Сергей Нечаев - Русская Ницца Страница 83

Став Нобелевским лауреатом и получив право выдвигать кандидатуры на Нобелевскую премию, И. А. Бунин многократно, вплоть до своей смерти, писал в Нобелевский комитет, выдвигая кандидатуру своего друга на Нобелевскую премию по литературе.

Г. В. Адамович писал о своих встречах с М. А. Алдановым:

«Воспоминания мои о Марке Александровиче связаны главным образом с Ниццей, чудной и милой Ниццей, где он жил после войны постоянно, и где я проводил летние месяцы. Ницца должна бы остаться в русской литературе как город почти что «свой» после того, что сказал о ней Тютчев, да позже и другие, вплоть до Ахматовой. Гоголь, впервые туда попав, лаконически отозвался: «Ницца — это рай» (в письме к Жуковскому). Правда, Салтыков-Щедрин сказал несколько иначе: «Ницца — это международный б…», но о ком и о чем Щедрин говорил без раздражения?

Алданов Ниццу любил чрезвычайно. Мы встречались раза два или три в неделю в маленьком кафе на площади Моцарта — «Мозар» по-французски — с квадратным садиком напротив и высокими пальмами в парке соседнего дорогого отеля. Ничего особенно привлекательного, по крайней мере по ниццским мерилам, на площади этой не было. Но Марк Александрович, прикрывая ладонью глаза от солнца, повторял: «Где же еще можно найти такой вид!» В эти годы ему уже тяжело становилось ходить, он редко добирался до моря, но и здесь было небо, «нетленно-синее», по Тютчеву, была особенная, темная, будто лакированная южная зелень, и ему этого было достаточно».

В ноябре 1956 года отмечался 70-летний юбилей М. А. Алданова. Через три месяца его не стало — он умер 25 февраля 1957 года в Ницце. По словам Б. М. Носика, «немало погрешивший на своем веку Адамович в конце жизни называл Алданова «своей совестью» или «пробным камнем своей совести».

Марк Захарович Шагал (урожденный Мойше Шагал или Мовша Шагалов) родился 24 июня (6 июля) 1887 года в еврейской семье в Витебске. И отец будущего художника, и его мать происходили из местечка Лиозно близ Витебска, а посему значительную часть детства Марк Шагал провел там, в доме своего деда.

С 1900 по 1905 год Шагал учился в Витебском четырехклассном училище. В Витебске же художник познакомился со своей будущей женой, своей единственной музой — Беллой Розенфельд. Белла происходила из семьи состоятельных витебских ювелиров и посещала в Москве «Высшие женские курсы» профессора Герье (ее диплом был посвящен Ф. М. Достоевскому).

В 1906 году М. З. Шагал учился изобразительному искусству в художественной школе витебского живописца Ю. М. Пэна, затем переехал в Петербург и в течение двух сезонов занимался в Рисовальной школе Общества поощрения художеств, которую возглавлял Н. К. Рерих.

В 1909–1911 годы М. З. Шагал продолжал занятия у Леона Бакста (Л. С. Розенберга) в частной художественной школе Е. Н. Званцевой. Учение у Бакста «не пошло»: Лев Самойлович по этому поводу выразился, что Шагал «талантлив, но небрежен и идет не той дорогой».

В это время Марк Захарович, работая простым ретушером, жил очень бедно. Но при этом рисовал он очень много, дни и ночи напролет. Но ему повезло: в Петербурге он нашел своего первого настоящего почитателя, известного адвоката, депутата Госдумы М. М. Винавера; тот приобрел у Шагала две картины и дал ему небольшую стипендию для обучения в Париже. Шагал потом всю жизнь называл Максима Моисеевича своим вторым отцом.

Об этом периоде своей жизни М. З. Шагал писал:

«В это время я понял, что должен ехать в Париж. Почвой, в которой коренилось мое искусство, был Витебск; но ему так же нужен был Париж, как дереву нужна вода. Других причин покинуть родину у меня не было, и я думаю, что в моих картинах я всегда оставался верен ей».

В 1911 году на полученную стипендию он поехал в Париж. Там он поселился в «общежитии» нищей богемы Монпарнаса, в знаменитой артистической колонии Ля Рюш («Улей»), где познакомился с жившими во французской столице художниками и литераторами, в частности, с поэтом Гийомом Аполлинером, писателем Блезом Сандраром, критиком Максом Жакобом и другими.

Париж М. З. Шагал полюбил сразу и безотвратно, называя его «второй Витебск». Вскоре его работы начали выставляться, а в 1914 году ему устроили персональную выставку в Берлине, но перед ней он решил съездить домой, в Витебск, на свадьбу сестры.

Итак, в 1914 году Марк Захарович вернулся в Витебск. Он рассчитывал управиться за три месяца, но остался на десять лет — началась война, революции, и это спутало все планы.

В 1915 году состоялась свадьба художника с Беллой Розенфельд, которая четыре года ждала его. В своем дневнике М. З. Шагал тогда написал:

«Ни одной работы не заканчиваю, пока не услышу ее «да» или «нет».

В сентябре 1915 года М. З. Шагал уехал в Петербург (к тому времени переименованный в Петроград) и поступил на службу в Военно-промышленный комитет.

Революцию 1917 года Марк Захарович встретил с радостью. Он получил пост уполномоченного комиссара по делам искусств в родном Витебске. Тогда ему казалось, что власть высоко ценит искусство, но постепенно выяснилось, что реальность весьма далека от его восторженных мечтаний. Из Витебска в Москву он вернулся в 1920 году и с ужасом обнаружил, что приоритеты в искусстве окончательно сместились. Главным для него было творчество, а оно больше не было нужно его стране. В результате М. З. Шагалу ничего не оставалось, как вновь уехать за границу, навстречу новой художественной карьере.

В 1922 году М. З. Шагал вместе с семьей уехал сначала в Литву (в Каунасе проходила его выставка), а затем в Германию. Осенью 1923 года по приглашению известного торговца произведениями искусства и коллекционера Амбруаза Воллара семья Шагала перебралась в Париж. Там Воллар предложил Шагалу проиллюстрировать книгу графини де Сегюр.

Успешно справившись с этим заказом, Марк Захарович начал путешествовать по миру, открывая для себя все новые и новые источники вдохновения. В 1926 году он впервые посетил Ниццу. Свет и природа Средиземноморья покорили его.

В 1937 году М. З. Шагал получил французское гражданство, а через два года он с семьей уехал из Парижа на юг Франции, в деревню Кордес. Туда же он перевез все свои полотна.

В этой маленькой деревушке его посетили вице-консул США в Марселе Вариан Фрай и некий Хирам Бинейм. Они привезли Шагалу и его семье приглашение приехать в Нью-Йорк. Подобные приглашения получили тогда Пикассо, Матисс, Кандинский и многие другие талантливые художники. Однако Марк Захарович остался равнодушным к этому приглашению. И только когда французское правительство под давлением Германии приняло антисемитский закон, лишавший евреев французского гражданства, он все же решил уехать.