Елена Ленковская - Сокровища Рифейских гор Страница 2

Отличный, крупный коллекционный образец волосатика — я бережно храню его в своей городской квартире, и впредь не собираюсь с ним расставаться. Но никогда-никогда он больше не сиял так, как там, на высокогорном плато под полуденным солнцем уральского Приполярья…

Честно говоря, я люблю удивительную природу Урала больше, чем его индустриальные, шумные, загазованные города, намертво встающие днём в автомобильных пробках. Люблю реки со скальными выходами на высоких обрывистых берегах, солнечные смолистые сосны, запах хвои, гранитные валуны и озёра с кувшинками, люблю удивительный, манящий, сиренево-голубой уральский простор.

Однако есть в жизни и другая красота. Красота творений рук человеческих. И о ней, в общем-то, эта книга.

Теперь, когда я давно уже выросла и даже стала искусствоведом, я хочу поделиться с тобой рассказами о сокровищах Рифейских гор. Не о тех, что спрятаны в недрах земли под подошвами горных кряжей, хотя и таких сокровищ на Урале в избытке. О других. О тех, что созданы человеком, его упорным трудом и вдохновением, умелыми руками и чутким к красоте этого мира сердцем.

Пойдёт ли речь о клинковых рисовальщиках Златоуста, украшавших знаменитое холодное оружие; о кармацких петушниках, своими росписями превращавших крестьянские дома в цветущие сады; о тагильских писарихах, о каслинских мастерах, или о таинственной чуди, отливавшей из меди и бронзы шаманские пластинки… — везде мы встретим основательность и мастеровитость, изобретательность и «понимание» материала, свежесть и простоту, силу и грацию, фантазию, а иногда и наивное лукавство.

И, конечно, «живинку в деле», которая, как точно заметил Бажов, «во всяком деле есть, впереди мастерства бежит и человека за собой тянет».

Глава первая

ПИСАНЫЕ КАМНИ

Писаница — древнее изображение на стенах и потолках пещер, на скалах и камнях. На Урале писаницами или писаными камнями называют также и сами скалы, на которых сохранились рисунки первобытного человека.

С чего началось на Урале искусство?

Не с граффити и не с флэшмобов, конечно! С наскальной живописи.

Качественные, профессионально выполненные граффити — это тоже, конечно, интересно. Да только встречаются они почти так же редко, как и рисунки первобытного человека, сохранившиеся до наших дней.

Иногда неумелые каракули на бетонных заборах пренебрежительно сравнивают с наскальными рисунками древних. Я не сторонник таких сравнений. Думаю даже, что нынешним граффитистам стоило бы ознакомиться с творческим наследием первобытных охотников, чтобы современные «писаницы» выглядели чуть менее беспомощными. Ведь у древнего художника, даром что он академий изящных искусств не заканчивал, есть чему поучиться!

Он умел соблюсти пропорции, и достигал большого сходства с натурой, особенно если брался за изображение животных. Лаконично, двумя-тремя линиями обозначал силуэт, точно передавал повадку и естественную грацию движений. Многие шедевры наскальной живописи просто ошеломляют мастерством, они поразительно достоверны. Изгиб туловища, поворот головы, скрещение ног — и мы видим, как мчится дикая лошадь, как вытянув шею, тревожно озирается олень, как опустив длинные бивни, неторопливо шествует мамонт, как набычился, готовясь к удару, громадный бизон.

Какие в Екатеринбурге олени, а уж тем более бизоны и мамонты, скажешь ты. И действительно, как ни странно, у нас даже медведи по городу не ходят! В лучшем случае гуляют пони — подле цирка или зоопарка, в праздничный день. Современный горожанин видит вокруг себя не бизонов и носорогов, а потоки машин и бетонные стены; в сумке у него айпэд, а его Вселенная устроена иначе, чем та, в которой жил доисторический охотник.

Может, в таком случае, резонно назвать первобытного художника древним граффитистом? Тоже вряд ли, у древних наскальных рисунков было совсем иное предназначение, чем у современных граффити. И рисовались они пальцем, а не краской из баллончика, купленного в супермаркете. Однако, если бы современные уличные художники понимали, чьи они наследники, хуже бы не стало.

На Урале известна по меньшей мере сотня мест, в которых сохранились рисунки первобытных людей.

Я расскажу тебе подробнее только о двух. Об Ирбитском Писаном камне — потому что с него началась история изучения наскальной живописи в России. А ещё — о Каповой пещере — потому что рисунки в ней наиболее древние, выполненные ещё в эпоху палеолита.

Ирбитский Писаный камень

«Первым опубликованным сообщением о древних наскальных изображениях на Урале стало описание рисунков на Ирбитском Писаном камне, сделанное голландским учёным Н.-К. Витсеном в самом начале XVIII века.»

Глядя на портрет голландского учёного-натуралиста Николая-Корнелия Витсена (1641–1717) и вспоминая о том, что современники с восхищением называли его новым Колумбом, я, признаться, не могу отделаться от странных и возможно неподобающих серьёзному человеку мыслей.

Во-вторых, я всё время думаю — а не бросить ли на полпути эту книгу, и не взяться ли лучше за приключенческий роман, в котором знаменитый учёный Витсен помимо прочего окажется шпионом, масоном или вообще каким-нибудь пришельцем из другого времени? Ведь прибыв в Москву в 1664 году вместе с голландским посольством ко двору царя Алексея Михайловича, он никакого официального места при посольстве не занимал, зато «страстно увлёкся изучением Азиатской части России». Витсен довольно быстро освоился в русской столице, приобрел себе здесь влиятельных друзей, в частности, ему удалось расположить к себе даже патриарха Никона. Благодаря таким личным связям Витсен получил возможность собирать нужную ему информацию. Российский историк Александр Исаевич Браудо считал причиной его визита исключительно научный интерес. Наверное, на самом деле так и было, ведь Витсен вёл дневники, писал путевые заметки и вместе они составили известный труд «Путешествие в Московию, 1664–1665».

Всё так, но почему бы не пофантазировать. Когда же от воображаемых «тайных» целей путешествия голландца я усилием воли переключаюсь на мысли об Ирбитской писанице — о которой намереваюсь тебе здесь рассказать — меня начинают занимать вопросы донельзя практические.

Ты будешь смеяться, но пышные локоны Николая-Корнелия на портрете заставили меня, заядлую путешественницу и туристку, задуматься вот о чём — снимал ли Витсен накладные кудри во время своих странствий по России?

Или даже наскальные рисунки на Ирбитском Писаном камне удобнее было бы осматривал в кудрявом парике? Парик мог бы служить подобием накомарника — ведь аэрозоли и спреи от кровососущих тогда ещё не изобрели…

Впрочем, всё это глупости — не был Витсен в наших уральских краях, не добрался. Однако это не помешало ему старательно и дотошно собирать из различных источников сведения о дальних землях и издать в конце жизни труд «Восточная и Северная Татария», снабжённый возможно подробными картами.

Поговаривают, что именно Витсен известил в 1694 году Петра I, с которым к тому времени тесно общался лично, о существовании древних наскальных рисунков на Ирбитском писаном камне. В парике или без, но он сделал это.

Неуёмному и «зело любознательному» Петру, как известно, до всего было дело.

Потому в 1699 году он издал Указ, который начинался так:

«Лета 7207 году генваря 14 день. По указу Великого Государя и по приказу Стольников и воевод Кульмы Петровича Козлова с товарищи память Верхотурские Приказные палаты подъячему Якову Лосеву стрельцу Петрушке Сапожникову стрельцу Петрушке Каптыреву ехати им с Верхотурья Верхотурского уезда в Арамашевскую слободу…»

Ну и так далее, а если покороче, то 1 января 1699 года (запомни эту дату — с неё, можно сказать, началось официальное изучение наскальных изображений на территории России!), подъячий Яков Лосев с двумя стрельцами, двумя Петрушками — Сапожниковым да Каптыревым получил указание поехать в деревню Писанец Арамашевской слободы. Он поехал, добрался до деревни Писанец и попросил «старых людей» указать «гору, на которой каменях написаны слова и иные какие письма».

Ирбитский камень действительно находится на левом берегу реки Ирбит, недалеко от деревни Писанец (нынешний Артёмовский район Свердловской области). Своей отвесной стороной (высотой около 14 метров) скала смотрит в сторону реки, на юг. Вот здесь-то и расположены три панно с древними рисунками.

Лосеву было велено «осмотреть и описать сколь велика и высока и в котором месте на камени написаны слова или иные какие письма. И сколь высоко те письма на камени написаны от воды и сколько написано слов».