Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой Страница 48

После первой встречи Олсена, Рауля и Лауэра последний информировал о состоявшихся дискуссиях Свена Салена, а Олсен – Джонсона. “Когда судовладелец Сален позвонил послу, тот был уже вполне в курсе, и они решили встретиться с Раулем за обедом”, – вспоминал Лауэр. 12 июня Джонсон телеграфировал министру иностранных дел Халлу: “Нашли шведа, который очень скоро отправится в Венгрию в деловую поездку и, как представляется, готов всемерно заняться венгерским вопросом”. В той же телеграмме посол просил инструкций по поводу координации шведских и американских усилий. Четырнадцатого июня Рауль встретился с Якобом Валленбергом для обсуждения своего будущего поручения, а 15-го устроил ужин у себя дома для Лауэра и Олсена.

Таким образом, американские интересы совпали с интересами Рауля, Лауэра, еврейской общины и Министерства иностранных дел. Когда и как были установлены контакты между Раулем и МИДом, неясно, но это должно было произойти в связи с его ужином 12 июня с Джонсоном и Олсеном. При встрече Буэман спросил Рауля, хочет ли он взять на себя исполнение этих задач в Венгрии, и тот, по свидетельству Лауэра, согласился “после нескольких дней раздумий”. Ему давалась заработная плата в размере 2 тыс. крон, и он должен был одновременно обещать не заниматься бизнесом, в том числе и по поручениям Центральноевропейской компании. Девятнадцатого июня Рауль написал Буэману и поблагодарил за оказанное ему доверие, и 21 июня МИД телеграфировал шведской миссии в Будапеште:

…Желательно следить еврейским вопросом особым вниманием и обеспечивать специальную отчетность, выдвигать предложения и подходящие и реализуемые гуманитарные инициативы, также необходимые меры помощи послевоенное время. Здешняя американская миссия также уделяет вопросу большое внимание. Понимая, что нынешнего персонала недостаточно для этого специального поручения, обдумываем направить миссию Рауля Валленберга, который хорошими связями и знанием Венгрии имеет предпосылки для этого. Телеграфируйте как можно скорее каких-либо возражениях.

Никаких возражений не последовало, о чем посланник Даниэльсон 23-го сообщил в МИД. На самом деле в миссии с некоторых пор уже знали, что к ним едет Рауль. Свен Сален еще раньше просил атташе по торговле Пера Ангера выяснить возможности помощи родным Лауэра, и за день до того, как была послана телеграмма МИДа, Ангер ответил Салену: “К сожалению, оказалось, что в подобных вопросах очень мало перспектив официальным путем помочь кому бы то ни было. […] В настоящий момент ситуация здесь хуже некуда. Новые предписания относительно евреев появляются каждый день, и не приходится строить каких-то иллюзий о судьбе, ожидающей большинство из них. С огромным удовлетворением приветствую сообщение, что сюда едет Рауль В. Ему, однако, следует поторопиться”.

Рауль произвел большое впечатление на посла Джонсона, который 28 июня после совместного обеда телеграфировал исполнительному директору Управления по делам военных беженцев Джону В. Пеле: “У нас сложилось очень позитивное впечатление о способности Валленберга действовать умно и тактично при выполнении всех обязанностей, которые УВБ может ему доверить”. Несколько дней спустя Джонсон сообщил Халлу, что Рауля “очень хвалит Буэман”. “В искренности намерений Валленберга нет никаких сомнений, я лично с ним разговаривал, – писал он в телеграмме. – Валленберг сообщил мне, что он хотел помогать людям делом и спасать жизни, он не собирается ехать в Будапешт ради того, чтобы посылать оттуда МИДу отчеты”.

Рауль хотел не “посылать отчеты”, а “спасать жизни”. Речь, таким образом, шла не об обычном дипломатическом задании. Он не признавал условностей и бюрократии, и переговоры с МИДом, согласно некоторым свидетельствам, затянулись на несколько дней. Согласие УВБ на эффективное, без бюрократических проволочек действие, конечно же, уже обсуждалась в разговорах Рауля с Олсеном. Раулю это подходило как нельзя лучше, и именно в таком духе он перед своим официальным назначением разговаривал с заместителем министра иностранных дел Вильхельмом Ассарсоном. Содержание беседы сохранилось в виде памятной записки, составленной Раулем перед встречей:

1. Я подтверждаю, что при прошлом разговоре было достигнуто согласие, что у меня будет свобода в ведении переговоров и я не могу стать предметом критики с шведской стороны за дачу взяток.

2. Я считаю само собой разумеющимся, что, если мне понадобится поехать домой для отчета, я смогу сделать это немедленно, и расходы на поездку будут оплачены МИДом.

3. В связи с очевидной невозможностью найти деньги в Швеции я могу предложить начать пропагандистскую кампанию в шведских газетах и спрашиваю, нет ли возражений против того, что мы начнем такую работу.

4. Я прошу информировать меня, каким будет мое положение и ранг при миссии.

5. Я хочу сообщить, что от экспертов при американской и британской миссиях я получил совет встретиться с рядом лиц. Некоторые из них находятся в оппозиции к нынешнему правительству.

6. М-р Бём в английской миссии посоветовал мне в любом случае обратиться к премьер-министру Стояи. Это возможно?

7. Как часто можно рассчитывать на курьерскую оказию?

8. Политическое убежище?

9. Аудиенция?

Вильмош Бём, упоминаемый в пункте 6, был венгерским политиком, проживавшим в Швеции на правах беженца. После Первой мировой войны он был народным комиссаром по военным делам и главкомом венгерской Красной армии в коммунистическом правительстве Белы Куна (которое находилось у власти в течение четырых с половиной месяцев в 1919 году), но в 1920-е примкнул к социал-демократам. В 1942–1945 годах он работал в Бюро печати при британской миссии в Стокгольме, и его задачей было информировать британский МИД о том, что пишут в немецкой и европейской прессе, и предоставлять аналитику о ситуации в Восточной Европе. Именно Бём снабдил Олсена необходимой информацией перед началом операции УВБ в Венгрии. В конце июня Рауль связался с Бёмом, чтобы проинформировать его о поставленной перед ним задаче и попросить совета перед поездкой. Он открыто рассказал, что американцы, “особенно м-р Олсен, приложили руку к этому делу” и что и он сам, и Лауэр читали отчет о преследовании евреев в Венгрии, составленный Бёмом.

Пункты 8 и 9 приписаны к машинописному документу памятной записки от руки. В пункте 8, по всей вероятности, имеется в виду возможность для Рауля или миссии давать политическое убежище преследуемым лицам, а в пункте 9 – просить, если потребуется, аудиенции у регента Венгрии Хорти.