Владислав Дорофеев - Как Черномырдин спасал Россию Страница 51

Тайм-аут мог бы быть не таким плохим выходом для Виктора Черномырдина, если бы у него не имелось тяжелых политических последствий. Хотя сразу после отказа от участия в довыборах экс-премьер и заявил о готовности участвовать в парламентских выборах 1999 года и президентских 2000-го, отказ от поста лидера крупной фракции в пользу непонятного статуса «кандидата в президенты» был воспринят большинством так, будто Черномырдин намеревается отойти от дел.

Отказавшись от уже подготовленной победы, экс-премьер поссорился и с НДР, и с РАО «Газпром», и с властями Ямало-Ненецкого округа.

«Без Черномырдина и фракция, и движение развалятся, он был нашим единственным капиталом, — с горечью говорил высокопоставленный сотрудник исполкома НДР. — Зря он так с нами».

Движение «Наш дом — Россия», при всей своей слабости и зависимости от исполнительной власти, считалось серьезной силой, по крайней мере на парламентских выборах. Главным достоинством НДР была его преданность своему лидеру, который, впрочем, занимался делами организации от случая к случаю. Но до марта 1998 года невнимание Черномырдина компенсировалось его статусом.

РАО «Газпром» и Вяхирев тоже были обижены. Они очень рассчитывали на то, что Виктор Черномырдин окончательно уйдет в политику. Руководство корпорации было заинтересовано не столько в том, чтобы Черномырдин лоббировал ее интересы, сколько в том, чтобы навсегда закрыть тему возвращения Черномырдина в «Газпром». О возможности подобного развития событий ходили слухи и сразу после его отставки, и в конце июня, когда состоялась встреча Черномырдина с Борисом Ельциным, и, наконец, в последние недели, после того как экс-премьер был изгнан во второй раз. «Мы очень уважаем Виктора Степановича и готовы ему помогать, однако возвращаться в РАО ему не надо, он перерос этот уровень», — заметил еще в марте один из заместителей Вяхирева.

«Газпром» не только взял на себя финансирование избирательной кампании в Ямало-Ненецком округе, но и стал поддерживать все движение. Оказалось, что эти деньги выброшены на ветер. А возобновление слухов о том, что Черномырдину отдадут «Газпром», лишило Вяхирева остатков лояльности к бывшему шефу.

Наконец, власти Ямало-Ненецкого округа и прежде всего губернатор Юрий Неелов рассчитывали, что в лице Виктора Черномырдина получат влиятельного лоббиста. Решение Черномырдина стало для них ударом. Запасного кандидата нет, и все, что удалось сделать, — отменить выборы, добившись того, чтобы два других претендента на депутатский мандат тоже отказались от участия.

Степень подавленности и неадекватности экс-премьера оказалась гораздо большей, чем предполагали его соратники. Черномырдин сделал ровно то, чего делать было категорически нельзя. Выяснилось, что ему просто не на кого опереться. Поэтому все считали, что тайм-аут Черномырдина, скорее всего, затянется и незаметно трансформируется в пенсию некогда самого влиятельного российского политика.

Но НДР ждала долгая агония. Для начала выявились противоречия между Черномырдиным и Шохиным, который в октябре 1998 года предложил экс-премьеру отказаться от президентских амбиций, чтобы привлечь к себе других кандидатов на пост главы государства — Александра Лебедя, Юрия Лужкова и Григория Явлинского. По мнению Шохина, Черномырдин мог бы стать координатором объединения этих политиков под знаменами «правоцентристской коалиции». Первой задачей этого объединения стала бы победа на выборах в Госдуму, и только после этого оно определилось бы со своим единым кандидатом в президенты.

Черномырдин согласился только с первой частью предложения Шохина. Он подтвердил, что «главным является подготовка к парламентским выборам 1999 года» и что он активно занимается идеей создания правоцентристской коалиции. Но отказаться от участия в президентской гонке Черномырдин не смог: «Я ни от чего не собираюсь отказываться, ни от каких намерений».

Ноябрьский политсовет движения «Наш дом — Россия» продемонстрировал полный упадок НДР. Соратники Виктора Черномырдина думали больше не о спасении движения, а о собственной судьбе после его распада. Однако Виктор Черномырдин, казалось, этого не замечал. В своем докладе он заявил, что на парламентских выборах движение должно набрать не меньше «голосов избирателей в свою поддержку, чем на предыдущих выборах». «Страна болеет, болеет и НДР, но я надеюсь, что мы выздоровеем вместе», — сказал Черномырдин.

На пресс-конференции экс-премьер, вместо того чтобы подробно рассказать о путях спасения «Нашего дома», стал говорить о своем отношении к депутатам, от которых «всех тошнит». «И вас тошнит, я по глазам вижу!» — утверждал Черномырдин, обращаясь к журналистам. Впечатление это произвело, но никаких проблем не решило.

А в конце ноября 1998 года состоялся учредительный съезд лужковского «Отечества». И все стало ясно. Надежды лидеров НДР на то, что Кремль по старой дружбе возьмет под свое крыло терпящее бедствие движение, не оправдались. И Александр Шохин решился на отчаянный шаг — обратился к Юрию Лужкову с предложением об альянсе.

Эта встреча лишний раз подтвердила, что дела движения плохи. Шохин пришел к московскому мэру с программой из четырех пунктов: подписать соглашение о сотрудничестве, согласовать усилия по одномандатным округам, договориться о совместных акциях и оказать помощь в формировании «лужковской» фракции в Госдуме. Но мэр оборвал своего гостя на первом же пункте, заявив, что не видит необходимости в союзе с имеющим серьезные проблемы движением. На этом разговор и закончился.

23 декабря президиум политсовета движения «Наш дом — Россия» предложил депутатам от НДР обсудить вопрос о смещении Александра Шохина с поста лидера фракции. Сам Шохин на пресс-конференции в Москве заявил, что добровольно не уйдет, и пообещал «сражаться за свою партию до последнего патрона». Но дни его были сочтены.

Его рассказ о переговорах с Лужковым Виктор Черномырдин откомментировал кратко: «А кто тебя туда посылал?» И 24 декабря поздно вечером на закрытом заседании фракции «Наш дом — Россия» Александр Шохин был смещен с поста лидера фракции. Это уже походило на фарс, ибо экс-премьер, поначалу яростно и едко комментировавший в октябре 1998 года информацию о президентских амбициях московского мэра, к концу года сам начал искать к нему подходы. И всего через четыре дня после изгнания Шохина отправился на встречу со столичным градоначальником. Причем накануне экс-премьер вдохновенно рассуждал о перспективах сотрудничества с «Отечеством» вплоть до выдвижения единых кандидатов в избирательных округах на парламентских выборах. Лужков был сдержаннее: «Каким-то образом мы оценим политическую ситуацию… Ну и, пожалуй, все».