Борис Никитин - Роковые годы Страница 54

Всеобщая ненависть к некоторым людям, будто бы стоящим близко к тебе, а также входящим в состав теперешнего правительства, объединила, к моему изумлению, правых и левых с умеренными, и эта ненависть, это требование перемены уже открыто высказывается при всяком случае.

Не думай, прошу тебя, что я пишу под чьим-либо влиянием: эти впечатления я старался проверить в разговорах с людьми разных кругов, уравновешенными, благонамеренность и преданность которых выше всякого сомнения, и, увы, — мои опасения только подтверждаются.

Я пришел к убеждению, что мы стоим на вулкане и что малейшая искра, малейший ошибочный шаг мог бы вызвать катастрофу для тебя, для нас всех и для России.

При моей неопытности, я не смею давать тебе советов, я не хочу никого критиковать. Но мне кажется, что, решив удалить наиболее ненавистных лиц и заменив их людьми чистыми, к которым нет у общества, а теперь это вся Россия, явного недоверия, ты найдешь верный выход из положения, в котором мы находимся, и в таком решении ты, конечно, получишь опору как в Государственном Совете, так и в Думе, которые в этом увидят не уступку, а единственный выход из создавшегося положения во имя общей победы.

Мне кажется, что люди, толкающие тебя на противоположный путь, то есть на конфликт с представительством страны, более заботятся о сохранении собственного положения, чем о судьбе Твоей и России.

Полумеры в данном случае только продлят кризис и этим обострят его.

Я глубоко уверен, что все изложенное подтвердят тебе и все те из наших родственников, кто хоть немного знаком с настроениями страны и общества. Боюсь, что эти настроения не так сильно ощущаются и сознаются у тебя в Ставке, что вполне понятно, большинство же приезжающих с докладами, оберегая свои личные интересы, не скажут резкую правду.

Еще раз прости за откровенное слово; но я не могу отделаться от мысли, что всякое потрясение внутри России может отозваться катастрофой на войне. Вот почему, как мне ни тяжело, но любя тебя так, как я тебя люблю, я все же решаюсь высказать тебе без утайки то, что меня волнует».

27 февраля 1917 года Его Императорское Высочество был в Гатчине, когда М. В. Родзянко[109] попросил его по телефону спешно приехать в Петроград. Великий Князь сейчас же прибыл в Мариинский дворец, где присутствовал на заседании Совета Министров, а оттуда поехал с Родзянко в дом военного министра для разговора по прямому проводу с Государем.

В Могилеве к аппарату подошел генерал Алексеев. Вот копия с подлинной ленты:

— «у аппарата великий князь михаил александрович прошу вас доложить от моего имени государю императору нижеследующее двоеточие для немедленного успокоения принявшего крупные размеры движения по моему глубокому убеждению необходимо увольнение всего состава совета министров что подтвердил мне и князь голицын[110] точка в случае увольнения кабинета необходимо одновременно назначить заместителей при теперешних условиях полагаю остановить выбор на лице облеченном доверием вашего императорского величества и пользующемся уважением в широких слоях возложив на такое лицо обязанности председателя совета министров ответственного единственно перед вашим императорским величеством необходимо поручить ему составить кабинет по его усмотрению точка ввиду чрезвычайно серьезного положения не угодно ли будет вашему императорскому величеству уполномочить меня безотлагательно объявить об этом от высочайшего вашего императорского величества имени причем со своей стороны полагаю что таким лицом в настоящий момент мог бы быть князь львов генерал-адъютант михаил».

— «сейчас доложу императорскому величеству телеграмму вашего императорского высочества точка завтра государь император выезжает в царское село генерал-адьютант алексеев» — «позволяю себе доложить что если последует сейчас какое-либо повеление государя императора то я немедленно телеграфирую его вашему императорскому высочеству генерал адъютант алексеев».

— «я буду ждать ваш ответ в доме военного министра и прошу вас передать его по прямому проводу точка вместе с тем прошу доложить его императорскому величеству что по моему убеждению приезд государя императора в царское село желательно отложить на несколько дней генерал адъютант михаил».

— «отправляюсь с докладом генерал алексеев».

— «у аппарата генерал алексеев государь император повелел мне от его имени благодарить ваше императорское высочество и доложить вам следующее точка первое ввиду чрезвычайных обстоятельств государь император не считает возможным отложить свой отъезд и выезжает завтра в два с половиной часа дня второе все мероприятия касающиеся перемен в личном составе его императорское величество отлагает до времени своего приезда в царское село третье завтра отправляется в петроград генерал адъютант иванов в качестве главнокомандующего петроградского округа имея с собой надежный батальон четвертое с завтрашнего числа с северного и западного фронта начнут отправляться в петроград из наиболее надежных частей четыре пехотных и четыре кавалерийских полков точка позвольте закончить личной просьбой о том чтобы высказанные вашим императорским высочеством мысли в предшествовавшем сообщении вы изволили настойчиво поддержать при личных докладах его величеству как относительно замены современных деятелей совета министров так и относительно способа выбора нового совета и да поможет вашему императорскому высочеству господь бог в этом важном деле генерал алексеев».

— «со своей стороны сообщаю лично вам что я опасаюсь как бы не было упущено время до возвращения его величества так как при настоящих условиях дорог буквально каждый час благодарю вас михаил васильевич за принятый на себя труд желаю вам полного успеха генерал адъютант михаил».

— «завтра при утреннем докладе еще раз доложу его императорскому величеству желательность принять теперь же некоторые меры так как вполне сознаю что в таких положениях упущенное время бывает невознаградимо желаю здоровья вашему императорскому высочеству и успеха в той помощи которую вы желаете оказать государю императору в переживаемые нами решительные минуты от которых зависит судьба и дальнейший ход войны и жизни государства генерал алексеев».

Отойдя от аппарата перед концом разговора, Родзянко уехал, а Великий Князь остался один. Но вернуться в Гатчину, да и выбраться из Петрограда было уже невозможно, так как вооруженные матросы и солдаты успели занять вокзалы. Великий Князь рассчитывал, что его мог бы вывезти автомобиль председателя Государственной Думы, престиж которого в эти часы был очень велик. Но Родзянко уже не было! Судьбе было угодно, чтобы тот, кому через два дня предстояло вступить на престол, оказался запертым совсем один в восставшей столице[111].