Сергей Нечаев - Русская Ницца Страница 70

С новым губернатором очень скоро начались трения.

Прежде чем пришло официальное назначение, Волжину было поручено заняться постройкой зданий губернаторского дома, губернского управления, губернской управы и проч. Я пользовался еще в то время в Холме неоспоримым авторитетом, и Волжин приехал посовещаться со мной о том, где в Холме строить губернские учреждения. Намечено было два места: одно — неподалеку от собора, на скате холма к равнине; другое — на противоположном конце города, рядом с казармами, в неприглядной, болотистой низине. Я стоял за первое. Волжин — за второе. На стороне он не скрывал и мотивов своего выбора: «Возле собора — влияние архиерея, попов, а тут мы — в отдалении, тут новую жизнь мы и начнем». Он волновался и высказывал опасения, что я не сдам позиции и поеду в Петербург жаловаться. Это первое столкновение обнаружило уклон нового губернатора к соперничеству со мной.

Наконец состоялось официальное его назначение. Впредь до переезда в новый губернаторский дом Волжин поселился в мещанском домике, разукрасив комнаты в русском стиле всевозможными блюдами, вышивками… Завел большую книгу для посетителей с заголовком «Первый Холмский Губернатор».

Скоро я понял, что мне будет с ним трудно…

Его соперничество со мною принимало иногда нелепые формы. Так, например, он не мог примириться с тем, что я (когда не участвую в богослужении) стою в соборе среди народа на особом месте: на возвышении, справа, у переднего столба. Этот обычай отводить архиерею в храме особое место — древний. Его смысл в том, чтобы епископ видел все, что в храме делается, и сам был примером для народа, как себя во время службы держать, как и когда класть поклоны, креститься. Волжин выразил желание тоже стоять на возвышении: «Надо, чтобы и губернатора все видели. Я вынужден в камергерском мундире через тулупы пробиваться; мне необходимо возвышение — и чтобы впереди вас. Вы ничего не имеете против?» «Что ж, делайте, если хотите», — ответил я. «В таком случае я дам распоряжение губернскому архитектору». И вот воздвигли сооружение: помост, перегородки вроде частокола… — с кадилом духовенству и не пройти. Я указал инженеру на это неудобство. Волжин рассердился, но сооружение приказал разобрать; проезжая как-то раз мимо пожарного депо, я увидал, что оно там валяется на дворе. Этим дело не кончилось. Волжин все же написал об этом в Петербург. Потом Государственный секретарь Крыжановский меня спросил: «Что это у вас за трения с губернатором?»… Узнав, в чем дело, он рассмеялся.

Как-то раз Волжин, во время богослужения в наш храмовой праздник, вошел в алтарь; увидав, что я сижу, он уселся тоже. Архиепископ Антоний Волынский, находившийся в алтаре, сделал ему замечание: «Светским лицам в алтаре нельзя сидеть».

Недоволен был Волжин и недостаточной почтительностью к нему духовенства в губернии. «Они у вас распущены — дисциплины нет… дисциплины нет… Вы слишком добры», — жаловался он, когда кто-то на станции ему поклонился без особой почтительности. «Я не могу циркуляры об этом писать», — заметил я.

Волжин был полной противоположностью того управителя губернии, который, согласно монархической идеологии, должен был олицетворять в представлении народа «посланца Царя». Холмский народ воспринял административную реформу почти религиозно, готов был признать в губернаторе царского делегата — и какое разочарование для всех! А мне было за него перед народом стыдно».

Столь болезненно-ревностное отношение епископа к губернатору (тем более любящему дисциплину и порядок) понятно, так что не следует воспринимать свидетельства Евлогия (Георгиевского) буквально. О причинах серьезного конфликта А. Н. Волжина с отдельными представителями Русской церкви мы еще расскажем ниже, а пока же отметим, что человек, за которого Евлогию было «перед народом стыдно», с мая 1914 года стал гофмейстером, с июля 1914 года — директором Департамента общих дел МВД и членом Государственного совета.

С сентября 1915 года по апрель 1916 года А. Н. Волжин был обер-прокурором Священного Синода, то есть «высшего органа управления Русской православной церкви в период между Архиерейскими Соборами». Должность эта при Синоде была учреждена в 1722 году для того, чтобы, по выражению Петра I, там имелось «око царево и стряпчий о делах государственных». С этой целью обер-прокурор имел свою канцелярию и обязан был находиться на заседаниях Синода. Постепенно роль обер-прокурора все более и более усиливались, ибо он имел право непосредственного доклада о делах Синода верховной власти, то есть императору.

Надо сказать, что А. Н. Волжин вступил в эту должность в непростое время. Дело в том, что в 1912 году политическая ситуация вокруг Синода значительно обострилась, что было связано с вторжением фаворита императора Г. Е. Распутина в дела церковного управления. Благодаря ему в 1914 году митрополит Владимир был переведен в Киев, а назначенный вместо него митрополит Питирим (в миру — Павел Васильевич Окнов) был болезненно воспринят в церковной иерархии и в обществе, которое объявило его «распутинцем».

Приход А. Н. Волжина на эту должность был воспринят неоднозначно. По этому поводу заместитель обер-прокурора Священного Синода князь Н. Д. Жевахов в своих «Воспоминаниях» пишет:

«Я мало знал А. Н. Волжина… Мнения о нем были различны, и я не прислушивался к ним. Однако мои друзья предостерегали меня от излишней доверчивости к нему и называли его неискренним. Этого рода предостережения были обычными, и я настолько уже привык к ним, что не придавал им значения, а после своего свидания с новым обер-прокурором находил их даже неосновательными. А. Н. Волжин очаровал меня своею любезностью и именно теми качествами, какие за ним отрицались… Он проявил в отношении меня, с которым был очень мало знаком, столько доверия и искренности, что заподозрить его в лицемерии я никак не мог».

Будучи человеком очень честным, А. Н. Волжин тут же вступил в конфликт с митрополитом Питиримом. Г. И. Шавельский в своих «Воспоминаниях последнего протопресвитера Русской армии и флота» рассказывает об этом следующее:

«Обер-прокурором Священного Синода, на место Самарина, был назначен гофмейстер Александр Николаевич Волжин, занимавший должность директора Департамента общих дел Министерства внутренних дел. В состав нового Синода, кроме митрополитов и архиереев, по предложению обер-прокурора были включены два протопресвитера:[33] придворный — А. А. Дёрнов и военный — я…