Елена Грицак - Барселона и Монсеррат Страница 17

Парковое озеро

Кожаные шторы на окнах испанской кареты зачастую превращали роскошное средство передвижения в спальню. Это выяснилось вскоре после появления таких приспособлений в столице и очень быстро отразилось в королевских указах. Так, Филипп III запретил ездить в экипаже всем лицам мужского пола, включая стариков и детей. Согласно правилам, кавалеры сопровождали даму сердца верхом, довольствуясь беседой через раскрытое окно. Тогда же в качестве меры предосторожности вышел указ, запрещавший владелице кареты закрывать лицо вуалью во время езды. Судя по вновь и вновь повторявшимся указам, эти странные предписания не изменили общественную мораль так же, как не способствовали порядку на улицах.

Невозможно утверждать, что властям современной Барселоны удается решить все транспортные проблемы. В европейских сводках столица Каталонии уверенно лидирует по количеству мотоциклов, занимая одно из первых мест в стране и в отношении автомобилей. Ввиду загруженности магистралей едва ли не половина населения города отвергает респектабельные виды личного транспорта. Предпочтения барселонцев особенно заметны по утрам, когда трудно что-нибудь услышать из-за рева тысяч мотоциклов, мотороллеров, мопедов, которые стаями несутся по улицам, оставляя за собой клубы сизого дыма.

Площадь де Торос Монументаль

За рулем железных коней можно увидеть не только юношей. В качестве мотовсадников нередко выступают почтенные дамы в длинных юбках, убеленные сединами сеньоры в костюмах и галстуках, ухоженные секретарши, старушки в наглаженных брюках, юные школьницы и студентки в джинсах и коротких юбочках. Самые быстрые участники движения, они редко подчиняются правилам и никогда не обращают внимания на знаки. Такие наездники способны совершить неожиданный маневр, например вырулить с любой стороны, или, демонстрируя класс, проехать мимо на одном колесе.

Широкие, освещенные по ночам проспекты Барселоны в настоящее время выглядят приветливо и мирно. На авенида Диагональ – одной из самых длинных и современных улиц Испании – туристам рекомендуют прощаться с Барселоной. От улицы, пересекающей практически весь город, тянется цепочка бульваров, где веселье не прекращается до утра. Не меньшая по длине Лайетана считается второй по значению магистралью города. Соединяя побережье с наиболее высокой частью города, по вечерам она представляет взору фантастические картины: величественный архитектурный ансамбль в ярком освещении, древние стены Готического квартала, мрачный фасад капеллы Санта-Агата, черные провалы арок башни короля Мартина и элегантная колокольня главного собора на Королевской площади, которая как прежде служит местом свиданий.

Взгляд свысока

В XIX веке Барселона развивалась гораздо быстрее, чем в былые времена. Древний портовый город, по окраинам шумный, деловой, а в центре безмолвно таинственный, покорял строгой чистотой архитектурных линий и особым, не каждому доступным чувством хода времени. История оживала в сером, изрядно потемневшем камне средневековых построек, сумрачных патио, узких улицах, мостовых и, конечно, в силуэтах водостоков, казавшихся странными и нелепыми рядом с модернистскими творениями молодых архитекторов. Старая Барселона бережно хранила сокровища прошлого, но теперь ей приходилось соперничать с новой, неторопливо уходящей в пригороды и взбиравшейся на горы, которые со временем стали городскими районами.

В 1859 году городские советники решились на коренную реконструкцию, благо процветающая экономика позволяла вкладывать в это мероприятие крупные суммы. Промышленный и торговый рост города тогда соединялся с каталонским патриотизмом, что давало мощный толчок попыткам культурного самовыражения. Строительство проходило в соответствии с генеральным планом развития, созданным командой Ильдефонса Серда. Масштабы работ требовали привлечения специалистов, для чего в Барселоне открылась Провинциальная школа архитектуры. Вместо снесенных крепостных стен были проложены широкие прямые проспекты с многоэтажной застройкой в новом вкусе. На просторных площадях появились фонтаны и помпезные монументы, живописные окрестности превратились в аристократические кварталы с роскошными усадьбами местных и приезжих богачей.

Горные хребты вокруг Барселоны

Назначенный директором архитектурной школы Элиас Рогент был поклонником готики. Немаловажным элементом его учебной методики стали экскурсии к памятникам Средневековья, а также привлечение студентов к проектированию городских объектов, в частности нового университета и семинарии. Благоустройству и еще большему оживлению на стройплощадках способствовало то, что в 1888–1929 годах Барселона служила местом всемирных выставок. Сооруженные в этот период эклектичные здания с куполами, бельведерами, башенками, колоннами, эркерами выглядели на редкость замысловато. Вместе с тем внимание привлекали дома, отмеченные влиянием так называемого каталонского модерна, тяготевшего к глубоким лоджиям, вычурным ограждениям балконов, скульптуре, изразцам, обилию позолоты. Один из первых выпускников школы, впоследствии известный архитектор, историк, археолог и живописец Луис Доменеч увлекался реставрацией, сопоставляя книжные формы неоготики с деталями собственного изобретения. Впервые его оригинальность проявилась в строительстве госпиталя Сан-Пабло, где группа павильонов соединялась с подземными переходами и проездами. Немного позже он удивил общество Барселоны сказочным обликом Дворца каталонской музыки, применив почти все детали модерна с редким для испанца тактом. В этом сооружении автор лично выполнил эскизы облицовки изразцов, разработал их форму, рельеф и цвет, ему же принадлежит заслуга в создании мозаичного панно на фасаде, сюжетных витражей, светильников из стекла и металла, скульптуры, органично вкрапленной в архитектуру.

Каталонский модерн

В облике столицы Каталонии трудно не заметить некоторой претенциозности, порожденной вкусами местной буржуазии, предприимчивой, но так и не сумевшей преодолеть своей провинциальности. Тем не менее образ старой Барселоны не исчез; его во многом поддерживали королевские дворцы, Готический квартал с громадой кафедрального собора, а затем и грандиозный комплекс на горе Монжуик.

На легендарном холме горожане селиться не хотели, хотя, вероятнее всего, их туда никто не пускал. Со времен раннего Средневековья на нем одиноко возвышалась дозорная башня. В 1652 году, когда к мятежной Барселоне форсированным маршем двигались королевские войска, вокруг вышки была наспех сооружена крепость, которая, обезобразив местность, нисколько не помогла в борьбе.

Парк Цитадели

Через столетие, с приходом к власти Бурбонов, перестроенная и увеличенная до размеров Готического квартала, она превратилась в символ оккупации.

Столько же времени понадобилось, чтобы добиться разрешения снести ненавистную цитадель. В 1869 году король позволил это жителям Барселоны, правда, при условии что на освободившейся земле будет устроен парк. Вскоре состоялся конкурс проектов, и победителем оказался архитектор Фонсере, тотчас приступивший к делу. Среди его помощников были молодые зодчие, которым позже суждено было стать родоначальниками каталонского модернизма: Льюис Думенек-и-Мунтане и Антонио Гауди. Первому поручили спроектировать здание кафе-ресторана «Els Castell dels Tres Dragons», название которого в переводе с испанского звучит как «Замок трех драконов». Здание сначала использовалось по прямому назначению, но потом в нем стали хранить коллекцию чучел Зоологического музея. Гауди занялся разработкой более значительного сооружения, а именно гигантского фонтана «Каскад». Фантазия великого зодчего наделила источник гротом и барочной скульптурой. Его почерк нетрудно заметить в своеобразных формах решетки входных ворот, отделивших парк со стороны проспекта Маркес де Л Аржантера.

Скульптура фонтана «Каскад»

Архитектура Каталонии всегда хранила верность романике, и все же в ее столице немало ренессансных построек. Будучи представленным детально, любимый всей Европой стиль почти не повлиял на готический облик Барселоны. Еще меньшее внимание в городе уделялось барокко; французская пышность никогда не занимала умы местных зодчих и редко возникала на фасадах, однако с немалой силой проявлялась в скульптурном убранстве интерьеров. Прием контраста внутренних и внешних пространств часто использовали молодые мастера, стараясь придать своим творениям напряженность.

Классицизм, тоже проникший из Франции, укоренялся гораздо хуже. Испанцы игнорировали царивший повсюду стиль, изредка применяя его во внешней отделке. Если это случалось, то выглядело так, словно автор хотел скрыть свою консервативность: колонны, пилястры и прочие античные элементы лишь заслоняли собой готическую структуру сооружения. Характерным примером тому является здание Коммерческой ложи, где за классическим фасадом прячется зал с деревянными балками потолка и множеством заостренных арок. В середине 1870-х годов молодые мастера завезли в Барселону идеи северного модернизма, который здесь соединился с возрожденным стилем мудехар, признанным тогда наиболее характерным для национальной культуры Испании.