Георгий Почепцов - История русской семиотики до и после 1917 года Страница 9

Эта книга написана в Бутырской тюрьме и в качестве приложения к ней даны письма Н.Д.Кондратьева родным, и одно из них мне хочется процитировать, за ним стоит одна Достаточно важная семиотическая проблема, но еще сильнее

Человек: "Существует много культурных ценностей: научных, эстетических, моральных и др. Сознание их значения во многих отношениях наполняет человеческую жизнь, служит источником возвышающих интеллектуальных и эмоциональных переживаний. Но все эти ценности при всем их непреходящем и может быть даже бессмертном значении по самому существу своему безличны и равнодушны к человеку, точнее к конкретному человеку. Поэтому они не в состоянии до конца наполнить собой человеческую жизнь, придать ей характер интимного процесса, осмысленного и привлекательного, поддерживающего и согревающего не с точки зрения вечности, а с точки зрения каждого дня и каждой минуты. Эту функцию в жизни человека выполняет семья и только она, если она сама имеет прочные морально-чувственные основания и связана с детьми" (Там же. С.553).

1.3.4. В.М.Бехтерев

Владимир Михайлович Бехтерев (1857–1927) создал коллективную рефлексологию, задачи которой лежали "в изучении механизма образования коллектива, с одной стороны, и с другой, в изучении способов и проявлений коллективных рефлексов, образующих в общей совокупности коллективную деятельность по сравнению с индивидуальными рефлексами или индивидуальной деятельностью" (Бехтерев В.М. Коллективная рефлексология. — Пг., 1921. С.33). Смерть самого В.М.Бехтерева, по слухам, тоже не была случайной, а оказалась связана с его нелицеприятным отзывом о состоянии психического здоровья И.Сталина.

В.М.Бехтерев обнаруживает новый объект — человек в коллективе ведет себя по-иному, чем человек индивидуальный. "Можно определенно сказать, — пишет он, — что даже личности, входящие в состав того или иного собрания, нередко обнаруживают такие стороны своей соотносительной деятельности, которые обычно не проявляются в индивидуальной жизни" (Там же. С.28). Он даже усиливает эту характеризацию в дальнейшем: "вместо того, чтобы проявлять себя особым образом, личность оказывается в большинстве своих действий и поступков, а равно и в своих заявлениях представителем общества, а не самого себя. Отсюда очевидно, что личность является больше повторителем, нежели индивидуальным созидателем" (Там же. C.6S).

В.М.Бехтерев изучает толпу, вероятно, опираясь на виденные им десятки митингов того периода. Общие интересы

способствуют сплочению коллектива. Но "существует известный предел для непосредственного общения в целях коллективной деятельности. Чем элементарнее цель и задачи коллектива, тем больших размеров он может достигнуть. Толпа может достигать сотен тысяч. Театральная публика может состоять из нескольких тысяч" (Там же. С.43).

От анализа толпы, где человек теряет в тормозящих влияниях, но выигрывает в подражательных, В.М.Бехтерев переходит к анализу символических. Он говорит: "Символизм проникает и всю нашу обиходную жизнь в виде преклонения и лести пред власть имущими и великими и в виде условной вежливости при всех отношениях с лицами, хотя бы и с низшими по положению и достоинству, исключая своих семейных, где ни этикету, ни условной вежливости нет места, ввиду их полной бесцельности" (Там же. С. 391).

А нижеследующее определение годится даже в словарь по семиотике: "Всякий символизм объясняется также принципом экономии, ибо символика стремится заместить сложные явления какими-либо бьющими в глаза и во всяком случае выразительными и легко улавливаемыми знаками" (Там же. С.358).

* * *

Характерными для представленных здесь работ являются новые направления семиотики, которые на сегодня не стали центральными. Можно перечислить следующие тенденции:

— перенос центра тяжести с семиотики знака на семиотику человека, в то время как классическая семиотика старательно избегала человека, концентрируясь на знаковом, текстовом варианте семиотики;

— анализ толпы, коллективных единств с точки зрения их знакового окружения, как знаковое окружение формирует типологию того или иного поведения;

— новые аспекты взаимоотношений знаковой и незнаковой действительностей, та или иная роль знака в этих взаимоотношениях.

Приведем в заключение цитату из А.А.Богданова: "Психическая и социальная жизнь отличаются наибольшей пластичностью форм, и потому особенно нуждаются в дегрессиях. Они вырабатываются в виде, например, многообразных символов, норм и т. д. Так, слово своей устойчивостью фиксирует систему психических ассоциаций, образующих содержание Понятия; без этого символа они постоянно расплывались бы

в неопределенности изменчивой психической среды. Норма обычая, морали, права закрепляет изменчивые, текучие отношения людей к вещам и между собой" (Богданов А.А. Принцип относительности с организационной точки зрения // Богданов А.А. Всеобщая организационная наука (тектология). — Л.; М., 1929. - 4.3. С.141).

1.4. Православный компонент

Значимость тех или иных исходных составляющих русской семиотики по-разному может оцениваться исходя из нашего сегодняшнего состояния. Но мы должны окунуться в мир исходных представлений, достигнув элементов "нулевого" с точки зрения возникновения семиотики времени. И тогда с несомненностью следует прикоснуться к проблеме религиозных оснований. Отторгнутый от привычных корней современный человек — отнюдь не образец того времени. Иной мир начала века имел иные законы. И в качестве примера мы начнем не с П.А.Флоренского, для которого уже значимой была религиозная семиотика, и не с В.С.Соловьева, который считается основателем всей русской религиозной философии. Наше рассмотрение мы начнем с Сергея Николаевича Булгакова (1871–1944), пытаясь показать, что в рамках его религиозной философии, софиологии (а в этом ряду окажутся и С.Л.Франк, и Л. П. Карсавин, и ряд других личностей) и стоит искать те общие теоретические интересы, которые затем могли реализовываться в виде частного анализа литературных текстов. "Единая Истина чужда дискурсивному знанию" (Булгаков С.Н. Философия хозяйства // Сочинения: В 2-х т. — М., 1993. — Т. 1. С. 174), — писал в "Философии хозяйства" этот мыслитель.

"Философия хозяйства" была его докторской диссертацией. Сам же путь С.Н.Булгакова передает название другой его книги: "От марксизма к идеализму". Объект данного исследования заключался в том, что "явления хозяйственной жизни обладают качеством повторяемости или типичности" (Там же. С.268). Этот переход к типическому как единственно возможный одновременно несет в себе отрицательные последствия. "Все индивидуальное погашается, умирает еще за порогом социальной науки, и туда не доносятся отзвуки непосредственной жизни, оттуда, как из-под колпака, наперед выкачан воздух. Индивидуум существует там не как тво

рец жизни и не как микрокосм, но только как социологический атом или клетка. (…) Всякая наука по-своему стилизует действительность, и все научные понятия суть продукты такой преднамеренной и сознательной стилизации, причем прообразом научности и здесь действительно является математическая стилизация действительности с превращением ее в мир геометрических тел и математических величин" (Там же. С.241).

Как следствие С.Н.Булгаков делает вывод о существенной неадекватности объекту принятых моделей научного описания. Они есть как данность, но они не отражают объект. Он пишет: "Но если социальная наука держится на фикции, именно на заведомо неверном предположении о неиндивидуальности индивидуального, типичности и закономерности того, что по самому существу своему отрицает и эту типичность и закономерность, то и само существование ее становится проблематичным" (Там же. С.253).

Опираясь на представления православного христианства, эта группа исследователей занялась созданием софиологии. В нашем мирском измерении это как бы всеобщая структурность мира и человека, исходящая из существования Абсолюта. С.Н.Булгаков пишет: "Природа человекообразна, она познает и находит себя в человеке, человек же находит себя в Софии и чрез нее воспринимает и отражает в природу умные лучи божественного Логоса, чрез него и в нем природа становится софийна. Такова эта метафизическая иерархия. Этим дается ответ и на вопрос о природе человеческого творчества. Человеческое творчество — в знании, в хозяйстве, в культуре, в искусстве — софийно" (Там же. С. 158).

Это — пронизанность Абсолютом, общехристианская идея:

"идея тварности мира; это есть утверждение, что мир не имеет своих корней в самом себе, что мир возник благодаря некоей надмирной силе" (Зеньковский В.В. Основы христианской философии. — М., 1992. С.123). Русская православная традиция активно добавляет сюда идею соборности. "Соборное, сверхличное сознание не может оставаться только сверхличным, — оно становится необходимо и личным опытом, личным достоянием, оно опосредствуется в личном сознании" (Булгаков С.Н. Православие. Учения православной Церкви. — Киев, 1991. С.90). В целом эти две идеи налагают на мир как бы горизонтальную и вертикальную структур