Николай Бирюков - Трудная наука побеждать Страница 56

Затем генерал Деревянко рассказал о конкретных задачах нашей армии и корпуса. Он дал командиру 7-го мехкорпуса генералу Ф. Г. Каткову и мне несколько полезных советов, как лучше организовать взаимодействие.

— Начало нашего наступления — завтра с утра. Час сообщу дополнительно. Все ли ясно? — спросил он.

— Пожалуй, все. Только вот о корпусе Фоменко…

— Двадцать первый гвардейский стрелковый будет обеспечивать левый фланг армии. Ему передадите и оборону Секешфехервара.

— А место нашего командного пункта?

— Оставьте его здесь, в Секешфехерваре…

Почти вся последняя неделя старого года прошла в напряженных боях. Корпус продвигался медленно, встречая все усиливающееся сопротивление противника.

Замоль — обычное венгерское село. Найти его можно было разве только на крупномасштабной карте. Однако вскоре оно приобрело известность, что называется, фронтового масштаба. Более двух месяцев шли здесь ожесточеннейшие бои. Вот как они начались.

Взять Замоль с ходу, сразу после занятия Секешфехервара, не удалось. Бой, завязавшийся на подступах к этому селу в ночь на 24 декабря, вылился в трехдневное кровопролитное сражение. Только за первую контратаку враг поплатился несколькими сотнями убитых и двенадцатью подбитыми танками.

В этом бою наши самоходчики применили такую военную хитрость. Как только «тигры» и тяжелые самоходные установки противника приблизились на расстояние прямого выстрела, наши легкие СУ-76, отстреливаясь, попятились на гребень холма. Экипажи быстро замаскировали машины в скирдах соломы. Выкатившиеся на гребень немецкие танки подставили свои борта. Раздался дружный залп. Наши подожгли три машины, сами же потеряли поврежденной лишь одну.

Однако это было лишь началом схватки, и туго пришлось бы легким СУ-76 против «тигров» и тяжелых самоходок врага, если бы не подмога.

Полк наших тяжелых самоходных установок, позиции которого располагались за следующим холмом, поддержал огнем собратьев по оружию. 152-миллиметровые снаряды обрушились на врага. Что уж тут говорить о прямых попаданиях, когда один снаряд, разорвавшийся рядом с «тигром», срывал с него башню.

27 декабря уже все полки 7-й дивизии наступали на Замоль. Роты неоднократно поднимались в атаку, но продвинуться не могли. Маскировочных халатов подвезти не успели, и залегшие в поле, на свежевыпавшем снегу войска несли потери. Особенно тяжелыми они были в офицерском составе. Героически погибли командир 29-го полка подполковник Иван Иванович Голод и его заместитель майор Николай Степанович Крицкий.

К вечеру, после нескольких ожесточенных атак, стрелковые полки совместными усилиями овладели Замолем. Ветераны дивизии долго еще вспоминали бой за это село, переиначив его название в «Мозоль».

На следующий день корпус вышел к городу Мор и здесь получил приказ перейти к обороне.

Вместе с другими корпусами 4-й гвардейской армии мы выполнили основную свою задачу — соединившись западнее Будапешта с войсками 2-го Украинского фронта, создали внешний фронт окружения города. В кольце оказалась группировка противника численностью около 190 тысяч солдат и офицеров.

Переход нашего фронта к обороне был связан с тем, что гитлеровское командование сосредоточило ударный кулак в районе Комарно, Комаром. Фашисты намеревались пробиться к Будапешту и освободить окруженные войска. Предстояло отразить контрудар, а затем уже совместно со 2-м Украинским фронтом начать ликвидацию окруженного врага. Для выполнения этих двух задач одновременно у нас просто не хватало сил.

Нам предстояло в кратчайший срок создать прочную оборону с противотанковыми узлами. За три дня, пользуясь пассивностью противника, воины корпуса выполнили большой объем работ. Мы торопились, так как стали поступать сведения об оживленном движении поездов по железной дороге в ближнем тылу противника, о выгрузе танковых соединений на станциях Мор и Моха.

Контрнаступление противника могло начаться со дня на день, и штаб корпуса отдал распоряжение, чтобы в канун нового года две трети всего личного состава бодрствовали, усилив охранение и разведку.

Вечером 31 декабря к нам приехал командующий армией.

— Что нового? — был первый его вопрос, едва он вошел в мою комнату на командном пункте в Замоле.

— Противник продолжает сосредоточивать танки, артиллерию и мотопехоту в своем тылу.

— Сколько же всего танков?

— По данным нашей разведки — не менее трехсот.

— А что происходит перед фронтом корпуса?

— «Нада партикулар».

— То есть?

— В переводе с испанского: ничего особенного. Активности противник не проявляет.

— Имейте в виду, что очень крупные его силы сосредоточены севернее вас, в районе Комарно, Комаром, против 31-го корпуса.

— Где-то там встала в оборону и наша 80-я дивизия, — сказал я.

— Жалеете, что взяли ее у вас?

— Жалею, товарищ командующий. Ведь я командовал ею перед Курской битвой.

— Вон оно что! Не знал о ваших к ней родственных чувствах. Я говорю серьезно и при первом же случае верну ее в корпус.

Не думали мы тогда, что на долю этой дивизии в ближайшие дни выпадут самые тяжкие испытания.

Я доложил генералу Захарову, что в полосе корпуса мы уже создали четыре противотанковых района, а также о других оборонительных приготовлениях. Когда деловой разговор был закончен, я предложил ему встретить вместе с нами Новый год.

— Времени мало у меня, — сказал он. — Ладно, соблюдем традицию хоть наполовину — проводим старый год. Тем более, что нам есть за что помянуть его добрым словом. Если товарищи не возражают, давайте соберемся накоротке.

Так мы и сделали.

— За то, чтобы сорок пятый год все вы, товарищи, провожали уже дома, с женами и детьми, — оглядев нас, сказал командующий. — Чтобы вернулись домой живыми и здоровыми!..

1945 год начался жестокими оборонительными боями. Они продолжались два с половиной месяца. За это время противник, бросая в бой крупные танковые группировки, трижды пытался прорваться к Будапешту. Первую попытку он произвел на крайнем правом фланге нашей армии.

— Неприятные известия из штаба армии, — встретил меня на командном пункте Забелин. — 80-я дивизия Чижова попала под внезапный удар танковой группировки эсэсовцев. Сейчас она отрезана от основных сил 31-го корпуса, части разобщены и дерутся в окружении. Противник развивает свой успех, продвигаясь к Бичке, а севернее — к Эстергому. Командующий армией выдвигает туда резервы, в частности 41-ю гвардейскую стрелковую дивизию генерала Цветкова и артиллерийские средства.