Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой Страница 47

Письмо Рауля Валленберга главному раввину Эренпрайсу от 3 июня 1944 года.

Рауль был готов ехать в Будапешт немедленно, но был вынужден дожидаться ответа от своего армейского командования. Хотя он просил решить вопрос безотлагательно, ответ задерживался. 6 июня Рауль получил разрешение “пребывать в Венгрии” с теми же оговорками, что и при предыдущем обращении, – “за исключением периодов, когда заявитель может оказаться подлежащим военной службе”.

На следующий день Коломан Лауэр написал письмо сотруднику Красного Креста Вальдемару Лангле – тому самому “проживающему в Будапеште шведу”, который имелся в виду в письме к Эренпрайсу:

Великое несчастье, постигшее нас всех, особенно тяжело ударило по моим родным, которые, как Вы знаете, более не находятся на свободе. Прошу Вас помочь господину Валленбергу, чтобы мои тесть и теща Лайош и Ирене Штейн и маленькая Сусанна Михай смогли приехать в Швецию.

Как господин Сален, так и я предоставляем в распоряжение необходимые средства. Рауль Валленберг, которого я знаю уже три года как честного и добросердечного человека, наверняка сделает все, что в его силах, чтобы помочь[19].

14 июня Рауль расписался в получении обыкновенного шведского загранпаспорта. Но он так им и не воспользовался: когда три недели спустя он выехал в Будапешт, его личность была удостоверена другим, более внушительным документом.

УВБ

Рауль должен был поехать в Будапешт как представитель Центрально-европейской компании, причем как можно скорее. С этим планом, однако, пересекся сходный проект, возникший вдали от шведской столицы.

Зимой на “еврейский вопрос” обратило внимание американское правительство. Однако мнение о том, как следует действовать США, было неоднозначным. Министерство иностранных дел противодействовало попыткам принять еврейских беженцев. Но Министерство финансов, во главе которого стоял еврей Генри Моргентау, заняло совсем другую позицию. В начале января 1944 года Моргентау получил отчет о позиции американского МИДа по вопросу беженцев и переслал его президенту Рузвельту. На основании этого президент издал не требующее одобрения конгресса президентское распоряжение о создании Управления по делам военных беженцев (УВБ) с задачей “спасения… жертв преследований противником” и создания временных пристанищ для таких жертв. Управление имело широкие полномочия, в том числе право заключать финансовые сделки со стороной противника, что было запрещено согласно Акту о торговле с противником от 1917 года.

Государственное финансовое участие было небольшим: деятельность Управления главным образом финансировалась за счет американских еврейских организаций. В Швеции представителем УВБ был Айвер С. Олсен, американец норвежского происхождения. С декабря 1943 года Олсен служил атташе по финансам при американском посольстве в Стокгольме, а в апреле 1944 года стал атташе по вопросам беженцев. При этом лишь очень немногие знали, что Олсен также работал на американскую разведку OSS (Управление стратегических служб, предшественник ЦРУ).

25 мая 1944 года госсекретарь США Корделл Халл информировал американского посла в Швеции Хершеля Джонсона, что в Венгрии началось “систематическое массовое уничтожение евреев”. Поскольку присутствие иностранных наблюдателей в Будапеште могло иметь смягчающее влияние на нацистов и тем самым спасти кому-то жизнь, Халл проинструктировал Джонсона просить шведский МИД усилить дипломатическое представительство в Венгрии. “Прошу призвать соответствующие инстанции, руководствуясь побуждениями гуманности, предпринять немедленные меры для максимального увеличения числа лиц на шведской дипломатической и консульской службе в Венгрии и как можно более широкого распределения их по стране”. Подобные призывы были направлены и другим нейтральным государствам, в том числе Турции, Испании, Швейцарии и Ватикану.

Первым, кто отреагировал на призыв, был не посол Джонсон, а Айвер Олсен. Американская миссия находилась в том же доме, что и контора Центрально-европейской компании. Когда Олсен однажды спросил Лауэра, не могли бы тот порекомендовать “какого-то надежного, энергичного и умного человека”, которого можно было бы послать в Будапешт, тот предложил Рауля, точно так же, как сделал это ранее, отвечая Эренпрайсу. Лауэр телеграфировал Раулю по месту его прохождения военной службы и попросил его обратиться за увольнительной, чтобы встретиться с Олсеном. Увольнительную дали. Встреча, проходившая в “Гранд-отель” в Сальтшёбадене, началась в семь часов вечера и длилась всю ночь, до пяти утра следующего дня. “Всем было ясно, что миссия предстоит опасная, – вспоминал Лауэр. – Когда м-р Олсен спросил Рауля, сможет ли МИД послать его в Венгрию, Рауль без проволочек ответил, что берется за это задание”[20].

Во время встречи Рауль, должно быть, проинформировал Олсена, что взяться за дело не сможет до тех пор, пока не получит от командования разрешение на пребывание за границей, что, в свою очередь, объясняет, почему Джонсон ждал целых две недели, прежде чем посетить шведский МИД по этому вопросу. Как мы видели, разрешение Рауль получил 6 июня. Три дня спустя, 9 июня, Джонсон нанес визит Эрику Буэману, первому заместителю министра иностранных дел Швеции.

После встречи посол сообщил в Госдепартамент, что Буэман “позитивно отреагировал на предложение увеличить шведское представительство в Будапеште”. (На самом деле Швеция оказалась единственной страной, ответившей согласием на американский призыв от 25 мая.) Положительная реакция Буэмана отчасти была обусловлена тем, что по политическим и дипломатическим причинам Швеция стремилась позитивно реагировать на просьбы США: 3 марта Джонсон передал министру иностранных дел Гюнтеру “крайне неприязненную ноту”, поводом для чего послужил шведский экспорт в Германию шарикоподшипников, которые могли быть использованы в военных целях. Возможно, позитивная реакция Буэмана была следствием стремления Швеции улучшить отношения с США. Была, однако, и еще одна причина стремления МИДа пойти навстречу американцам. Американская инициатива совпала с просьбой шведской миссии в Будапеште об усилении ее персонала. Эта просьба поступила неделей раньше. “Ситуация с еврейским вопросом обостряется ежедневно”, – писал посланник Иван Даниэльсон 2 июня. С разных сторон миссия получила просьбы о “шведском участии в возможной инициативе по спасению детей, женщин и стариков”. Так, к шведам обратился венгерский Красный Крест, который очень желал приезда представителей сестринской шведской организации.