Мартин Бут - Жизнь мага. Алистер Кроули Страница 64

Об этом первом из посвященных жене четырёх стихотворений Кроули позднее написал: «Я пою для неё, вспоминаю об обстоятельствах, при которых родилась наша любовь, намекаю на ожидаемый плод этой любви и сплетаю всё это в яркую ткань восторга. Так родился новый ритм, новая поэзия. Это был большой шаг вперёд по сравнению со всеми предыдущими примерами описания возвышенных состояний». Даже Экенштайн, которому нравилась Роуз, но который в целом считал поэзию Кроули не более чем скверными виршами, признал, что это исключительное стихотворение о любви. Когда оно вместе с другими стихами, посвященными Роуз, было напечатано под псевдонимом «Д. Г. Карр», Экенштайн пришёл в негодование. Он считал это произведение слишком личным для того, чтобы быть опубликованным при жизни поэта.

Женитьба не избавила Кроули от влечения к другим женщинам. Как и в прошлом — достаточно вспомнить Мехико, — его тянуло к чрезвычайно непривлекательным женщинам. Остановившись вместе с Роуз в отеле «Галь Фэйс» в Коломбо, Кроули познакомился с двумя отвратительными англичанками, матерью и дочерью. Это были нахальные, шумные и хвастливые женщины. У дочери была бриллиантовая брошь в форме короны с её собственным именем (Мейбл), что побудило Кроули записать в дневнике, что он «никогда не встречался с таким отсутствием вкуса». «Даже дрессированную блоху я никогда не назвал бы именем Мейбл, если бы я хорошо относился к этому насекомому», — писал он. Однако, как он писал всё в том же дневнике, «сила испытываемого мною отвращения заставляет меня предположить, что я хотел заняться с ней любовью и раздражён тем, что уже влюблён в другую. Евангелие не сообщает нам о том, бывают ли у человека, владеющего драгоценной жемчужиной, моменты сожаления об утраченной подделке. Человек склонен подсознательно связывать отвратительных женщин, которые выставляют напоказ своё бессердечие и фригидность, с возможностью некоего высшего извращённого наслаждения самой мерзостью этих женщин».

Отменив планы посещения Бирмы и встречи с Алланом Беннетом, Кроули и Роуз 28 января отплыли из Коломбо в Каир. Кроули не мог знать этого заранее, но следующим трём месяцам предстояло стать преддверием «того единственного события моей жизни, ради которого стоило жить».

ГЛАВА 8

Явление Айвасса

Восьмого февраля 1904 года Кроули и Роуз прибыли в Порт-Саид, а наследующий день добрались до Каира. Тщеславие Кроули вместе с его любовью к розыгрышам и ко всему экзотическому в очередной раз дали о себе знать. Супруги зарегистрировались в отеле под вымышленными именами князя и княгини ЧиоаХан. Выдавая себя за персидского князя с прекрасной женой-англичанкой, Кроули выбрал себе имя, которое звучало какХива, что, по его мнению, означало Зверь на древнееврейском. Что касается слова Хан, то это всего лишь титул, принятый на Среднем Востоке. Он потакал своему самолюбию, с напыщенным видом разъезжая по городу в усыпанном бриллиантами тюрбане и саблей на боку, в то время как двое слуг расчищали дорогу перед его каретой.

Чтобы предотвратить любые сомнения в подлинности своего титула, он объявил, что получил его от некоего (имени он не называл) восточного властителя. Напечатав специальные уведомления, оповещающие о его новом сане, Кроули послал одно из них родителям Роуз вместе; сопроводительным письмом, в котором просил их впредь присылать письма им с Роуз с указанием новых имен и титулов. Как отнёсся к этому письму кэмбервельский викарий, можно только догадываться, но Бланш Келли уступила, хотя однажды, в шутку, надписывая конверт, обратилась к дочери: «Княгиня Чиоа Хан!» Восклицательного знака оказалось достаточно, чтобы Кроули, не распечатывая, вернул конверт отправителю.

Обосновавшись в Каире, Кроули стал ласково именовать Роуз Уардой (что по-арабски означает «роза»), начал изучать Коран и нанял араба, чтобы тот учил его арабскому языку и основам мусульманской веры. Всё это он делал не просто так: Кроули подумывал о путешествии в Мекку в переодетом виде, какое в своё время совершил его герой Бертон. Однако нанятый араб сделал для Кроули даже больше, чем тот от него ожидал. Он оказался сведущим в мусульманском мистицизме и дал Кроули несколько книг, посвященных этому предмету. Словно в противовес этим своим занятиям, Кроули возобновил увлечение игрой в гольф и ходил на охоту за голубями и перепёлками.

Кроули жилось хорошо, а его женитьба была до сей поры, по его собственному выражению, «непрерывным праздником секса». Скоро ему, однако, суждено было прерваться.

После того как они с Роуз около месяца прожили в отеле, осматривая Хелван, большое древнее захоронение, относящееся к З-му тыс. до н. э., Кроули снял квартиру в доме, расположенном на центральном городском перекрёстке, неподалёку от музея Булак. Они въехали в квартиру 14 марта. Комнату, выходящую окнами на север, Кроули приспособил под храм, в котором после многих месяцев магического бездействия он начал вызывать разных древнеегипетских богов, в том числе Тота, Изиду, Апо-фиса и Озириса. Через два дня Кроули почти нехотя провёл ту же церемонию, что он совершил когда-то в Великой пирамиде в Гизе. Он стремился вызвать сильфов, существ, обитающих в стихии воздуха, чтобы Роуз смогла их увидеть. Но произошло нечто неожиданное.

Согласно записям Кроули, Роуз «была в состоянии оцепенения; возможно, она была пьяна; возможно, из-за беременности у неё началась истерия. Она не смогла ничего увидеть, но она услышала». Находясь в таком состоянии, Роуз не переставая бормотала: «Они ждут тебя». Сначала это раздражало Кроули. Он считал Роуз, как и всех женщин, существами с более низкой, чем у мужчин, интеллектуальной организацией, а следовательно, неспособными к магии. На самом деле всё было наоборот. Роуз была не только привлекательной, но и умной женщиной, хотя её и нельзя было отнести к интеллектуалам. С другой стороны, Кроули мог в своём описании преуменьшать её возможности, с тем чтобы дальнейшее выглядело более впечатляюще.

На следующий день Кроули повторил церемонию с тем же результатом. 18 марта Роуз объявила, что Гор ожидает Кроули. Это вернуло Кроули к его магическим целям: когда он спросил Роуз, оказалось, что она понятия не имеет о том, кто такой Гор. Ещё через два дня, 20 марта, Кроули получил через Роуз сообщение о том, что «наступило Равноденствие Богов. Это означало наступление новой эпохи. Мне предстояло стать звеном между солнечно-духовной силой и человечеством».

На другой день, 21 марта, произошло первое ошеломляющее событие. Роуз повела Кроули в музей, находившийся на другом конце улицы, на которой они жили. Равнодушно пройдя мимо нескольких статуй, она указала Кроули на витрину, где была выставлена раскрашенная деревянная погребальная доска 26-й династии, испещрённая иероглифами и посвященная жрецу Анкх-эф-нэ-Кхонсу. На ней был изображён египетский бог Гор в облике Ра-Хоор-Кхуит. Стоя на таком расстоянии от экспоната, с которого невозможно было прочитать музейную табличку, Роуз объявила, что на доске изображён тот самый, кто ожидает Кроули. От Кроули не ускользнул и тот факт, что номер этого экспоната в музейном каталоге был 666.