Дорожи тем, что ценишь. Депеши о выживании и стойкости - Джон Берджер Страница 22

После трехлетней службы ищейка может стать профессиональным солдатом, за что ему будут платить гораздо больше. Командование Армии Обороны Израиля принимает небольшое количество таких добровольцев. Профессиональные ищейки имеют преимущество перед израильскими солдатами из-за знания местных обычаев, привычек и способов решения проблем.

Работы Ахлам Шибли сдержанны, неуловимы и настойчивы. Они содержат минимум информации и никогда не рассказывают о происшествиях и событиях. Складывается впечатление, что снимки сделаны сразу после того, как что-то произошло. Не потому, что Шибли медлительна, а потому, что ее интересует то, что будет дальше. События как таковые ее не касаются (по крайней мере, в этом проекте); имеет значение лишь влияние события на последующую жизнь. И поэтому она выжидает.

Она наблюдает за подготовкой ищеек, за тем, как они убывают в отпуск, за кладбищем с солдатскими могилами, за присягой на верность ЦАХАЛ, принесенной на Коране, за интерьером дома с семейными фотографиями на стене, за тем, как строятся новые дома благодаря армейскому жалованью ищеек. Каждая локация незаметно подводит к вопросу. Что есть дом для этих мужчин? Или сложней: чему они служат?

На снимках нет тех, кто мог бы рассказать о произошедшем. Всё, что мы можем, – это смотреть на оставшихся участников, догадываться и, как Шибли, ждать. Эффект от всей серии из восьмидесяти пяти фотографий накопительный. Снимки соединяются друг с другом, образуя единое целое. И всё же, что представляет собой это целое?

Для бедуинов вопрос о доме, о том, что он собой представляет, напоминает плетеную веревку. Они кочевой народ. Два-три поколения назад, особенно на Синае, многие бедуинские семьи начали оседлый образ жизни, однако земля, на которой они поселились, принадлежала кому-то другому, и на нее у них не было прав. Запутанная ситуация, в которой, возможно, играют свою роль атавистические воспоминания. Для кочевников дом – это не адрес, дом – это то, что они носят с собой. Что носят с собой ищейки?

Проект Ахлам Шибли – это внутренний поиск. Но она избегает эмоциональности и не стремится к исповеди. Она терпеливо наблюдает со стороны. Можно было бы сказать, что она рассказчица, но это упрощение. (Есть великие фотографы-рассказчики, Андре Кертеш, например.) Ахлам Шибли скорее предсказательница. Она напряженно наблюдает, читает знаки, угадывает и предлагает свое прорицание, одновременно точное и размытое; она раскладывает шансы, как игральные карты, но не выбирает ни один из них.

Выберите три снимка. На первом три ищейки, укрывшись, отдыхают, а один что-то пишет на стене. На втором мужчина, спящий днем, накрыл одеялом голову. На третьем ищейка в форме воина ЦАХАЛ на фоне стены своего дома, рядом со старой картой Палестины.

В каждом по-разному выражена одна и та же дилемма, касающаяся личности и местонахождения.

Что они несут в себе?

Традиционно, на протяжении веков, кочевые бедуинские кланы предлагали свои услуги силам вторжения – египетским, турецким, британским, – понимая, что им, при всех их партизанских навыках, нет смысла сопротивляться. Они поступали так, чтобы избежать уничтожения и остаться независимыми на своих почти неприступных территориях. Это хитрая стратегия обеспечения преемственности, которая часто приводила к успеху.

Сегодня обстоятельства для израильских бедуинов совсем иные. Они были изгнаны со своей земли и лишены средств к существованию. В их собственной пустыне Негев с ними обращаются как с преступниками, нарушившими границу, а их посевы опрыскивают гербицидами с вертолетов Армии обороны Израиля.

Чтобы понять это, мы должны принять во внимание чрезвычайность палестинской ситуации в целом. Палестино-израильский конфликт длится почти шестьдесят лет. Военная оккупация Палестины – самая продолжительная в истории – длится почти сорок лет. Вряд ли есть необходимость повторять всё, что влечет за собой эта оккупация, поскольку она признана на международном уровне и осуждена.

О чем иногда забывают в этом продолжающимся конфликте – поскольку палестинцы продолжают сопротивляться, – так это о неравенстве средств в плане огневой мощи и обороны.

Такое неравенство напоминает колониальные войны середины ХХ века, и если мы хотим понять дилемму ищеек, то нет ничего лучше, чем обратиться к трудам Франца Фанона, который был дальновидным пророком. В книге Черная кожа, белые маски он пишет: «В заключение этого исследования я хочу, чтобы мир вместе со мной увидел открытые двери самосознания каждого». Ахлам Шибли часто ссылается на Франца Фанона.

Будучи врачом-психиатром с Мартиники, работавшим в Алжире, Фанон объяснил, как колониальное господство, как неравенство между захватчиками и коренными жителями, как презрение вооруженных по отношению к безоружным, помимо того что порождает бунт, может привести к уничтожению самоощущения в человеке. Чаще всего это происходит среди самых бедных и обездоленных.

Изображение помогает это понять. Рассмотрим противоположное – манию величия. Каждая встреча с другим человеком действует на мегаломана как зеркало, в котором он видит свое отражение. Для колонизированного, потерявшего чувство собственного достоинства, каждая встреча – это зеркало, в котором он не видит ничего, кроме грязной джеллабы. Оба зеркала скрывают правду. И так получается, что колонизированный, чтобы избавиться от запачканной джеллабы, надевает униформу и несет флаг своего угнетателя. Не врага, а угнетателя.

Бедуины – одни из самых обездоленных палестинцев, они по большей части утратили свободу кочевничества и сопутствующую ей гордость. Так что, как и предвидел Фанон, они расколются надвое и, разрывая себя на части, наденут маску своих угнетателей. Они могут сменить свои имена с Ахмеда на Йосе, с Мохаммада на Мойше. Однако, став ищейками, они не спасут свои благородные тела, оклеветанные лживым образом испачканной джеллабы.

О чем мечтает мужчина, натянувший на голову одеяло? Никогда не угадаешь, о чем мечтает другой человек. Возможно, он и сам не догадывается о собственной мечте.

Нечто подобное происходит и с ищейками.

Работы Ахлам Шибли не дают прямых политических комментариев по поводу израильско-палестинского конфликта, она воздерживается от лозунгов. Тем не менее я считаю, что в сегодняшнем глобальном контексте ее работа политически важна и показательна. Попытаюсь объяснить почему.

Сама Ахлам Шибли из бедуинской семьи. Девочкой она пасла коз в Галилее. Позже, после учебы в университете, стала международно известным фотографом.

Давным-давно она сделала экзистенциальный выбор, противоположный ищейкам, которых она показывает на фотографиях. Она верит в справедливость палестинского дела и, как патриот и фотограф, сопротивляется незаконной израильской оккупации. Для нее, как и для большинства палестинцев, ищейки – предатели. Они присоединились к армии, которая угнетает их народ, убивает и берет в плен тех, кто сопротивляется. Предатели… При определенных обстоятельствах с ними следует обращаться как с таковыми.

Тем не менее Ахлам Шибли чувствует необходимость выйти за рамки и поискать что-то за