Питер Акройд - Шекспир. Биография Страница 9

Младший брат Джона, Генри, продолжил семейное дело: он арендовал землю для фермы в Сниттерфилде и в соседнем приходе. То немногое, что известно о нем, заставляет думать о неуживчивости и определенной независимости мышления. На Генри был наложен штраф за нападение на одного из близких родственников — мужа одной из сестер Мэри Арден, а в восемьдесят с небольшим он был отлучен от Церкви за неуплату десятины. Его также штрафовали за нарушение Закона о шапках, иными словами, он отказывался носить шерстяную шапку по воскресеньям[30]. Его штрафовали много раз за разные проступки и неоднократно сажали в тюрьму за долги и правонарушения. Он был, похоже, «паршивой овцой» среди стратфордских фермеров. Но в нем ощущались твердость и отвага, которые произвели бы впечатление на всякого юнца. Шекспир вполне мог унаследовать как пороки дяди, так и отцовские добродетели. Несмотря на свою репутацию вечного несостоятельного должника, Генри умел копить деньги и беречь их. Свидетель, присутствовавший при его смерти, показал, что «в его сундуках было множество денег»; амбары также были полны зерна и сена «на большую сумму». Шекспир, безусловно, происходил из состоятельной семьи и усвоил ту непринужденность и уверенность в себе, которые порождаются богатством.

ГЛАВА 6

Бесспорен тот факт, — писал Чарльз Диккенс, — что у всех замечательных людей были замечательные матери»[32]. И в характере зрелого Шекспира проглядывают черты Мэри Арден. Это была личность значительная. Она имела все основания утверждать, что происходит из семьи, уходящей корнями в далекое донормандское прошлое. Ардены были «лордами Уориками», и один из них, Терчилл де Оерден, упомянут в «Книге Страшного суда» как владелец обширных земель. Фамильное богатство и знаки отличия унаследовали Ардены из Парк-Холла, на севере Уорикшира. Они были убежденными католиками и впоследствии подверглись гонениям за веру.

Доказательств, что Ардены из деревни Уилмкот имели отношение к богатым землевладельцам из Парк-Холла, не существует. Однако в том, что касается родословной, предположения важнее доказательств. Возможно, достаточно было одинаковой фамилии. Представляется вполне вероятным, что Ардены, к чьим потомкам относилась Мэри Арден, считали себя связанными, хоть и отдаленно, с остальными ветвями рода и, конечно, с прославленными семействами — такими, как Сидни и Невиллы.

Часто полагают, что актеры-мужчины в годы молодости склонны отождествлять себя с матерью, усваивают линию ее поведения и шкалу ценностей. По крайней мере, это одно из объяснений, позволяющих понять, почему знатность и благородство занимали такое место в деятельности Шекспира- драматурга; он играл королей, и мир знати был средоточием его искусства. Могла ли мать внушить ему высокомерие и надменность? В поисках иного Шекспира часто предполагают, что драматург был на самом деле аристократом; среди гипотетических имен находим семнадцатого графа Оксфорда и шестого графа Дерби. И величайшая ирония состоит в том, что и самого Шекспира можно рассматривать как представителя знатной фамилии. Возможно даже, что в словах из «Укрощения строптивой» содержится намек на брак его родителей:

Я помню, как однажды он игралТоль фермера и сватался за леди[33]

Роберт Арден, отец Мэри Арден, был богатым землевладельцем. Ему принадлежали две фермы и более 150 акров земли. О таких фермерах Уильям Харрисон писал, что они «обыкновенно живут богато, содержат хорошие дома и ездят в поисках выгоды… выпасая скот, торгуя и имея слуг, приумножают свое богатство». Роберт Арден был, по существу, самым состоятельным фермером и крупнейшим землевладельцем в Уилмкоте. Сама деревня находилась в трех милях от Стратфорда, на месте, расчищенном от леса; у самого края того лесного массива, от названия которого произошла их фамилия. Ардены с молоком матери впитывали чувство особой причастности к этой земле.

Они жили в одноэтажном фермерском доме, выстроенном в начале шестнадцатого столетия, с амбарами, хлевом, голубятней, поленницами дров, водокачкой и пчельником. В хозяйстве у Роберта Ардена были быки и волы, лошади и телята, жеребята и овцы, пчелы и куры. Овес и ячмень росли в огромных количествах. Мать Шекспира, как и отец, выросла, ощущая себя частью этого работающего хозяйства. Самого Роберта Ардена, может быть, лучше всего охарактеризовать так: он был из старинной породы фермеров, притязавших на благородное происхождение.

Сохранилась опись его владений. Среди них и фермерский дом в Сниттерфилде, где жил Ричард Шекспир с семьей, и дом в Уилмкоте. В последнем имелись столовая и вторая спальня, а также кухня; но все равно жилье было тесновато. У Мэри Арден было шесть сестер, и она выросла в обстановке, где за внимание и любовь приходилось бороться. В описи также перечислены столы и лавки, шкафы и маленькие столики в столовой или главной комнате; имелись также полки и три кресла. Следуя этим немудреным записям, мы можем обставить комнату шестнадцатого века в своем воображении. Во второй комнате находились перина, два матраса и семь комплектов постельного белья, а также полотенца и скатерти, хранившиеся в деревянных сундуках.

Для украшения комнат, а заодно в назидание их обитателям, развешивали декоративные ткани с изображением античных или религиозных сюжетов: Даниил в пещере со львами или осада Трои; гобеленам предназначалось господствовать над относительно скромной обстановкой фермерского дома. По отцовскому завещанию Мэри Арден достался по крайней мере один из этих гобеленов, который, скорее всего, закончил свое существование на стене в доме на Хенли-стрит. В «Макбете» Шекспир говорит о «детском страхе при виде нарисованного беса»[34], а Фальстаф упоминает «Лазаря в цветных одеждах»[35].

Когда Мэри Арден вошла хозяйкой в дом на Хенли-стрит и повесила там гобелен из родительского дома, ей шел восемнадцатый или девятнадцатый год. Ее муж был десятью годами старше и, как мы видели, уже начал набирать вес в обществе. Мэри была младшей из дочерей Роберта Ардена и, возможно, самой любимой. Из всей родни ей одной был оставлен определенный надел земли. Отец завещал ей «всю землю в Уилмкоте, зовущуюся Эсбис, и весь урожай с нее после сева и пахоты». Из этого можно сделать вывод, что она была практична и на нее можно было положиться. Ни один фермер не оставил бы землю дочери, неспособной вести хозяйство. Мэри была здоровой и сильной, родила много детей и дожила до шестидесяти восьми лет. Можно смело представить ее себе энергичной, умной и находчивой; выросшая вместе с шестью сестрами, она, вероятно, научилась быть уступчивой и покладистой. Знала ли она грамоту, неизвестно, но ее подпись отличается четкостью и даже изяществом. Во всяком случае, держать в руках перо она умела. На ее личной печати было изображение скачущей лошади, что символизировало быстроту и усердие. Сам факт наличия печати свидетельствовал о почтенности и богатстве владельца. Шекспир не оставил никаких заметок о ней, но высказывались предположения, что ее черты просматриваются в сильных материнских характерах из его пьес — Волумнии, восхваляющей успехи Кориолана, графини, напоминающей Бертраму о его долге, герцогини Йоркской, бранящей короля Ричарда[36]. Возможно, что умные и возвышенные молодые героини шекспировских комедий тоже в каком-то смысле обязаны своими качествами матери автора. Семейный дом на Хенли- стрит можно увидеть и ныне; он сильно изменился, но вполне узнаваем. Первоначально это были два (или, возможно, три) дома, каждый со своим участком и садом. Дом стоит в северной части Хенли-стрит, на краю города, узкие окна смотрят прямо на улицу; укрыться от посторонних глаз было трудно. Позади дома за пределами сада находилось место, известное как «городские ямы»; в сущности, это был пустырь, через который шла заброшенная дорога.