Андрей Черныш - На фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914–1918 Страница 46

Противник остановился на заранее укрепленной позиции по линии с. Пляшова – высота 267 – Божья Гора (высота 367) – д. Урла – далее старая позиция.

Королевский мост, слабо поврежденный, быстро нами был исправлен, и по нему тотчас переехала на левый берег часть артиллерии 35-й дивизии. Нежинский полк выдвинулся на западную опушку Тарноборского леса, 138-й Болховский занял оба селения Бережцы. Сводная конная дивизия перешла к д. Турия, 42-й Донской казачий полк к д. Борочик.

День 27-го прошел в передвижениях и подготовке к атаке новой неприятельской позиции. Лишь в 35-й дивизии правый фланг – 137-й полк – пытался атаковать, но без особого успеха. Он лишь сблизился с противником и выяснил, что без основательной артиллерийской подготовки взять новую позицию невозможно.

7. Новая победа 3-й дивизии. Поражение противника в районе с. Пляшова

28-го с утра началась подготовка атаки противника на новой его позиции. До полудня части 3-й дивизии сближались с противником. Главный удар должен был нанести 11-й Псковский полк, свежий, еще не принимавший участия в боях с 22 мая. Он наступал от Онышковцы в юго-западном направления. Конная дивизия должна была действовать также в этом районе. Командир корпуса был очень недоволен действиями конницы. До сих пор она вертелась все в тылу. Связи почти не держала, несмотря на наличие в руках штаба дивизии искровой станции и роты самокатчиков. Не раз начальнику дивизии давалось понять, что дивизия ведет себя бездеятельно.

Оскорбленная подобными указаниями, конная дивизия без каких бы то ни было с нашей стороны распоряжений вышла из района 17-го корпуса за левый фланг 32-го корпуса и совместно с частями его 102-й дивизии атаковала в этот день нерасстроенную пехоту австрийцев в окопах. Атака велась с необычайной доблестью и настойчивостью, достойными более подходящего применения, в конном строю. Полки понесли значительные потери – до трети состава выбыло из строя. Но победа была одержана: противник был изрублен в окопах, позиция его прорвана, за сим атакована была уже снявшаяся с позиций неприятельская батарея, изрублена, и четыре ее орудия с полными запряжками и зарядными ящиками, как были захвачены и прямо с места захвата присланы были в штаб корпуса в Кременец как доказательство, опровергающее упреки наши в бездеятельности дивизии.

Одновременно с успехом на левом фланге 32-го корпуса сначала правый фланг 3-й дивизии – Псковский полк, – а затем и на всем ее фронте сбили противника, овладели его укрепленной позицией (примерно на участке Пляшова – выс. 267) и стали преследовать безостановочно на Радзивилов. Вот опять прекрасная обстановка для конницы, чтобы показать себя. Но после победы у Каменной Вербы, ссылаясь на утомление и большую убыль в составе, дивизия… «отошла для отдыха». Даже наш 42-й Донской казачий полк и тот по собственному почину выдвинулся вперед для преследования противника.

Все это происходило после полудня. Перед фронтом 35-й дивизии противник отошел несколько лишь на ее правом фланге, откинув свой фронт здесь на линию Гряда – Божья Гора. Последняя им удерживалась. Однако к наступлению сумерек части 35-й дивизии заняли д. Гряда и, таким образом, Божьей Горе и всему фронту неприятеля к югу перед Почаевом, если бы он продолжал здесь удерживаться до утра 29-го, грозила бы неминуемая катастрофа.

Теперь настала, наконец, очередь и для 7-го корпуса, который до сих пор все еще сидел на месте, но внимательно следил за всем, что у нас происходило. Мы ему предложили вечером 28-го ударить с фронта Ростоки – Лопушно в северозападном направлении, чтобы в связи с наступлением правого фланга 35 дивизии от Гряды в юго-западном направлении устроить Почаевской группе противника катастрофу. Но 7-й корпус и без того готовился уже к этому и решил атаковать вечером этого же дня с наступлением темноты.

На наше донесение в штаб армии о новой победе дивизии, мы получили запрос: «что делает 35-я». Ответили, что охватывает фланг неприятеля, удерживающийся на Божьей Горе, и направляется в тыл группе противника, сохраняющей еще в районе Почаева прежний свой зимний фронт. Так оно и было на самом деле. Но противник тоже соображал. Как только наступила темнота, Божья Гора и весь участок его против 35-й дивизии был им очищен.

Части 7-го корпуса исполнили, что предполагало их командование. В сумерки, когда уже стемнело, они прорвали фронт неприятеля в районе Лопушно – Ростоки, перешли Икву восточнее, и противник стал отходить. К утру 29-го ни одного австрийца уже не было под Почаевом. За ночь он успел уйти далеко «за границу».

29-го утром мы уже имели донесение, что разъезд 42-го Донского казачьего полка (сильный офицерский разъезд) занял Радзивилов, захватив в нем в плен разъезд противника.

Дивизии возобновили преследование противника и около полудня достигли линии Радзивилов – Дранча, войдя здесь в соприкосновение с ним. Конная дивизия также двинулась вперед, за пехотой – стыдно было оставаться на месте.

Просто поразительно: мы имели в эту войну на фронте так много прекрасной кавалерии и ничтожное число кавалерийских начальников!..

8. Передышка. Конец первого периода наступления (весеннего)

Достигнув упомянутой выше линии, части корпуса завязали стычки с противником, в результате коих передовые части его были отброшены и обнаружена занятая им сильно укрепленная позиция по линии: лес восточнее г. Броды (по самой государственной границе) – Гаи Дытковецкие – Бучина. Корпус имел фронт в 15 верст.

Ясно было, что для атаки ее потребуется основательная подготовка в широком смысле слова. Прошли с большими боями около 30 верст. Надо было наладить тыл, подвоз, переменить склады. Кривин и даже Шумск теперь не годились как наши базы. Надо было перекинуть все на Дубно – Кременец. Необходимо было пополнить в первую очередь боевые припасы.

Естественно, таким образом должен был наступить перерыв в операциях, передышка. А последняя была необходима и вполне заслужена войсками корпуса, особенно 3-й дивизией.

Началась разведка новой позиции противника. Летали наши самолеты фотографировать ее и бомбить Броды, где тотчас по приходе нас к Радзивилову было обнаружено невероятное скопление тылов. Вокзал и его район буквально были загромождены бесчисленным количеством обозов, поездов и пр. Прибывшая к нам тяжелая 12-дюймовая пушечная батарея была тотчас поставлена восточнее Радзивилова, и первые ее бомбы были посланы на Бродский вокзал.

29-го я сопровождал командира корпуса в Почаевскую Лавру для ее осмотра, ибо имелись сведения о разорении и осквернении святыни австрийцами. Выехали к вечеру, когда мост через Икву по шоссе, у Дунаюва, был готов. Впервые увидели позицию австрийцев, на которой они сидели девять месяцев. Грандиозные сооружения, окопы, блиндажи, море проволоки. В Почаевском лесу целые городки бараков – тут стояли резервы противника. Лавра со святынями оказалась цела, лишь разнесена и уничтожена была различная деревянная утварь из лаврских построек, да осквернено одно из помещений при храме, где был у неприятеля кинематограф и вообще зала развлечений.