Алексей Попов - 15 встреч с генералом КГБ Бельченко Страница 93

Обком, со своей стороны, сделал все для того, чтобы направить траурную процессию в обход центра Грозного. Подступы к центральной площади были перекрыты нарядом милиции и автомашинами.

Некоторые участники похорон возмущались и кричали: «Почему не разрешают нести гроб там, где хочется?» Наконец, группа женщин, около 50 человек, побежала вперед, обогнала идущих с венками, прорвала оцепление милиции и с криками повернула толпу на улицу, ведущую в центр. Дальше толпа женщин (до 300 человек) шла впереди и не давала милиции перекрывать подступы к центру города. Около продовольственного рынка кто-то из женщин стал звать народ на митинг.

К 5 часам вечера похоронная процессия, обросшая множеством случайных людей (за гробом шло уже около 800 человек), подошла к обкому. Там организаторы и участники похорон потребовали открытия траурного митинга и выступления на нем руководителей.

Площадь была запружена людьми — собралось около 4 тысяч человек (один из участников событий, оказавшийся на площади несколько позже, говорил уже о 6–7 тысячах). Было много пьяных, а также воров и хулиганов, которые присоединились к похоронной процессии на рынке. В собравшейся толпе носились разные слухи. Когда мать покойного упала в обморок, распространилась молва, что она от перенесенного горя умерла. Постоянно раздавались выкрики и призывы к расправе над чеченцами.

Чернореченцы, наконец, поддались на уговоры властей, перебрались от здания обкома на площадь Орджоникидзе и оттуда, уже на машинах химического завода, отправились на кладбище. На церемонии погребения присутствовал один из секретарей обкома. Все прошло спокойно. Вероятно, участники похорон и сами были напуганы произведенным эффектом. Их отвезли в Черноречье. Там на улице были установлены столы и устроены поминки.

Никакого участия в массовых беспорядках чернореченцы не принимали, состава преступления в их действиях не было.

На площади же у обкома осталось большое количество обывателей, не имевших никакого отношения к похоронам, пьяных и хулиганов, пришедших с рынка. Там же вертелось много подростков 15–16 лет, а также учащихся ремесленного училища, известных в городе своими хулиганскими выходками.

Толпа продолжала требовать открытия митинга и выступления секретарей обкома КПСС. В конце концов митинг возник стихийно. На нем прозвучали уже не только античеченские, но и антисоветские мотивы, недовольство Хрущевым и его политикой, даже призывы к забастовке.

Толпа, собравшаяся на стихийный митинг, поначалу готова была к диалогу с властью и выдвижению осмысленных политических требований. Однако ближе к ночи зеваки и любопытные, то есть более здравомыслящая публика, отправились по домам. А агрессивная и незаконопослушная часть толпы откололась от митинга и начала штурм обкома. Привлеченная для усиленной охраны здания группа работников милиции действовала вяло.

Ворвавшись в здание, бунтовщики «бесчинствовали, открывали служебные кабинеты, искали секретарей обкома». К полуночи милицией и подразделением войск МВД обком был очищен от хулиганов. Но толпа наиболее агрессивных и подогретых спиртным людей не расходилась. Во втором часу ночи оцепление было снова прорвано, и нападавшие рванулись в здание.

Главной ударной силой была молодежь во главе с известными местными хулиганами — учащимися ремесленного училища. Поснимав с себя поясные ремни и взмахивая пряжками, они бессмысленно носились по коридорам и кабинетам, вряд ли отдавая себе отчет в том, зачем они это делают.

Силами милиции и КГБ здание было вновь очищено от хулиганов. К трем часам ночи утомленная толпа разошлась, а мелкие группы были рассеяны. Милиция задержала 20 человек, в основном пьяных, 11 из них посадили в камеру предварительного заключения. После выяснения личности всех отпустили. Милицейское начальство, полагая, что общественный порядок наконец восстановлен, успокоилось.

К 10 часам утра на площади вновь собралась большая толпа. Раздавались выкрики с требованием вызвать представителей из Москвы. Все сотрудники обкома КПСС, в том числе секретари, как обычно явились на работу, в это же время в обкоме находились секретарь горкома и руководители МВД республики. В 10 часов утра часть собравшейся толпы, несмотря на уговоры, оттеснила охрану и через главный подъезд ворвалась в здание.

Секретаря горкома Шепелева на руках вытащили на площадь и заставили выступать перед собравшимися. Как это часто бывает в подобных случаях, действия толпы не отличались логичностью. Когда Шепелев наконец начал говорить, раздались «дикие выкрики и свист» — теперь его не хотели слушать. Ворвавшихся снова вытолкали из здания обкома. Но толпа не расходилась, готовилась к новым атакам — у нее уже был опыт многократных «прорывов».

К полудню на площади у здания обкома собралось уже более 1000 человек. Здесь же оказалась грузовая автомашина, в кузове которой стоял стол и был установлен микрофон. У микрофона выступала некая женщина в возрасте 20–25 лет, среднего роста, полная, одетая в розовое платье. Она призывала направить делегацию на заводы и фабрики с требованием остановить работу и не приступать к ней до тех пор, пока не освободят 50 задержанных рабочих. Она же объявила, что химический завод и завод «Красный молот» уже остановлены, хотя на самом деле они продолжали работать. С автомашины также выступал неизвестный мужчина, старше 40 лет, среднего роста, в хлопчатобумажном костюме темного цвета и черной кепке, призывая к выселению чеченцев и ингушей, требуя освободить задержанных и прекратить работу на заводах.

Примерно в час дня от митингующих снова откололась большая группа хулиганов, ворвалась в обком и заполнила все помещения. Неоднократные попытки удалить хулиганов из здания не имели успеха, они продолжали погром: ломали мебель, били стекла в окнах, выбрасывали на улицу деловые бумаги, календари и т. п., кричали, свистели, некоторые из них призывали бить чеченцев и «устранить» руководителей местных республиканских и партийных органов.

Часть нападавших пробралась на крышу здания и стала жечь там бумагу. Другая группа заполнила галерею балкона 3-го этажа и оттуда выкрикивала «провокационные призывы». Зал заседаний обкома, рассчитанный на 250 человек, также был заполнен до предела хулиганами. В служебных кабинетах нападавшие разливали чернила, били графины и стаканы, рвали настольные календари и бумагу, срывали с окон занавески.

В столовой обкома были открыты все водопроводные краны и краны газовых горелок. К счастью, коммунальные службы довольно оперативно прекратили подачу газа в здание.