Сергей Степанов - Век психологии: имена и судьбы Страница 84

Но существует и иная крайность. Известный специалист по истории психоанализа Александр Эткинд в своих книгах «Эрос невозможного» и «Содом и Психея» уделяет фигуре Шпильрейн пристальное внимание (в обеих книгах ей посвящены специальные главы). В целом, науковедческую тактику Эткинда отличает склонность к чересчур смелым гипотезам. И в данном случае из его изысканий можно заключить, что фигура Шпильрейн – вообще чуть ли не центральная в психологии начала века: Фрейд и Юнг, Выготский и Пиаже, возможно, и не стали бы теми, кем они сегодня нам известны, если б не черпали вдохновение в общении с мудрой Сабиной.

Так кем же на самом деле была эта женщина, канувшая в забвение, восставшая из него и заслужившая самые противоречивые оценки?

Сабина Шпильрейн родилась в 1885 году в Ростове-на-Дону. Ее отец, состоятельный коммерсант Нафтул Шпильрейн по принятой у российских евреев традиции предпочитал «в миру» именоваться Николаем Аркадьевичем. (Впрочем, это не только российская традиция. Ведь и Фрейд при рождении был наречен Соломоном (Шломо), а имя Сигизмунд, преобразовавшееся впоследствии в Зигмунд, получил в целях адаптации к австро-венгерскому социуму.) Соответственно, в документах советской поры С.Шпильрейн фигурирует как Сабина Николаевна. Под этим отчеством известны и трое ее братьев, также ставшие крупными учеными, – Ян (инженер), Эмиль (биолог) и Исаак (психолог). Мать Сабины – Ева Марковна – имела специальность стоматолога, однако занималась главным образом семьей.

В собственном трехэтажном доме семьи Шпильрейн царили строгие порядки, установленные отцом. Нафтул Шпильрейн, собственными руками сколотивший состояние, стремился дать детям хорошее образование, которое послужило бы основой их благополучия. Сам он свободно владел несколькими языками и того же требовал от детей: по составленному им расписанию в каждый день недели все разговоры в доме велись на том или ином европейском языке. Нарушение этого предписания влекло за собой наказание, порой весьма строгое. Прав или нет был отец в своем педагогическом рвении, но цели своей он добился. К моменту окончания гимназии все дети свободно владели иностранными языками, все пошли в науку и преуспели в ней (Ян окончил Сорбонну и университет в Карлсруэ, стал членом-корреспондентом АН СССР; Исаак окончил Гейдельбергский университет, учился в Лейпциге у В.Вундта; Эмиль окончил университет в Ростове-на-Дону и стал там доцентом).

Сабина окончить гимназию не сумела. После окончания восьми классов у нее обнаружилось нервное расстройство, по-видимому, отчасти спровоцированное смертью ее младшей сестры Эмилии. И тогда отец принял решение, кардинально повлиявшее на всю ее судьбу. В 1904 году он отправил Сабину на лечение в Швейцарию. Так она оказалась в цюрихской клинике Бургхёльци, которой руководил профессор Э. Блейлер. Лечащим врачом Сабины стал увлекавшийся психоанализом молодой доктор Карл Густав Юнг, впервые опробовавший на пациентке некоторые идеи и приемы психоаналитической терапии. Результат оказался неожиданным – юная пациентка влюбилась в женатого врача. Надо сказать, что Юнг – потомок протестантских священников – никогда не отличался приверженностью пуританской морали своих предков. Он ответил Сабине взаимностью. Многие подробности их бурного романа, наверное, утрачены навсегда, но и получившие огласку детали свидетельствуют о поистине шекспировском накале страстей.

Что же касается нервного расстройства, которым страдала Сабина, то тут Юнг как врач оказался на высоте. (А может быть, просто-напросто любовь обладает исцеляющей силой и врачует душевные недуги.) Так или иначе, после десятимесячного курса интенсивной терапии (…) Сабина в 1905 году поступила на медицинский факультет Цюрихского университета, где стала специализироваться по психотерапии и педологии. Юнг, однако продолжал лечение (вплоть до 1909 года) и с 1906 года обсуждал случай Шпильрейн в переписке с Фрейдом. (В дальнейшем она непосредственно вмешалась в их непростые отношения и отнюдь не улучшила их.)

Учась в университете, Сабина всё больше увлекалась психоаналитическими идеями и с удовольствием работала над темами, предложенными Блейлером и Юнгом. А в 1909 году сама вступила в переписку с Фрейдом.

По окончании университета она активно работала над диссертацией «О психологическом содержании одного случая шизофрении» (как известно, сам термин «шизофрения» был предложен Блейлером) и в 1911 году успешно защитила эту работу. В этом же году новоявленный доктор медицины Сабина Шпильрейн завершила интересную работу «Разрушение как причина становления» (опубликована в 1912 году), в которой предвосхитила принципиально важную идею Фрейда, обозначив садистский компонент сексуального влечения как «деструктивное» влечение. В этом же году, посетив Вену, Сабина Шпильрейн лично познакомилась с Фрейдом. 25 ноября 1911 года на заседании Венского психоаналитического общества она сделала доклад по данной работе. Центральная ее идея, впоследствии развитая Фрейдом в его поздних теоретических построениях, была сформулирована следующим образом.

Чтобы создать нечто, надо разрушить то, что ему предшествовало. Поэтому во всяком акте созидания содержится процесс разрушения. Инстинкт самовоспроизведения содержит в себе два равных компонента – инстинкт жизни и инстинкт смерти. Для любви и творчества влечение к смерти и разрушению не является чем-то внешним, что загрязняет их и от чего они могут быть очищены. Напротив, влечение к смерти является неотторжимой сущностью влечения к жизни и к ее продолжению в другом человеке. Через разнообразные биологические примеры Шпильрейн приходит к мифологическому и литературному материалу. Подтверждением являются все те случаи, когда любовь выступает порождением ненависти, рождается из смерти или причиняет смерть – мазохисты и садисты; любовники-самоубийцы, например Ромео и Джульетта; вещий Олег, нашедший смерть в черепе любимой лошади, которая воплощала в себе его сексуальность, идентичную со смертью. Любовь имеет другой своей стороной желание уничтожения своего объекта, всякое рождение есть смерть, и всякая смерть – это рождение.

Теоретический вывод таков: «Инстинкт сохранения вида требует для своего осуществления разрушение старого в такой же степени, как создание нового, и… по своему существу амбивалентен… Инстинкт самосохранения защищает человека, двойственный инстинкт продолжения рода меняет его и возрождает в новом качестве».

Доклад Шпильрейн вызвал бурное обсуждение. Фрейд отозвался о ней и ее идее так: «Она очень талантлива; во всем, что она говорит, есть смысл; ее деструктивное влечение мне не очень нравится, потому что мне кажется, что оно личностно обусловлено. Она выглядит ненормально амбивалентной».