Михаил Филиппов - Леонардо да Винчи. Как художник, ученый и философ Страница 9

Посреди окружавшего его придворного шума и разврата Леонардо замышлял чисто идеальные сюжеты поразительной красоты. Правда, и в этом случае он не угодил христианским пиетистам. Названный уже Рио считает «неприличным и почти кощунственным» то обстоятельство, что великий художник написал одну из своих лучших Мадонн для прекрасной Чечилии Галлерани, в то время пленившей герцога Лодовико. Как будто не все равно, по чьему заказу была написана картина, принадлежавшая всем, кто умел видеть и понимать! Что же касается сюжета картины – Дева Мария, ведущая за руку ребенка Иисуса, чтобы благословить только что распустившуюся розу, – то благочестивым историкам следовало радоваться, а не приходить в негодование. Пробуждающаяся после зимней спячки природа, юность и весна христианства, – разве в этом сопоставлении нельзя было найти примирения христианского чувства любви с пониманием природы и пламенною любовью к ней?

Но что окончательно заставило некоторых писателей обвинять Леонардо в кощунстве, это смелая мысль изобразить прекрасную любовницу герцога, ту же самую Чечилию Галлерани, в виде святой Чечилии. Но Галлерани была в действительности чрезвычайно хороша собой и восхитительно играла на арфе. Играя с нею дуэты, Леонардо мог уловить самые тонкие ее переживания; к тому же изображение святой Чечилии – это не портрет, а картина, и кто знает, насколько картина облагородила и идеализировала черты лица женщины, послужившей натурщицей?.. Иным был, по-видимому, портрет другой любовницы герцога, Лукреции Кривелли. Латинские стихи в честь этого портрета гласят: «Рисовал Леонард, любил Мавр (Моро)». Некоторые критики полагали, что этот портрет – тот самый, который показывают в Лувре под именем «La belle Feronnierе». Это сомнительно. Картина, носящая такое название, изображает женщину с правильными, но холодными чертами лица; судя по типу и костюму, она должна быть флорентинкой, а не миланкой и еще менее того француженкой. «La belle Feronniere» было, как известно, народным прозвищем любовницы Франциска I.

Глава V

Лихорадочная деятельность. – Статуя Франческа Сфорца. – Academia Leonardi Vinci. – Спектакль с планетами. – Женитьба Лодовика Моро. – Сочинения о живописи. – Смерть Беатриче д’Эсте. – Леонардо замышляет написать «Тайную вечерю». – Военные неудачи Лодовико. – Взятие Милана французами.

Герцог Лодовико Моро сорил деньгами направо и налево, но, как часто случается с подобными ему людьми, менее всего был склонен оплачивать самый добросовестный, самый гениальный труд. Леонардо да Винчи жил поэтому около роскоши, но далеко не в роскоши. Само по себе это обстоятельство не могло бы считаться неблагоприятным для развития его таланта; но герцог действительно эксплуатировал труд Леонардо не тем только, что заставлял писать портреты своих любовниц, а тем, что старался извлечь из способностей Леонардо все что мог. В натуре да Винчи была и без того некоторая склонность разбрасываться, начинать сразу несколько одинаково трудных дел. При дворе миланского герцога Леонардо буквально приходилось быть всем, «разрываться на части», как выражается один из биографов. Он – придворный, он устраивает празднества, он основывает Академию, состоящую под его управлением, поет, играет на лире и на скрипке, занимается физикой и математикой и в то же время постоянно рисует, моделирует и пишет – кистью и пером.

Леонардо да Винчи было с небольшим тридцать лет, когда он вскоре после приезда в Милан начал, по поручению герцога, проектировать статую Франческо Сфорца, не дошедшую до нас, как и весьма многие капитальные произведения Леонардо. Конная статуя была особенно по душе Леонардо, который сам был превосходным всадником, любил лошадей и изучал их с самого начала своей художественной деятельности. Сохранилось много свидетельств о том, что фигуры как всадника, так и лошади, созданные Леонардо для статуи Сфорца, были плодом многочисленных попыток, возобновлявшихся с перерывами в течение десяти лет. В одном старинном сборнике находится следующий рассказ о постепенном развитии идеи Леонардо. «Художник весьма долго колебался, обдумывая, следует ли ему нарисовать парадного или боевого коня? Надо ли изобразить генерала, спокойно командующего на площади, или же полководца, ринувшегося в атаку? Следует ли сообразоваться с античной традицией, которой следовал и его учитель (Верроккьо), или же необходимо пожертвовать теорией относительного покоя, этим высшим законом греческого искусства, ради требований народного воображения, которое понимает героя только в действии и требует, чтобы это действие было особенно характерным? В конце концов он принял род компромисса, согласовав классический абсолютизм со свободой, необходимой для жизни». Начав работу в 1483 году, Леонардо постоянно переделывал ее и все не был доволен собою. По его собственным словам, то лошадь не имела вида коня, несущего на себе героя и его судьбу, то всаднику не хватало благородства и естественности. Оканчивая свой трактат о тенях и свете – целую теорию живописи, – Леонардо надписал на обложке: «Начал четвертую книгу и опять начал коня». Это было весною 1490 года.

В том же году Леонардо основал в Милане знаменитую Академию, получившую его имя. До сих пор в Миланской Амвросианской библиотеке хранятся три выгравированных на меди рисунка, на которых видны слова: Асаdemia Leonardi Vinci. Среди манускриптов Леонардо есть многие, составляющие, по-видимому, программы лекций, которые он читал в Академии. Рукописи эти, написанные в манере Леонардо справа налево, испещрены рисунками, относящимися к теории живописи, и чертежами по геометрии и механике. Увлекаясь предметом, Леонардо во всем хотел быть самостоятельным творцом. Планы его необычайно широки. Во время засухи и неурожая Леонардо размышляет о способах орошения полей и придумывает разные усовершенствования дренажа. Во время слишком обильных ливней и гроз, губящих жатву, он предлагает построить такие пушки, которые смогут, по его мнению, метать разрывные снаряды и разгонять облака. Воздухоплавание постоянно занимало ум Леонардо, и он придумывал разные летательные снаряды. Герцог Лодовико с любопытством следил за опытами Леонардо, интересовался его планами, но не давал на них ни гроша, предпочитая устраивать роскошные игрища и дарить Леонардо драгоценные, но ненужные подарки. Для герцога Леонардо был прежде всего устроителем празднеств. Ни одного большого праздника не обходилось без его деятельного участия. Великий художник должен был декорировать залы, возводить триумфальные арки. На свадьбе молодого герцога Галеаццо и Катерины Арагонской Леонардо устраивает грандиозное и своеобразное зрелище, свидетельствующее, между прочим, о его научных склонностях. Леонардо устраивает «рай», но не рай Данте, а небесное пространство, наполненное планетами. Планеты вращаются вокруг новобрачных, затем является певица в символическом костюме и поет стихи Беллинчиони.