Максим Макарычев - Александр Мальцев Страница 52

Про Фирсова говорили, что у него самый сильный щелчок не только в СССР, но и во всей Европе. «Вратари смертельно боялись, когда Фирсов замахивался и щелкал по их воротам. Он бил по шайбе с такой силой и скоростью, что уследить за ней было невозможно. В ЦСКА и сборной мы особенно ценили Анатолия за то, что в трудные минуты он умел повести за собой команду, сплотить ребят», – вспоминает Владислав Третьяк.

В 1967 и 1968 годах, дважды подряд его признавали лучшим нападающим мировых чемпионатов. Причем на первенстве планеты 1967 года в своих анкетах лучшим игроком Анатолия Фирсова назвал 121 журналист из 122! Ушел Фирсов из сборной, как и полагается великому таланту, победителем, так чтобы запомнили надолго, став в 1971 году чемпионом мира, в третий раз лучшим нападающим этих турниров, и вместе с Викуловым и Мальцевым войдя в символическую сборную чемпионата.

После хоккейной жизни, закончившейся фактическим отлучением от сборной, ранимый и чуткий к несправедливости Анатолий Фирсов не сразу нашел себя. Одно время даже опустил руки. В 1980-е годы его часто видели приходящим на Кунцевское кладбище к могиле Валерия Харламова.

К счастью, ситуация изменилась. В конце 1980-х, в самые светлые годы перестройки, когда в законодатели проходили не партийным скопом, а достучавшись до народа своими страстными речами, Анатолия Фирсова избрали народным депутатом СССР по одномандатному избирательному округу в Москве. В его общественной приемной всегда толпились люди. Он помогал всем: одинокой бабушке, которую обидели чиновники, воину-афганцу, который не мог дождаться протезов, десяткам и десяткам людей, которые шли к нему, как в последнюю инстанцию.

Ушел из жизни прославленный советский хоккеист в июле 2000 года. Анатолий Фирсов не сумел пережить смерти своей горячо любимой жены. Когда она умерла, он три месяца каждый день появлялся на кладбище, часами сидел возле ее могилы. В конце концов сердце великого хоккеиста не выдержало. Он умер на своей подмосковной даче от сердечного приступа…

Жив и занимает ответственный пост президента хоккейного московского «Спартака» еще один игрок из «сборной Мальцева», нападающий Вячеслав Старшинов. Он, как и Мальцев, родился в простой многодетной рабочей семье. Его отец трудился столяром, а мама работала на заводе «Красный богатырь» в Москве. В семье, кроме Славы, было три старших сестры. В некоторых источниках пишут, что свою спортивную карьеру он начал в качестве вратаря футбольной команды, куда его, как и Мальцева (!), якобы отправили как самого маленького из компании, а продолжил занятия спортом в акробатической секции, что сыграло большую роль в его хоккейном будущем.

«В ворота я встал сам, потому что любил прыгать, к тому времени уже неплохо занимаясь в секции по акробатике», – поправляет меня Вячеслав Старшинов. Перворазрядник по этому виду спорта и «нижний» в так называемой акробатической тройке, Старшинов хорошо развил мышцы рук и ног и, что особенно важно, координацию движений. В акробатике он достиг таких успехов, что Славу с товарищами были готовы принять в труппу цирка на Цветном бульваре. «Мы добились с товарищами по секции такого прогресса, что нас весной 1952 года пригласили принять участие в авиационном шоу в Тушине, где на трибуне стоял сам Иосиф Виссарионович. Это было одно из последних появлений Сталина на публике», – вспоминает в разговоре со мной Вячеслав Старшинов.

Он также играл в волейбол, футбол, хоккей с мячом. Был даже чемпионом Москвы по волейболу. Начал заниматься хоккеем с шайбой в 1957 году. Признается, что попал в хоккей случайно, так как больше любил футбол. С момента появления в «Спартаке» восемнадцатилетний Старшинов был определен в тройку к братьям Майоровым. Он стал стержнем этого звена, которое едва ли не в одиночку противостояло мощи армейской ледовой дружины. Вячеслав Старшинов стал одним из первых советских хоккеистов, который понял особое значение игры на пятачке. Большую часть своих многочисленных шайб в ворота противника он забросил с близкого расстояния – в этом ему долгое время не было равных не только в Советском Союзе, но и в Европе. После Олимпиады в Гренобле, выигранной советскими хоккеистами, главная французская спортивная газета «Экип» назвала звено Старшинова и братьев Майоровых «самым сыгранным сочетанием мирового хоккея». «И мы в “Динамо”, и Старшинов с братьями Майоровыми в “Спартаке” добивались успеха за счет импровизации. Теперь же все внимание в атаке сосредоточено на скорости, на беготне», – признавался Александр Мальцев в одном из интервью в начале 2000-х годов[9].

Уже через шесть лет после своего дебюта в хоккейном «Спартаке» Вячеслав Старшинов примерял свитер игрока национальной сборной, куда был приглашен А. И. Чернышевым. «В хоккейных поединках я, между прочим, два раза поиграл за другой клуб, хотя об этом не сообщается в справочниках, угадайте какой?» – спрашивает мэтр, и я тщетно пытаюсь вспомнить под сканирующим взглядом бывшего преподавателя Старшинова, за какой именно.

«Нет, наверное, не “Динамо”, не мог спартаковец играть за этот клуб, – проносится в голове, пока не произношу. – ЦСКА? “Локомотив”?» (Была в Москве в свое время такая хоккейная команда.)

«А вот не угадали, – хитро прищуривается Старшинов. – “Динамо”, да-да, то самое “Динамо”. В 1961 году Аркадий Иванович на два товарищеских матча с приехавшими канадцами укрепил динамовцев нашей тройкой из “Спартака”. И что вы думаете? В первой встрече динамовцы выиграли со счетом 3:2, причем все три гола забросила наша тройка».

Расцвет его хоккейной карьеры, как и у Рагулина с Коноваленко, пришелся на 1960-е годы, когда они вместе играли в непобедимой сборной Советского Союза. Двукратный олимпийский чемпион, девятикратный чемпион мира и трехкратный победитель первенств СССР в составе московского «Спартака», Старшинов забил за спартаковцев в чемпионатах Советского Союза 405 шайб в 540 играх, что является уникальным показателем в сравнении с нынешними временами. Этот рекорд удалось побить только Борису Михайлову. «Рекорд мой не уцелел только потому, что его превзошел сам Борис Петрович. Но не забывайте, что я играл центральным нападающим, в задачи которого вменяется пасовать партнерам по тройке. К тому же он играл на три сезона больше меня. И где? В непобедимом ЦСКА, который традиционно забрасывал в нашем чемпионате больше всех шайб, “отгружая целые авоськи” слабым командам. Так что смело умножайте мои шайбы на два», – улыбается Вячеслав Старшинов.

Когда я попросил Александра Николаевича Мальцева в двух словах охарактеризовать своего спартаковского визави и товарища по сборной, он ответил по-мальцевски кратко, но ясно и искренне: «Боец и настоящий лидер». Не случайно, что с 1969 по 1971 год Старшинов был капитаном той самой несокрушимой советской сборной, где каждый игрок являлся яркой личностью. Прирожденный бомбардир, Старшинов был одним из самых эрудированных отечественных хоккеистов. «Не надо забывать, что советские спортсмены были любителями, и для того чтобы прожить в дальнейшей, гораздо более трудной жизни после хоккея, мы старались получить высшее образование. Конечно, речи о том, чтобы полноценно совмещать хоккей и учебу, тогда не было. Хотя я лично находился в привилегированном положении, обучаясь на дневном отделении авиационного института. Благо на сборах, в отличие от нынешних, была, как правило, одна тренировка в день, и меня отпускали в институт», – признается Старшинов. Он получил диплом инженера-самолетостроителя и не раз говорил, что «высшее образование никогда никому еще не мешало», полагая, что общий уровень развития хоккеиста зависит не в последнюю очередь от его образования.