Сергей Девятов - Вожди. 4-е издание Страница 7

Однажды Ленин пришел в зал заседаний Народных Комиссаров. На стене висел, как и во всех помещениях русских государственных учреждений, его портрет12. Налево от него Маркс, направо Энгельс. Шутник Радек сказал, обращаясь к нему: «Знаешь, Ильич, ты посередине и Маркс слева — это я понимаю. Но справа следовало бы поместить Петра Великого». Ленин и все присутствующие засмеялись. Они, может, быть, вспомнили при этом слова известного реакционного русского профессора. «Немало русских, — сказал тот, — как и я, ненавидят Ленина, но одно следует за ним признать: давно уже никто из русских людей не плюнул так здорово Европе в физиономию, как он».

Здание советского государства покоилось в первую очередь на плечах Ленина. Сами коммунисты знали это лучше всех и оберегали своего вождя, как какую-нибудь хрупкую драгоценность. Шесть лет правил Россией этот человек, и только немногим русским доводилось видеть его. В прежние времена легче было встретить русского царя, прогуливающимся по царскосельскому парку, чем очутиться теперь лицом к лицу с Лениным. В Кремле и в Горках, предоставленной ему подмосковной даче, где он проводил лето со своей женой и единственной сестрой, ведя скромный, почти крестьянский образ жизни, день и ночь сторожила специальная лейб-гвардия, комплектующаяся из надежнейших коммунистов13.

На всех публичных выходах Ленина неизменно присутствовал командир личной охраны, мрачная, сосредоточенная в себе личность. И во время речей Ленина этот Мрачный дух14 неизменно становился рядом с ним. Так было и на последнем выступлении Ленина. Когда Ленин кончил говорить, когда снова грянул взрыв оглушительных возгласов, когда снова поднялся ни с чем не сравнимый шум, вокруг Ленина мгновенно сомкнулся отряд военных. Его охватили тесным кольцом и по темным ходам и лестничкам поспешно увели к автомобилю, который с места ринулся полным ходом сквозь толпу, вон из Москвы в Горки, в надежное пристанище. Таково было последнее выступление Ленина перед «возлюбленными массами».

Троцкий (Бронштейн) Лев Давидович

Биография, составленная В. Невским в середине 1920-х гг. для энциклопедического словаря «Гранат». Приводится с сокращениями

Троцкий Лев Давыдович, род. 26 октября 1879 г. в дер. Яновке Елизаветградского уезда, Херсонской губ. и до 9 лет жил в небольшом имении своего отца, херсонского колониста. Девяти лет Т. был отдан в одесское реальное училище, проучился там до 7 класса, а затем был переведен в Николаев, где и закончил свое среднее образование. По окончании училища Т. пытается поступить вольнослушателем на математический факультет. К этому периоду относится начало его общественно-политической деятельности. Переведясь в Николаев, Т. попадает в среду революционно-настроенной молодежи, но в первое время считает себя скорее противником марксизма, чем марксистом.

Эта молодежь вскоре заводит связи с николаевскими рабочими. Николаевская организация заключала в себе в 1897 г. 250 рабочих, что по тому времени было весьма много. Организация перебросилась в Одессу, и ему пришлось служить связующим звеном между одесской и николаевской группами. О деятельности кружка вскоре проведали власти, в организации нашлись провокаторы и предатели. «Ареста ждали мы со дня на день, — рассказывает Т., — так как в Николаеве всех нас называли по именам, то мы считали “неудобным” уклоняться от ареста, ежели он обрушится на организацию. 28 января 1898 г. я был арестован». За арестом последовали переселения из одной тюрьмы в другую: просидев некоторое время в николаевской тюрьме, Т. был переведен сперва в херсонскую, затем в одесскую тюрьму, где и пробыл около двух лет. Здесь последовал приговор о высылке Т. на поселение в Восточную Сибирь на 4 года и вслед за приговором — длившееся месяцами пребывание в московской, иркутской и Александровской пересыльных тюрьмах. В тюрьме Т. становится марксистом. «Решающее влияние, — рассказывает он по этому поводу, — на меня оказали два этюда Антонио Лабриола о материалистическом понимании истории. Только после этой книги я перешел к Бельтову15 и к “Капиталу”. На время ссылки, — говорит он, — я вышел, так сказать, на литературную дорогу. Начал с корреспонденций, а затем перешел к статьям в иркутской газете “Восточное обозрение”». Пробыв около двух лет в ссылке в селе Усть-Кут Иркутской губ., Т. в августе 1902 г. бежит через Иркутск в Самару с поддельным паспортом на имя Т., впоследствии ставшего его общественным псевдонимом.

«Я сам вписал это имя в имеющийся у меня паспортный бланк, я назвал себя по имени старшего надзирателя одесской тюрьмы». По пути из ссылки Т. заводит связи с сибирским социал-демократическим союзом в Иркутске и с центральной группой организации «Искра» в Самаре. Выполнив некоторые поручения этой группы, Т. едет в Лондон, где в то время находилась редакция «Искры», руководимая Лениным, Мартовым и Засулич, при сотрудничестве живших на континенте Плеханова, Аксельрода, Потресова. «Насчет моей дальнейшей работы разговор был в этот раз, разумеется, лишь самым общим, — вспоминает Т. — Я хотел прежде всего ознакомиться с вышедшей литературой, а затем предполагал нелегально вернуться в Россию. Решено было, что я должен сперва “осмотреться”. Я принялся с жадностью поглощать вышедшие номера “Искры” и книжки “Зари”. К этому же времени относится начало моего сотрудничества в “Искре”. В лондонский период, как и позже, я гораздо чаще встречался с Засулич и с Мартовым, чем с Лениным». Ко времени сотрудничества в «Искре» относятся и первые выступления Т. с докладами в русских колониях в Брюсселе, Льеже и Париже. В связи с переездом редакции в Женеву туда же переезжает и Т. После своего приезда за границу Т. выступает в роли представителя сибирского социал-демократического союза на II съезде РСДРП. В полемике по вопросу о партийном уставе, расколовшей партию на фракции «большинства» и «меньшинства» (или оппозиции II съезда), Т. примыкает к последним. После съезда Т. продолжает сотрудничать в «Искре», перешедшей в руки меньшевиков, и вступает в тот меньшевистский центр, который был образован тотчас же для борьбы с большевиками; мало того, Т. принимает участие в выработке тех мер, которые сводились к тому, чтобы всюду, начиная сверху и кончая низовыми организациями, были образованы в противовес большевикам меньшевиками группы, была создана в случае надобности своя меньшевистская группа и своя меньшевистская пресса и т. д. Однако в 1904 г. Т. отходит от меньшевиков, расходясь с ними по вопросу о возможности соглашений с либеральными партиями. В эти годы его политические взгляды складываются в теорию «перманентной революции». «В отношении оценки внутренних сил революции и ее перспектив, — характеризует свои взгляды Т., — автор не примыкал в тот период ни к тому, ни к другому из главнейших течений в русском рабочем движении».

После 9 января Т. возвращается в Россию и работает сперва в Киеве, затем в Петербурге, поставляя литературный материал для нелегальной типографии Центрального Комитета РСДРП. В 1905 г. он входит в Петербургский Совет рабочих депутатов и избирается его председателем. В это время он издает вместе с Парвусом «Русскую газету» и принимает ближайшее участие в газете «Начало». В декабре 1905 г. Т. подвергается аресту вместе с другими членами Петербургского Совета. В октябре 1906 г. петербургская судебная палата приговаривает главных обвиняемых к лишению всех прав и к ссылке на поселение. Т. высылается в Обдорск, Тобольской губ., но бежит из Березова, не доехав до места назначения. На Лондонском съезде в 1907 г. Т. возглавляет группу «центра», не примыкая ни к большевикам, ни к меньшевикам. Однако по одному из самых острых вопросов на съезде, а именно по вопросу об отношении к буржуазным партиям, Т. приближается к взглядам Ленина. После съезда Т. поселяется в Вене. В 1908 г. вместе с А. Иоффе издает газету «Правда». «Правда» была газетой меньшевистской организации. Попытки Л. Б. Каменева склонить Т. к решительному переходу на сторону большевиков не увенчались успехом. В 1909 г. Т. уже определенно и решительно переходит на сторону меньшевиков. В сентябре 1912 г. большевики собрали совещание в Кракове. В противовес большевикам, подготовлявшим краковское совещание еще в январе 1912 г., Т. и меньшевики-ликвидаторы составили так называемый организационный комитет по созыву всероссийской конференции. В августе открылась конференция, но собрать всю партию не удалось. Конференция была явно антибольшевистской, что видно хотя бы из того, что вместо требования созвать Учредительное собрание конференция выдвинула лозунг полновластной Государственной Думы. Созданная августовским объединением газета «Луч» была настолько беспринципной, что из газеты ушел и сам Т. В 1914 г. Т. основывает новый журнал «Борьба», в котором проводит все ту же «нефракционную линию», поддерживавшую меньшевиков. После объявления войны он переехал в Цюрих. В ноябре 1914 г. он переехал во Францию. В сентябре 1915 г. Т. принимал участие в Циммервальдской конференции. В конце сентября 1916 г. был выслан из Франции. Два полицейских инспектора вывезли его на границу Испании. В Мадриде он был арестован и через три дня ему было предложено выехать в Америку. В середине января (нов. ст.) 1917 г. он высадился с семьей в Нью-Йорке. Как только разразилась русская революция, Т. отправился в Европу. В Галифаксе его задержали. После месячного заключения в Канаде он был освобожден по требованию Временного правительства и прибыл в Петроград в первых числах мая по старому стилю. В Петрограде Т. примкнул к организации объединенных социал-демократов-интернационалистов («межрайонный комитет»). Позицию этой организации Т. характеризует так: «Отношения этой организации к партии