Любовь Калинина - Владимир Климов Страница 77

Что проще? Увеличить число оборотов – прямо пропорционально числу оборотов повысится и мощность. Но увеличение числа оборотов помимо увеличения гидравлических потерь связано с увеличением средней скорости хода поршня и возрастанием в квадрате нагрузки на шатунные подшипники, возрастанием напряжений, в особенности на всех частях кривошипно-шатунного механизма головки главного шатуна.

Вот почему самым первым конструктивным усовершенствованием нового двигателя явилось изменение компрессора (нагнетателя, как называли тогда компрессор). Степень повышения давления в нагнетателе была увеличена до 880 мм рт. ст. вместо 780 на прототипе. Степень сжатия Е = 6,0 была сохранена.

Увеличение наддува при достигнутой мощности 750 л. с. дало возможность поднять высотность двигателя до 4300 м над уровнем моря. Такое увеличение высотности двигателей наряду с увеличением мощности было проблемой наиважнейшей с точки зрения военной авиации.

Было ясно одно – для дальнейшего увеличения мощности и снижения удельного веса двигателя необходимо максимально возможно увеличить литровую мощность двигателей, а для снижения удельного расхода топлива – увеличить степень сжатия. Обе эти проблемы были непростыми, тем более при условии решения их в кратчайшие сроки.

Имелась основа – прототип двигателя, но вместе с тем эта основа сковывала, обязывала, накладывала ограничения в главном: схема, число цилиндров, вал, размеры кривошипно-шатунного механизма должны оставаться неизменными. Особенно это касалось вала и шатуна. Они имели тяжелые и сложнейшие заготовки, а любое изменение требовало дорогого металла, дорогих заготовок, поковок, специальных станков на всей линии, уже настроенных на определенные размеры; требовались громоздкие и сложные дорогостоящие приспособления, оснастка, материал специальный и нестандартный для всей цилиндровой и кривошипно-шатунной группы.

И Владимир Яковлевич определил раз и навсегда свою стратегию совершенствования двигателя: не нарушая серийного производства, в любой момент быть готовым начать массовый выпуск востребованного военными двигателя в необходимых количествах.

Уже в конце 1935 года появилась первая отечественная модификация М-100. Двигателей М-100 было выпущено 6650, они были предназначены в основном для фронтового скоростного пикирующего бомбардировщика, развивавшего рекордную по тем временам скорость – 450 км/ч. Этот бомбардировщик, построенный конструктором Александром Архангельским, так и назывался – «скоростной бомбардировщик» и обозначался буквами СБ. По скорости полета в то время он уступал только истребителям. А в целом моторы М-100 применялись на шести типах и модификациях военных и гражданских самолетов, в том числе на трех серийных: И-17 – истребителе Николая Поликарпова, СБ-2 – скоростном бомбардировщике Александра Архангельского, «Сталь-7» – пассажирском самолете Роберта Бартини.

И одновременно происходило рождение нового ОКБ, в котором уже шла работа над созданием модификаций М-100А и М-100АУ («улучшенный»), мощность которых повышается до 860 л. с. На моторе М-100А, а в дальнейшем на всех последующих типах и модификациях климовского «семейства сотых» ведомая шестерня редуктора была упругой, вал редуктора шлицевой – для установки воздушного винта изменяемого шага лопастей, масляные помпы повышенной производительности с учетом подачи масла во втулку воздушного винта, баббитовые вкладыши коренных подшипников коленчатого вала расточены по гиперболе, вкладыши шатунных подшипников коленчатого вала залиты свинцовой бронзой вместо баббита. На улучшенном варианте М-100АУ будет внедрено и опробовано ряд деталей: коленчатый вал, редуктор, ромбические кольца нижнего уплотнения гильз цилиндров уже следующей модификации «семейства сотых» – М-103. При этом основные технические данные переходного мотора, кроме чуть увеличившегося веса, не изменятся.

Мотор М-100П, построенный с учетом опыта создания французского мотора «Испано-Сюиза» 12 Ycrs, допускал установку пушки, стреляющей через полый вал редуктора.

Под новогодний праздник в Рыбинск приехала вся семья Климовых. Вера Александровна еще в начале осени перебралась на Волгу вслед за мужем, выезжала в Москву при первой возможности, поскольку дети пока оставались там под присмотром бабушки. На новом месте предстояло еще обжиться, приспособиться к условиям полупустых продуктовых магазинов и полного отсутствия элементарных предметов быта. А в Москве Иру определили в ту же школу № 13 в Больших Каменщиках, где она училась до отъезда во Францию. И, перескочив третий класс, девочка сразу была зачислена в четвертый. Алеша взялся опекать младшую сестру и с полной ответственностью каждый вечер делал с ней уроки, а по утрам провожал в школу. Но, еле дождавшись зимних каникул, дети, не желая больше слышать о большой занятости отца, захотели своими глазами увидеть новый город, дом и квартиру, где с будущего лета им предстоит жить.

Первые рыбинские впечатления

Поезд плавно подходил к Рыбинску и наконец остановился у небольшого железнодорожного вокзала, построенного еще в начале ХХ века. Дети впервые оказались в одном из старинных русских провинциальных городов и потому с огромным интересом рассматривали все вокруг.

– Мама, посмотри, какие здесь такси! – восторженно закричала Ира.

На привокзальной площади, утрамбованной полозьями саней, красовалось с десяток повозок, запряженных кряжистыми длинношерстными лошадьми. И на голове у каждой лошади сидели черные сытые вороны, по-хозяйски приветствовавшие гостей размеренным карканьем. Повозки были не чем иным, как привычными для этих мест крестьянскими розвальнями. Сани были заполнены соломой, прикрытой овечьими тулупами, а сами возчики стояли на коленях, опершись на передок повозки.

Прибывшие пассажиры уверенно направились к этим повозкам, разместились за спиной возчиков прямо на соломе, укрывшись тулупами. Убедившись, что розвальни наполнены, возницы лихо раскручивали вожжи над головами и с гиканьем уносились с площади по двум дорожкам, проложенным среди высоких белоснежных сугробов.

Климовых поджидала заводская машина, в простонародье называемая «козлом». Владимир Яковлевич не успевал к поезду и должен был встретить семью дома. Шофер, которого уже знала Вера Александровна, разместил багаж, родных главного конструктора, и через несколько минут они были дома. Отец действительно уже с нетерпением ждал их. Удостоверившись, что все добрались благополучно, тут же снова уехал на работу. А Вера Александровна стала показывать детям новый дом: