прибыл со злыми намерениями и не помышляет о мире?

Пахлаван приблизился к окну и указал на солдат, расположившихся перед домом резидента Магеланга:

— Я пришел к вам без оружия. Наши намерения самые мирные. Но эти солдаты с ружьями появились гораздо раньше моих воинов. Или, может быть, господин думает, что копья яванцев страшнее голландских штуцеров?

Де Коку пришлось прикусить язык.

— Каковы ваши условия?

— Они весьма скромны: я остаюсь правителем султаната Джокьякарта и главой ислама на Яве. Мое государство будет полностью независимым от голландских властей. Мы вправе поддерживать торговые связи с другими государствами и княжествами. Никто не имеет права вмешиваться в наши внутренние дела…

Генералу де Коку хотелось стукнуть кулаком по столу, накричать на принца. Но он сдержался, хотя и был взбешен до крайности.

— А если мы откажемся принять ваши условия?

— Тогда наша армия будет драться до тех пор, пока не изгонит вас за пределы Явы.

— Вы принесли нам убыток в двадцать миллионов гульденов. Вами уничтожено восемь тысяч голландских солдат и офицеров. Я уж не говорю о туземной армии сусухунана, которая перестала существовать. Кто заплатит нам за все?

— Мы вас не звали сюда. О каких убытках говорит господин? Почему яванцы должны приносить вам, чужеземцам, людям совсем иной веры, прибыль? Или не вы разорили Яву? С 1602 года вы, словно алчные звери, терзаете нашу землю, разорили крестьян, лишили самостоятельности правителей, раджей, бупати. Можно ли измерить золотом те страдания и лишения, в которых пребывает народ?

Переговоры велись в доме резидента Магеланга. Кроме Де Кока, здесь присутствовали резидент Соло, полковник Клеренс, резидент Багелена, зять де Кока Стуерс, офицеры-переводчики Роепс и Кноерле.

Чтобы создать видимость представительности, голландцы разрешили присутствовать на совещании сыну Дипонегоро Адипати Аному, Мертонегоро и Киаю Бадаруддину.

Пахлаван с нежностью глядел на сына: Аном осунулся, глаза померкли. «Любимое дитя, что они сделали с тобой?» Вздувшиеся темно-лиловые полосы на руках — печать плена, тюрьмы… И только тогда, когда Аном поднимал голову и устремлял взгляд на де Кока, в глубине его зрачков вспыхивал черный огонь. Гордый, ценящий больше всего на свете свободу, Аном невыносимо страдал от унижения.

Де Коку надоела комедия переговоров, и он произнес:

— Я как командующий волен решать вопросы войны и перемирия. Но у господина территориальные притязания. Кроме того, я ничего не смыслю в вопросах веры и не уполномочен…

— А кто же уполномочен?..

— Сейчас в Салатигу прибыл новый генерал-губернатор ван ден Босх. Он готов вас выслушать в любое время… хоть завтра. Все мы отправляемся в Салатигу. Экипажи поданы. Господина будут сопровождать переводчики Роепс и Кноерле.

Генерал поднялся и направился во двор.

Психологический расчет де Кока оправдался: Дипонегоро последовав за ним. Роепс и Кноерле бережно взяли принца под руки и усадили в небольшую двухколесную повозку — бенди. Пахлаван простился с Аномом, Мертонегоро и Бадаруддином:

— Мы скоро встретимся.

Если бы он мог знать, какая участь ждет его! Дипонегоро шел навстречу своей злой судьбе и даже не подозревал, что он уже арестован, в плену, что именно сейчас, 28 марта 1830 года, в одиннадцать часов утра, закончилась великая Яванская война.

Если бы он мог знать!.. Он не дался бы так просто в руки врагу. Еще жива его армия, еще велика ее сила…

А де Кок уже давал распоряжения полковнику Клеренсу:

— Всех коричневых, пришедших на выручку, расстрелять! Насыра повесить. Карательный корпус генерал-майора Бишофа переходит в наступление.

Экипаж — бенди покатил на север, в порт Сема-ранг. Целый полк сопровождал «миссию мира». Дипонегоро везли от одного военного форта к другому. В Унгаране ему сообщили, что генерал-губернатор из Салатиги выехал в Семаранг. В Семаранге резидент этого города с любезной улыбкой сказал, что Босх срочно отплыл на одном из судов в Батавию. Резидент пригласил «страшного мятежника» в свой дом. Здесь, за общим столом, уже собрались высшие чиновники и офицеры. Они настоятельно советовали Дипонегоро отправиться морским путем в Батавию: генерал-губернатор очень сожалеет, что не смог лично встретить великого пахлавана — из метрополии пожаловала королевская комиссия. Принц может высказать все свои претензии государственной комиссий…

Роепс и Кноерле были неотлучны.

— Я наведаюсь к генерал-губернатору позже, — сказал Дипонегоро. Роепс и Кноерле переглянулись.

Капитан Роепс сказал:

— Вам придется отправиться в Батавию сегодня же ночью. Корабль ждет!..

И только тут Дипонегоро отчетливо осознал, что он в плену.

Великая Яванская война закончилась.

IX

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ НА «ЖЕЛЕЗНОМ ОСТРОВЕ»

Сулавеси, или Целебес, называют еще «Железным островом». Он покрыт горами, и эти горы таят огромные запасы железной руды. Почти на четыре тысячи метров поднимают свои вершины вулканы Рантемарио, Нокилалаки, Латимоджонг, Ваукара. Влажные вечнозеленые леса, заросли индийского тростника, болота, которые во время сезона дождей превращаются в настоящие моря, отсутствие дорог — все это затрудняет проникновение человека в глубь острова. Здесь царство бабируссы — свирепой дикой свиньи с огромными, загнутыми назад клыками.