Бо Грёнбек - Ханс Кристиан Андерсен Страница 59

Многие из названных историй написаны, когда Андерсену было уже за шестьдесят лет, но возраст в них не замечается. Он сохранял свежесть ума до тех пор, пока смертельная болезнь не подточила его силы.

Сказки Андерсена являются единственными датскими произведениями, вошедшими в мировую литературу. Время не лишило их жизненной силы, и они пересекли все национальные границы. В чем же их секрет?

Или, вернее, секреты, потому что таковых несколько или даже много. Один заключается в человеческой правдивости сказок. Взять хотя бы «Огниво», первую из обработок тридцатилетнего писателя. Сюжет строится по обычной для народной сказки схеме: бравый молодой герой преодолевает многочисленные трудности и наконец получает принцессу и королевство. Но какое отличие от расплывчатой и случайной формы народной сказки! У Андерсена действие упорядочено до предела. События следуют быстро одно за другим. Нет ни одного лишнего слова. Когда ведьма знакомится с солдатом и посылает его достать огниво или когда она отказывается объяснить ему, для чего ей нужен этот необыкновенный предмет, все совершается без долгих разговоров: сказано — сделано. Не успевают собаки разделаться с королевской четой и придворными, как начинается свадьба. Но важнее другое. В народной сказке обычно мало изображается среда и персонажи. У Андерсена, напротив, повествование полно деталей, которые делают персонажи и ситуации живыми и знакомыми: королевская семья пьет утром чай, солдат курит трубку, а ведьмина бабушка страдает забывчивостью. Кроме того, персонажи резко индивидуализированы, наделены теми чертами буржуа, которые мы легко узнаем. Очарование заключается и в невероятной краткости, с которой дается характеристика. Один штрих — и вот уже персонаж стоит перед нами словно живой. Друзья солдата любят его, пока у него водятся в кармане деньги, но не могут преодолеть многочисленные ступеньки, ведущие на чердак, где он живет, когда становится бедным. Реплики королевы «Вот так история!» и короля «Не надо!» достаточны для того, чтобы понять их характер. А сам солдат! Услышав, что в замке живет прекрасная принцесса, он сразу говорит: «Как бы ее увидеть?» К сожалению, это невозможно, потому что ее держат взаперти. «„Вот бы на нее поглядеть!“ — подумал солдат. Да кто бы ему позволил?!» Трудно сказать короче, что бравый солдат, который и любопытен, и любит женщин, и к тому же мучается от скуки, не из тех, кто отступает перед запретами или стенами и башнями медного замка, стоящего на пути его желаний. Маленькое невинное слово «да» говорит очень о многом. Когда он наконец увидел принцессу, она оказалась такой прекрасной, что он не мог не поцеловать ее, «потому что он был настоящий солдат».

Конечно, нужно быть взрослым, чтобы как следует оценить лукавство этих деталей или понять суть короткого упоминания о том, что одна из старух-фрейлин должна сторожить принцессу после ее первого ночного приключения, «чтобы разузнать, был ли то в самом деле сон или что другое». Обратят ли дети внимание на то, что утром король с королевой, фрейлина и все офицеры отправляются посмотреть, куда ездила принцесса? Это не слишком любезная фраза в адрес военных.

В остальных сказках можно обнаружить то же, что в «Огниве». Короли и принцессы ведут себя среди колдовства и чудес как обычные люди. Злая принцесса в «Дорожном товарище» причиняет своему старому отцу столько горя, что он не может ничего есть, «а пряники тоже были ему не по зубам». Он раз и навсегда отказался иметь дело с ее женихами, но полон сострадания, когда объявляется новый претендент. Император в «Свинопасе» не гнушается сам пойти отпереть дверь или взять нового слугу, он также не боится носить старые, стоптанные башмаки вместо домашних туфель и швырять ими в голову фрейлинам.

Принцессы получают пленительно точные характеристики. Вот глупая гусыня, которой не меньше ее фрейлин любопытно, что люди в городе едят на обед, которая предпочитает получить в подарок искусственную вещицу, нежели настоящего соловья, которая решительно не желает целовать грязного свинопаса, но потом убеждает себя в необходимости принести эту жертву ради поощрения искусства. Вот две умные принцессы в «Снежной королеве» и в «Гансе-Чурбане», из которых одна прочитала все газеты на свете, но все же такая умница, что тут же позабыла их, а другая хорошо знает, что такое настоящий мужчина, и сразу насквозь видит дураков.

Даже в самых необычных окружениях мы встречаем ситуации и персонажи настолько человечные, что с ними чувствуешь себя как дома. В «Волшебном холме», который Андерсен по справедливости называл «фейерверком», представлены, кроме лесных зверей, всевозможные фольклорные существа, но отношения при дворе лесного царя напоминают буржуазную семью: старая экономка, ведущая хозяйство, дочери, которых надо выдать замуж, домашние распри по поводу того, кого приглашать на роскошный бал. Царь, который показывается только по самым торжественным случаям, отнюдь не величественно переживает, как бы успеть надеть корону и по прибытии гостей вовремя выйти на лунный свет. Старый тролль — это типичный норвежский господин, смелый и веселый, а его два сына с их слишком явным отсутствием такта и хороших манер носят черты другого типа норвежца, который в то время вызывал менее лестное внимание. Трехногая безголовая лошадь так чувствительна, что ей становится дурно от возбуждающего танца лесных дев, и ее приходится вывести из-за стола. Любопытное «простонародье» Волшебного холма, ящерицы и дождевой червь, также похожи на людей: для них наивысшее удовольствие смотреть и говорить о том, что делает аристократия; и они относятся друг к другу и не доверяют друг другу с подлинно человеческой мелочностью.

Хотя тролли и не похожи на нас, их поступки представляются абсолютно логичными. Когда злая принцесса в «Дорожном товарище» рассказывает троллю внутри горы, что в полете к нему ее ужасно исхлестало градом, он отвечает: «Хорошего понемногу», совершенно естественно, ибо тролль — своего рода человек наизнанку, для которого самая отвратительная погода и есть самая приятная.

«Снежная королева» представляет собой пример того, как правдоподобно Андерсен умел рассказать о самых гротескных и невероятных событиях. Маленькая Герда многое пережила во время долгого пути на север в поисках своего названого брата Кая. Но, как бы необыкновенны ни были обстоятельства в тех местах, куда она попадает, все существа наделены знакомыми человеческими чертами. Ворон в четвертой истории — это ворон по натуре, но в то же время добропорядочный мелкий буржуа, ограниченный и услужливый, который стремится получить прочную должность при дворе. У внушающей ужас семьи разбойников, конечно, грубые и несентиментальные привычки, и старуха-разбойница кровожадна, но не лишена человеческих черт: когда утренний разбой окончен и мужчины ушли, она делает пару глотков из большой бутылки и засыпает. Лапландка хочет написать Герде пару слов для финки; у нее нет бумаги, и она пишет на сухой треске. У финки нужно стучать в дымовую трубу, так как у нее даже нет двери. И в самом доме все удивительно. Но старуха тоже человечна; выучив наизусть все, что написано на треске, она сует ее в котелок, «потому что рыба годилась в пищу, а у финки ничего даром не пропадало». При чтении волшебных заклинаний ее от напряжения прошибает пот. Даже у холодной Снежной королевы есть обаяние, которое объясняет, почему она нравится маленькому Каю.