Убийство в кукольном доме - Брюс Голдфарб Страница 10

Скотт, чтобы готовить варенье и консервы для дома. А на своей персональной плите она по крайней мере один раз приготовила полноценный обед.

Джорджа и Фанни сопровождал Хиро, их скайтерьер, свирепый охотник на сурков, на чьем счету было как минимум семь жертв. Преданный детям пес «тяжело сходился с незнакомцами», писала Фрэнсис в своем дневнике[52]. Дети проводили дни, купаясь или исследуя окрестности Уайт-Маунтин и Франконии Нотч, где находились знаменитая Старик-гора и ручей Флюм, протекавший по ущелью, гранитные стены которого поднимались до 20, а то и 25 метров.

Что в Чикаго, что в «Рокс» вечерами они играли в карточные и настольные игры или разыгрывали затейливые tableaux vivants, живые картины с импровизированными костюмами и аксессуарами[53].

В «Рокс» Айзек Скотт построил десятиметровую башню с маленькой платформой, которую семья называла обсерваторией. С вершины обсерватории открывался роскошный вид на поместье и деревни Литлтон и Бетлехем в отдалении. Джордж и Скотт завели ежедневный ритуал: они поднимались на вершину башни на закате и зажигали свечу, пламя которой превращалось в слабый свет маяка во мраке.

Скотт был близок и с Джорджем, и с Фанни, он учил их рисованию и резьбе по дереву, но с Фанни сошелся даже больше, чем с ее братом. В течение нескольких сезонов, проведенных в «Рокс», Скотт стал одним из постоянных ее спутников. Он часто сопровождал семью на прогулки для наблюдения за дикой природой.

«Нас больше всего интересовали прекрасные птицы, — писала Фрэнсис в своем дневнике. — Здесь их сотни, множество видов: голубые сиалии, королевские тиранны, малиновки, ласточки, вьюрки, овсянки и так далее. День, считай, прошел даром, если мы не нашли ни одного гнезда»[54].

Фанни с ранних лет проявляла интерес к медицине. Ребенком ее завораживали мумии и анатомические пособия Везалия. Ее интерес к медицине стал более личным, когда в возрасте девяти лет, в мае 1887 года, она серьезно заболела по пути из Чикаго в «Рокс». У нее поднялась температура, воспалилось горло и началась тошнота. Во время пересадки в Нью-Йорке Фрэнсис Макбет отвела дочь к врачу, который поставил диагноз «тонзиллит» и порекомендовал обратиться к хирургу. Операция в те времена была непростым делом: до появления антибиотиков, анальгетиков и практики стерилизации даже несложная процедура могла превратиться в мучительное и опасное для жизни испытание.

Для первой консультации мать Фанни обратилась к хирургу по имени Вандерфольк. «Он сказал, что ничего поделать нельзя, и придется удалить ее миндалины: он смажет их кокаином и отсечет», — записала Фрэнсис в своем дневнике[55]. К счастью для Фанни, ее мать получила мнение другого специалиста, доктора Линкольна, которого порекомендовали ей как одного из лучших в Нью-Йорке. Доктор Линкольн сказал, что проведет операцию, используя для анестезии эфир. Фрэнсис предпочла такой вариант.

Операция прошла днем 12 мая в номере Глесснеров. Фанни «была очень храброй и послушной», написала ее мать. «Сомнения охватили ее всего один раз». Девочку усадили в кресло и закрепили вокруг ее шеи простыню. Доктор Портер, выполнявший анестезию, накрыл рот и нос Фанни тканью, пропитанной эфиром. Операция прошла без осложнений. Фанни ненадолго очнулась, когда эфир выветрился, ощутила ужасную боль в горле и ушах, а затем проспала много часов.

Невозможно узнать, какие вещества могли дать девятилетней девочке в таких обстоятельствах в то время. Лекарства и патентованные медикаменты никто не контролировал. Тогда было необязательно подтверждать, что препарат безопасен или эффективен. Патентованное средство могло содержать вещества, которые сейчас признаны смертельно опасными наркотиками.

В течение нескольких недель Фанни постепенно поправилась. Спустя два месяца, окончательно восстановившись, она написала стихотворение в благодарность доктору:

Д — это доктор Линкольн, О ком Фанни вечно думкольн, Когда он приедет к нам в дом. Мы нарядимся с трудом В белом и синем, и розово-ольн! Мой дорогой доктор, Как сложно подобрать рифму к вашему имени. Но я должна была сочинить для вас стихи И старалась, как могла. Вот и все, что у меня вышло. Ваша маленькая подруга Фанни[56]

Фанни начала сопровождать докторов из Литлтона и Бетлехема во время визитов к пациентам, которые шли на поправку у себя дома[57]. Наблюдение за врачебными манипуляциями наполняло ее восторгом. Доктора были такими мудрыми и знающими, добрыми и любезными! Порой Фанни приглашали помочь врачу в некоторых процедурах и несложных операциях. Она стала использовать кухню в своем домике, чтобы готовить средства для пациентов, в основном бульоны и питательное винное желе.

«Но кулинария и хирургия были не единственными интересами в доме, где мать и тетя увлекались творчеством и домашними ремеслами. Такие занятия, как тонкое шитье, вышивка, вязание спицами и крючком, рисование и ювелирное дело, были для нас столь же естественными, как дыхание», — написала Фанни в своих неопубликованных мемуарах[58].

В 1890 году Джордж поступил в Гарвард, поставив себе целью получить степень юриста. Он быстро сдружился со студентом Медицинской школы Джорджем Берджессом Магратом. Два Джорджа, как Фанни их называла, были неразлучны. Даже их дни рождения приходились на один день, 2 октября.

Родившийся в 1870 году единственный сын преподобного Джона Томаса и Сары Джейн Маграт, Джордж пел в хоре в церкви отца и в раннем возрасте стал церковным органистом. Став старше, он пел в хоре Общества Генделя и Гайдна, в Бостонском хоре святой Цецилии и в хоре выпускников Гарварда.

Чего явно не было у Маграта, так это романтического интереса к женщинам. Он подтвердил свой статус холостяка в справочнике выпускников, опубликованном Гарвардом. «Я холост и рассчитываю таковым и остаться», — сообщил он своим бывшим однокашникам[59]. В газетном досье, опубликованном позже, альтернативный стиль жизни Маграта описывался в изящных эвфемизмах: «Да, он холостяк, но он не настолько стар, чтобы можно было назвать его безнадежным, — писал репортер. — Кажется, он один из тех, кто любой стране предпочел бы Богемию»[60].

Когда два Джорджа учились в Гарварде, у них была собственная пожарная бригада. Услышав перезвон колоколов и стук лошадиных копыт, они торопились вслед за пожарными на своих велосипедах.