Том Рейсс - Подлинная история графа Монте-Кристо. Жизнь и приключения генерала Тома-Александра Дюма Страница 59

Между тем представитель Гастон помнил об угрозе не только со стороны врага, но и из Парижа. Чтобы спасти их с генералом головы, требовались дерзкие, наглые речи. «Врагов не удалось застать врасплох[638], – написал Гастон Комитету. – Кажется, они точно знали об атаке, поскольку расставили свои силы повсюду, а их батареи вели мощный огонь».

«В Военном министерстве скрываются продажные предатели», – продолжал он в письме Комитету, описывая, как эти предполагаемые вражеские агенты отправили «срочных курьеров к туринским придворным, чтобы сообщить им о планах нашей атаки на Мон Сенне и Малый Сен-Бернар». Не обвиняя самого военного министра в причастности к заговору, Гастон ухитрился поставить под подозрение парижских чиновников и отвести его от себя и Дюма, остававшихся в Гренобле. Затем Гастон использовал дерзкий шантаж: либо верьте нам, либо арестуйте нас, фактически заявил он, но не ждите, что мы станем выполнять свои обязанности, чувствуя себя под подозрением. «Представители Народа, тесно работающие в армиях, либо пользуются вашим доверием, либо нет», – написал он.

Наглость Гастона сработала. Одной из самых толковых вещей, сделанных Дюма во время армейской службы, стала дружба с этим славным чиновником-якобинцем. К сожалению, Дюма не сумеет проявить такую же сообразительность в отношениях с одним подающим надежды генералом, который будет контролировать его судьбу в гораздо большей степени[639].

Апрель стал более удачным месяцем для французов, и в результате кровопролитного штурма силы Дюма сумели овладеть меньшей из двух главных целей – перевалом Малый Сен-Бернар, а также расположенным ниже по склону горы пьемонтским фортом, который обеспечил их трофейными пушками и ружьями. Наряду с письмами в адрес Комитета общественной безопасности ликующий Дюма направил послание своему верному помощнику Пистону, который оставался в Гренобле:

Победа, мой дорогой Пистон![640] Наши неустрашимые республиканцы… захватили пресловутый пост на Малом Сен-Бернаре… природные преграды сдались перед их доблестью, и все редуты были взяты. Враг потерял много людей, наши храбрые соратники творили чудеса. Пушки, гаубицы, укрепления, ружья и множество пленных – вот наши трофеи. И нам остается сожалеть только о ранах шестидесяти солдат, таких же героев.

Один из них продолжал взбираться на редут с простреленной, окровавленной рукой, другой – со сломанной ногой – утешал самого себя, говоря, что это сущий пустяк. Мы победили. Одним словом, каждый в этот день явил впечатляющие доказательства своей доблести и все сражались как французы!

Салют и братство!

Алекс Дюма.

Желая развить преимущество, Дюма подготовил решающий штурм Мон-Сенис. 14 мая он выступил с отрядом примерно в три тысячи солдат[641]. Специально для этой операции каждый из них надел шерстяные носки и приделал к обуви железные шипы. Дюма также приказал солдатам надеть белые маскировочные халаты поверх синих мундиров, чтобы не выделяться на фоне снега. Этот прием генерал позаимствовал у охотников на серн. Оружие было обычным для французской армии: сабли, ножи, гранаты, дубинки, мушкетоны, пики и мушкеты Шарльвиля со штыками (в том числе ружья усовершенствованной модели образца 1777 года, способные уложить человека с расстояния в 75 метров).

Мон-Сенис можно было атаковать только с трех сторон, потому что четвертая имела «естественную защиту» – ледяной обрыв. Пьемонтцы даже не позаботились поставить сюда батарею, ограничившись обычным частоколом. Битва за этот пик позволила генералу Дюма впервые попасть в исторические сочинения, изданные за пределами Франции. Описание сражения появилось в книге «The Naval and Military History of the Wars of England» – английском труде по всеобщей военной истории, опубликованном в 1795 году (то есть всего год спустя после штурма перевала). Начинается оно следующим образом: «Дюма, главнокомандующий Альпийской армией, добился решительной победы в битве за Мон-Сенис. Сардинцы [пьемонтцы] удвоили численность своих сил на этой знаменитой горе; а французский генерал, который, по всей видимости, действовал очень умело, ответил целой системой мощных ложных атак, проведенных по всей линии фронта».

Автор английского отчета сообщает, что Дюма и его люди «поднялись на гору[642] и под массированным обстрелом захватили все редуты, действуя примкнутыми штыками». Ничто так хорошо не передает «французскую ярость», как штыковая атака по леднику против хорошо укрепленных батарей, бьющих из всех стволов прямой наводкой. Автор шотландского исторического труда, спустя годы процитировавший этот отчет, добавил от себя ехидное замечание: «Сколь безвреден[643], вероятно, был этот массированный обстрел, если французские республиканцы смогли пробиться к траншеям!»

Подобный огонь был вовсе не безвреден. В то время «пули» представляли собой свинцовые шарики диаметром более полутора сантиметров, которые летели гораздо медленнее современных пуль. Часто ударной силы им хватало только на то, чтобы пробить солдатский мундир и рубашку, войти в грудную полость и застрять там, срикошетировав от ребер. Повреждения сопоставимы с эффектами от более поздних пуль думдум. Железные ядра, которыми стреляли пьемонтцы, уничтожали солдат в зоне попадания, а затем летели вниз по полю битвы подобно шарам для кегельбана, убивая или калеча всех на своем пути. Хуже всего было, когда они после удара о землю подпрыгивали на высоту груди или головы, а артиллеристы обучались стрелять именно таким образом. (Единственная выгода, которую Дюма мог извлечь из положения атакующих, состояла в том, что вражеской артиллерии было трудно просчитать отскок ядер на горном склоне; максимальной убойной силы пушки восемнадцатого века достигали на равнине.)

«Потоки огня[644] катились на наших храбрых соратников», – сообщал генерал Дюма в отчете, отправленном в Париж сразу же после битвы. Но, несмотря на страшный обстрел, солдаты Дюма продолжали бежать к пьемонтским позициям, распевая «Да здравствует Республика!», и вскоре «огненные жерла повернулись против врага, я приказал барабанщикам бить сигнал к атаке и – штыки наперевес – мы взяли все редуты, [погнав] врагов к страшным пропастям».

Пьемонтцы в белых мундирах, зажатые между синей волной из поющих фанатиков-французов с одной стороны и жутким ледяным обрывом – с другой, увидели, что их собственные ружья в передней линии обороны поворачиваются против них, и «обратились в бегство перед храбрыми[645], торжествующими республиканцами» (говоря словами генерала Дюма), «бросая отличную и многочисленную артиллерию, снаряжение и огромные склады». Дюма повел своих солдат в погоню вниз на другую сторону перевала и преследовал противника на протяжении 15 километров от Мон-Сенис. «Мы взяли 900 пленных[646], убили много людей, а наши потери, что невероятно, составили лишь семь-восемь человек убитыми и около тридцати – ранеными. Изумленная Европа с восхищением узнает о великих подвигах неустрашимой Альпийской армии. Да здравствует Республика!»[647].