Режин Перну - Жанна дАрк Страница 8

Подумать только, что пришлось преодолеть этой девочке: долгое трудное путешествие по территориям, которые в другие времена назвали бы "оккупированной зоной", переправа вброд через вздувшиеся от паводка реки; а сколько раз можно было наскочить на вражеские гарнизоны и военные отряды в пути и на остановках! И все это надлежащим образом подтверждено закаленным в боях капитаном далекой крепости; все говорит в пользу того, что надо хотя бы переговорить с девушкой. Задним числом понимаешь мудрость Жанны, которая сначала отправилась в путь со своими двумя спутниками, затем вернулась в Вокулёр и заявила: "Не так нам пристало удаляться". Настойчивость, с которой она стремилась переговорить с Робером де Бодрикуром, теперь кажется вполне оправданной: ей было необходимо ручательство капитана.

"Поговорив с ней, король выказал радость"

Было уже поздно, темнело. Время наступления ночи в первые дни марта соответствует половине седьмого или около того; следовательно, часов в семь – полвосьмого Жанна со своими спутниками и, вероятно, с посланцем короля начала подниматься по крутой улочке, которую впоследствии назвали именем героини. "Было более 300 рыцарей и 50 факелов", – скажет она позднее, вспоминая об этом дне. Граф Вандомский получил приказ провести ее в большой зал замка. Возможно, что триста рыцарей, о которых говорит Жанна, цифра несколько преувеличенная, но тем не менее можно представить себе, какое впечатление произвело подобное никогда ранее не виданное зрелище, на молоденькую крестьянку, попавшую впервые в жизни в огромный зал, где горело множество факелов и светильников (из воска и соломы), освещавших все эти незнакомые лица знатных сеньоров и благородных дам.

"Я сам находился в замке и в городе Шиноне, когда приехала Дева, и я видел ее, когда она предстала перед Его Королевским Величеством в полной покорности, и смирении, и простоте, бедная маленькая пастушечка".

Рауль де Гокур сумел с поразительной силой показать пропасть между собравшимися – возможно, не без задней мысли запугать – придворными и "пастушечкой"; в ту эпоху, да еще в устах сильных мира сего, все крестьянки в той или иной степени – пастушки. И Гокур продолжает рассказ:

"Я услышал следующие слова, сказанные ею королю: "Благороднейший господин дофин, я пришла, и я послана Богом, чтобы спасти Вас и королевство".

Это свидетельство при всей своей лаконичности прекрасно подчеркивает контраст между личностью простой крестьянки и вестью, которую она пришла сообщить.

В более поздних описаниях не преминут усугубить этот контраст. Хроника Жана Шартье, "историографа" Карла VII, так описывает происходившее:

"Тогда Жанна предстала перед королем, поклонилась и, как подобает в присутствии короля, сделала реверансы, как будто она была воспитана при дворе, а после приветствия сказала, обращая свои слова к королю: "Да продлит вам Бог жизнь, милостивый король", тогда как она его не знала и никогда до этого не видела; а ведь там находилось много дворян, одетых роскошнее и богаче, чем король. И он ответил вышеназванной Жанне: "Да разве я король, Жанна?" – и, указав ей на одного из придворных, добавил: "Вот король". На что она ответствовала: "Во имя Бога, милый принц, это вы, а не другой".

Симон Шарль, который не присутствовал при этом, но, как мы уже знаем, приехал в Шинон позже, пишет:

"Когда король узнал, что она вот-вот появится, он встал поодаль; однако Жанна узнала его, поклонилась ему и говорила с ним долго; побеседовав с ней, король выказал радость".

И вот, наконец, рассказ самой Жанны Жану Паскерелю, ее духовнику; в нем нет подробностей, но он точно передает, как можно полагать, слова Жанны.

"Когда король увидел ее, он спросил у Жанны ее имя, и она ответила: "Милый дофин, зовусь я Жанной Девой, и моими устами обращается к вам Царь Небесный и говорит, что вы примете миропомазание и будете коронованы в Реймсе и сделаетесь наместником Царя Небесного, истинного короля Франции". После других вопросов, заданных королем, Жанна вновь ему сказала: "Говорю тебе от имени Всевышнего, что ты истинный наследник Франции и сын короля, и Он послал меня к тебе, дабы повести тебя в Реймс для того, чтобы ты был там коронован и миропомазан, если того захочешь". Услышав это, король сообщил присутствовавшим, что Жанна посвятила его в некую тайну, которую никто, кроме Бога, не знал и знать не мог; вот почему он ей полностью доверяет. Все это, – заключает брат Паскерель, – я услышал из уст Жанны, так как сам при этом не присутствовал".

Какие бы детали ни донесла до нас молва об этой встрече, напоминающей сцену из спектакля, никаких сомнений, по-видимому, не порождает тот факт, что Жанну не смутило вызывающее робость зрелище: ни огромный шумный зал, полный народа и освещенный ярко и непривычно, ни то, что она решилась подойти к королю и невозмутимо передать ему весть, ради которой она со своими спутниками пересекла полстраны.

Весть эта, должно быть, произвела сильное впечатление на того, кому она предназначалась. Карл, которого Жанна называет дофином (вопреки водворению англичан в Париже в 1418 году, вопреки Труа), живет в изгнании; вот уже семь лет – с 1422 года, после смерти своего отца. Карла VI Безумного[31], – он ждет миропомазания, которое сделало бы его королем; даже если было бы преувеличением говорить о том, что его собственная мать высказывала сомнения по поводу законности его рождения, он по крайней мере знает, что отстранен от трона должным образом принятым и скрепленным печатью договором. Тем не менее он никогда по-настоящему не отказывался от хрупкой надежды, хотя, несмотря на свою молодость, в двадцать шесть лет он уже познал и разочарования и поражения. В возрасте двенадцати лет он пережил смерть своего старшего брата, дофина Людовика[32], затем двумя годами позже второго дофина – Жана, и при этом нельзя забывать о бедственном для страны дне битвы при Азенкуре (25 октября 1415 года), поражении, которое так повлияло на его судьбу и послужило причиной исчезновения многих людей из его окружения. Став дофином, Карл де Понтьё (таков был его титул) провозгласил себя регентом Франции. Но когда он воспользовался своим титулом и попытался действовать лично, дело сразу же приняло наихудший оборот: известен роковой исход встречи у моста Монтеро, во время которой Жан Бесстрашный, герцог Бургундский, был убит при таинственных обстоятельствах своим эскортом[33]. Десять лет прошло после этих событий к моменту встречи в Шиноне, но этот день 10 сентября 1419 года неотвязно довлеет над всеми его решениями. Действительно, Карл не успокоится, пока примирение с бургундским кузеном не сотрет в памяти эти печальные воспоминания.