Т. Каптерева - Сады Испании Страница 22

Барокко в Кастилии представлено постройками работавшей в Саламанке и Мадриде семьи мастеров Чурригера и получило название чурригереска: обычно под этим названием подразумевается вся испанская архитектура барокко конца XVII — начала XVIII столетия.

Как правило, здания чурригереска просты, даже традиционны по своей объемной композиции. В них отсутствует столь типичная для барочной архитектурной системы подчеркнутая пластика массы здания и динамичность внутреннего пространства. Весь свой темперамент, всю силу фантазии испанские зодчие отдают декоративному убранству. В испанском барокко зодчий постепенно уступает место декоратору, скульптура вытесняет архитектуру.

Слава самого выдающегося мастера мадридского барокко по праву принадлежит ученику X.Б. Чурригеры Педро де Рибере (ум. 1742). Почти за двадцать лет работы он украсил город прекрасными зданиями, в архитектуре которых гораздо больше смелости и свободы, чем в сооружениях его предшественников и современников.

Многие постройки Педро де Риберы дошли до нас фрагментарно, в измененном виде. К счастью, уцелели его лучшие мадридские памятники гражданской архитектуры. В 1722 году он воздвиг госпиталь Сан Фернандо — здание, необычное для Мадрида и вместе с тем тесно связанное с национальной традицией.

От примыкавшего к госпиталю так называемого парка архитектора Педро Риберы сохранились только несколько деревьев и фонтан Слава работы самого мастера, впрочем перенесенный сюда с площади Антон Мартин. Красивое барочное высокое сооружение с извергающими воду четырьмя дельфинами у основания и фигурой Славы в виде крылатой женщины с трубой в руке на изящном постаменте выполнено из гранита (обрамляющие части) и белого камня (декоративные мотивы и скульптура). Создание этого парка, по-видимому, стало символической данью памяти замечательного мастера.

Педро Рибере и его современникам удалось создать особый, на редкость привлекательный городской колорит, украсивший столицу чертами живописности, изощренной фантазии, смелостью разнообразных пластических решений. Однако небольшие здания барокко затерялись в поздней застройке, многие из них не сохранились до нашего времени в первоначальном виде. Уже к середине XVIII века национальные вкусы были вытеснены господством французских и итальянских образцов.

Связанная с официальной линией дворцовая архитектура и садово-парковое искусство ориентировались на те общеевропейские стереотипы, которые были распространены в XVIII столетии, вдохновляясь как образцом Версалем Людовика XIV. Строительство в Испании королевских резиденций в окружении роскошных парков получило широкое развитие во времена Бурбонов; возникло даже специальное название — Sitios Reales — королевские места, имения. Насаждение новых вкусов, как уже отмечалось, исходило от молодой монаршей четы. Испанцам опять не повезло: Филипп V, не обделенный великодушием и храбростью, был подвержен усиливающимися с годами приступами депрессии. Со слов одного из современников, короля «.часто заволакивает туман печали, и тогда кажется, что разум его помрачился»(Эрнандес Ферреро Х.А Дворцы Испании. М., 2004. С. 55.). В сфере художественной политики многое зависело от властной и деятельной Изабеллы Фарнезе, поклонницы искусства.

Мадрид и окружающие его резиденции, по-видимому, казались Филиппу V малопривлекательными. Охотясь в окрестностях Сеговии, где в Бальсаине охотничьи угодья включали небольшой дом и очень красивый парк, он пленился красотой местности и повелел возвести новый дворец близ селения Ла Гранха (хутор, ферма) на месте зданий, принадлежавших в XV веке одному из сеговийских монастырей. С 1721 года здесь развернулось строительство новой летней резиденции Бурбонов. Известная своей парадной архитектурой, великолепным парком и художественными сокровищами, она вошла в историю мирового искусства под названием Ла Гранха де Сан Ильдефонсо. Испанский строитель резиденции Теодоро Ардеманс во многом следовал традиции старых алькасаров. В 1727–1734 годах ансамбль значительно изменился и расширился в духе итальянской дворцовой архитектуры, в его обновлении участвовали итальянские зодчие.

Для Филиппа V воспоминания детства и юности, прошедших в Версале, ярче всего связывались с парком Ла Гранхи, созданным французскими мастерами Рене Карлье и Этьеном Бутелу. Сооружение садового ансамбля королевского дворца в Ла Гранхе де Сан Ильдефонсо стало значительной вехой в истории испанского паркового искусства. Оно положило начало устройству совершенно новых, не связанных с предыдущим опытом ландшафтных структур, отвечавших вкусам и идеалам своего времени. Образ садов Ла Гранхи претендовал на мировой уровень, превосходя еще во многом провинциальный образ Буэн Ретиро.

Садово-парковое искусство Испании XVIII века, включенное в общеевропейский контекст эпохи, приобрело общие стилевые черты, оттенок космополитизма, те качества, которые все более укреплялись в последующих столетиях. Однако было бы упрощенным и ошибочным рассматривать этот обширный и подчас разнородный материал только в контексте художественного подражания и прямого заимствования. Даже ансамбль Ла Гранхи, созданный в основном иностранными мастерами и сочетавший принципы французской и итальянской ландшафтной архитектуры, приобрел яркие отличительные черты и особенности.

Главной тенденцией здесь стало отвечавшее вкусам времени освобождение загородной усадьбы от средневековой замкнутости, выход ее в окружающую природу. Если главный фасад дворца с включенным в него объемом дворцовой церкви Коллегиаты обращен на парадную Площадь Испании, то фасад, построенный Сакетти в 1740 году по проекту Ювары, целиком примыкает к садово-парковой территории. Влияние ландшафтной архитектуры эпохи Габсбургов в облике дворца было преодолено строительством боковых крыльев и декоративной фасадной композицией с выделением в ней нарядных деталей. Необычна форма нового, сооруженного С. Субизати двора в форме овала, в который вписываются криволинейные очертания зданий, и получившего название Двора Подковы (Патио де ла Эррадура). Двор словно вписывается в большой, легко обозримый зеленый партер с фонтаном Слава. Трехэтажный садовый фасад, тяготеющий к земле, с рядами больших окон и сложенный из розоватого камня с белыми мраморными обрамлениями, выглядит приветливо и уютно. Хотя планировка парка Ла Гранхи следовала французской традиции в организации пространства по осевым линиям, создании широких аллей и далеких перспектив, образ «Кастильского Версаля» складывался в иной природной среде, где все было другим: рельеф, растительность, свет, краски, воздух. Не случайно, что в окрестностях Сеговии молодой Филипп V был очарован первозданной красотой поросшего лесами и испещренного источниками горного края. Территория королевской резиденции, расположенная на обширном северном склоне хребта Сьерры Гвадаррамы, охватывала 145 гектаров и сохраняла нетронутыми некоторые участки.

Одно из главных богатств здешней местности — обилие воды, во многом определившее образ дворцовых садов. В их высокой точке находится большое озеро типа водохранилища, называемое Эль Мар, то есть море, которое питает все садовые артерии. В Ла Гранхе царит образ изменчивой, подвижной воды, художественно преображенной человеком и подвластной его воле. Изящно возделанные, упорядоченные садовые пространства с их перспективами, аллеями, лабиринтами, боскетами, статуями и клумбами, открытые солнцу партеры и затененные потайные уголки украшены множеством разнообразных фонтанов; среди них более двадцати выполнены в крупных масштабах и монументальных формах. Как главные произведения парковой скульптуры, так и оформляющие их декоративные детали, отличаются пластическим совершенством. Они были созданы группой приглашенных из Франции мастеров, учеников прославленных творцов версальского ансамбля — Жирардона, Куазевокса, Кусту. Группу французов возглавлял Рене Фремен, работавший с Рене Кар-лье, автор колоссального фонтана Слава, фонтанов Трех граций, Купание Дианы, Драконов, Нептуна, а также Жан Тьерри, которому принадлежит фонтан Латоны, обычно известный под названием Лягушки, фонтаны Аполлона с лирой, Амфитриты.

Ж. Тьерри. ФонтанЛатоны («Лягушки») в паркеЛа Гранха де Сан Ильдефонсо

Известны работы других французов — Жака Буссо, братьев Дюмандре, Пьера Питюе. Исполненная в бронзе, свинце, мраморе скульптура фонтанов отличалась барочной усложненностью композиции, динамизмом, живописной пластичностью форм и исключительной декоративностью. Активная идеологическая программность версальского искусства не играла здесь главенствующей роли, преобладала общеевропейская традиция правил изображения мифологических, аллегорических, назидательных сюжетов, почерпнутых из переведенной в 1644 году на французский язык «Иконологии» Чезаре Рипа.