Это история счастливого брака - Энн Пэтчетт Страница 72

казались непростыми. Мы несколько раз переезжали, пока наконец не осели в крошечном типовом доме в неприглядном городке Мерфрисборо, неподалеку от Нэшвилла. Однажды мама и Майк пришли домой после ужина и объявили, что поженились, – к нашему вящему ужасу, это означало: сегодня вечером Майк не уйдет к себе домой. Несколько месяцев спустя, поиграв на улице, я зашла в кухню и обнаружила там мальчика на несколько лет старше меня. Я сказала ему убираться из моего дома, в ответ он сказал мне то же самое. Так я узнала, что у меня есть четверо сводных братьев-сестер. Так мой сводный брат Майки узнал, что его отец снова женился. Насколько я могу судить, книг о том, как говорить с детьми о разводе и повторном браке родителей, тогда еще не было, или же просто в нашей стесненной как в средствах, так и во времени семье, где теперь было шестеро детей, никто не нашел возможности дойти до книжного магазина.

Мой отец и его вторая жена Джерри, похоже, были счастливы в браке: жили в Калифорнии, никаких дополнительных детей; но мы виделись с ними только одну неделю в году. Мы с сестрой обожали Джерри и ее мать Дороти. Мои самые счастливые детские воспоминания связаны, в частности, с домом, где они все вместе жили. За день до того, как папа и Джерри поженились – это произошло во время нашего ежегодного визита, – я застала Джерри сидящей в гостиной за швейной машинкой: она шила платье. Насколько я могла судить по картинке с образцом, платье было чудесное.

– Это для чего? – спросила я.

– Для свадьбы, – ответила Джерри.

– Чьей?

Джерри не смотрела на меня, она проводила тонкой как паутинка тканью под швейной иглой.

– Моей, – сказала она.

Тут я разрыдалась, умоляя ее не выходить замуж, подождать, пожалуйста, пожалуйста, потому что рано или поздно мой отец непременно сделает ей предложение. Что он и сделал. Только нам забыл сказать.

Однако союз отца и мачехи, каким бы отрадным он ни был, никак не влиял на нашу жизнь. Меня растили мама и отчим. Они были вместе, при этом не все время женаты, с тех пор, как мне было пять – и пока не исполнилось двадцать пять. У Майка тоже была первая жена, Джоэнн, которую он оставил в Лос-Анджелесе с четырьмя детьми в возрасте восьми, шести, четырех лет и восемнадцати месяцев (старшим был вышеупомянутый Майки). Как-то раз я спросила Майка, почему он развелся с Джоэнн, и он ответил, что она была ужасной хозяйкой. Возможно, эта версия ничуть не хуже любой другой, которую ты рассказываешь ребенку, объясняя, почему бросил жену. Всей правды в любом случае не скажешь, а это объяснение могло в том числе стать поучительной историей для меня, поскольку я была не самой аккуратной девочкой на свете. И все же, к моему стыду, прошло немало лет, прежде чем я проснулась с мыслью: «Так, минуточку! У нее было четверо детей, и ты винишь ее в неорганизованности?»

У нас дома постоянно высказывалось недовольство по поводу алиментов и прочих чеков, выписываемых на финансовое содержание детей, и эти разговоры составляли каждодневное существование нашей семьи. Дети Майка, приезжавшие с Западного побережья дважды в год – на летние каникулы и Рождество, – ходили в государственные школы, жили в маленьком обшарпанном домишке в долине Сан-Фернандо и, скажем так, не блистали хорошими манерами. Мы с сестрой ходили в католическую школу, одевались получше, а еще время от времени нас брали с собой в отпуск. Когда мы переехали в деревню, у сестры появилась своя лошадка, у меня – своя свинка. Мы тоже были вынуждены постоянно жить в стенах второго брака, так что, полагаю, если бы нас, четверых Гласскоков и двух Пэтчетт, усадили рядком, никто бы из нас не сказал наверняка, кто именно вытянул короткую спичку.

Не думаю, что кто бы то ни было, включая двух основных игроков, полагал, что из их брака выйдет толк. С самого начала все это сильно попахивало безумием. Ругань и раздоры, примирения, непреходящая подавленность и целый арсенал огнестрельного оружия. Супружеская верность на повестке дня вообще не стояла. Моя мать была готова мириться со многим – но она не собиралась стать дважды разведенной. Как она сказала мне позже, это была ее персональная красная линия. Даже когда они с Майком наконец развелись, то вскоре снова начали встречаться друг с другом, и это закончилось кольцом с бриллиантом и помолвкой. Кстати, они были помолвлены, когда я обручилась, и стояли вместе на моей свадьбе, хотя через несколько месяцев после этого расстались навсегда.

Эта история звучала бы гораздо убедительнее, если бы речь в ней шла о том, как мама вышла замуж за психопата, с которым ей стоило в ту же минуту развестись, однако все не так просто. В те дни отчим действительно был самым настоящим психом, о чем он первый бы вам и сказал, но взрывоопасность составляла немалую часть его обаяния. Помимо прочего, он был успешным хирургом, и, несмотря на ношу в виде шестерых детей и двух жен, никогда не оставался без денег надолго. Он пилотировал вертолет, который сажал в собственноручно построенный ангар перед домом. Он покупал скаковых лошадей, бурил нефть, теряя кучу денег на том и другом. Он пробовал себя в писательстве, скульптуре, слесарном деле, теннисе, фехтовании. Он построил крытую баржу. Среди его многочисленных увлечений и детей я была любимицей. Это он отправил меня в колледж. Когда я сказала, что сама оплачу магистратуру, он пришел в ярость, потому что не хотел, чтобы я беспокоилась о деньгах. Они с мамой разошлись больше двадцати лет назад, но мы с ним по-прежнему очень близки. «Кто этот замечательный мужчина? – любит повторять моя сводная сестра Тина. – И что он сделал с моим отцом?»

Моя мама, в свою очередь, была слишком хороша собой, и, если вы думаете, что переизбыток красоты – не такая уж проблема, вам стоило бы попробовать пожить с этим какое-то время. Мальчишки из продуктового, помогавшие ей донести пакеты с едой до машины, пытались ее поцеловать. Она не могла указывать на чеках свой номер телефона. В ресторанах люди подходили к нашему столику, чтобы выразить ей свое восхищение; в банке посетители пропускали ее без очереди. В придачу к внешности ей досталась невероятно чувствительная натура, рождавшая в других одновременное желание защитить ее и сбежать с ней на край света. На своем пути она оставляла многочисленные пожары и не делала ровным счетом