Владимир Буров - Фарисеи. Эссе Страница 3

– Воскресение было.

Прохоров говорит, что его идеология проста:

– Давайте жить честно.

Не получится. Это все тот же социализм. Мол, давайте построим веру, а пока что верить не будем, так как не способны к этому. Это невозможно! Не в ту степь поведет дорога. Все равно это будет фарисейство. Не удастся покупателю быть больше продавца, а ученику учителя. Один больше всех. Многие скажут:

– Может это и так, может один и больше всех. Но ведь это почти Теория Относительности, которую с грехом пополам понимают пять человек.

Я уже приводил примеры, как это возможно. В голове человека Демократия существует. Кстати, был ли Левша демократом? Гости Игоря Волгина говорят:

– Непонятно, зачем он подковал блоху.

После этого она перестала танцевать. Вроде бы: Левша поступил непрактично, не по-западному.

Но это вряд ли. Яйца Фаберже тоже не танцуют, а стоят намного больше танцующих роботов. Может быть, этого не поняли не только русские, но и англичане. А, скорее всего, Левша спился даже не из-за того, что в нем не признали Эдисона, а из-за того, что не признали демократа. Человека Свободного. В нем не признали Николо Тесла. Просто из-за Долбицы умножения. Человек, с таким разговорным жанром – Человек Дикий, и Демократом быть не может.

Это не тот случай, который случился с Борисом Парамоновым, когда русский эмигрант, мастер по паркету не пришел в назначенный день менять этот паркет. Напился. И простой американец, не Левша, сделал эту работу хорошо. И без левых заскоков. Вроде бы взял только в два раза больше. Но это неважно. Как сказал сам Борис Парамонов:

– Не хуже.

Получается, что умение Левши лучше, чем умение обычного американского мастера, или английского, но:

– Несущественно. – Никому не надо это лучшее умение.

Но как же не надо? Яйца Фаберже нужны всем. Или все-таки умение Левши на уровне умения Импрессионистов? Ван Гога, Гогена, Сезанна? Пожалуй, именно так. Тогда, действительно, понятно, почему его не поняли. Хотя с другой стороны, разве за границей не любят русских художников? Любят. Куют не только блох, вообще пишут Черные Квадраты.

Скорее всего, кто-то из них попал под исключение из правил. Или Импрессионисты, или Левша. Они прошли в художники, как исключение из правил. Левша нет. Остался за бортом. Как и многие другие. Как Россия.

И она, демократия, идет не от знания, а от души. Правда подвергаться этому детектору лжи не хочется. Например, Алферов, которым всё хвалится Зюганов, говорил Капице, который недавно умер:

– Главное, чтобы ученые занимались наукой не ради денег! – Фантастичность этого утверждения не в том, что еще больше студентов узнают о том, что здесь нет науки, так как ученым здесь не платят, а в том, что это утверждение фарисейское. Почему? Потому что посылкой этого утверждения является отказ от денег, полученных за Нобелевскую Премию. А очевидно, что этого не было сделано.

Можно в принципе и отдать эти премиальные деньги на строительство какого-нибудь центра для бедных ученых, но взять другим способом еще больше. Это ничего не изменит. Это тоже самое.

Как написано в Библии:

– Откажись от своего богатства – и пойдем. – Отказаться надо, а не призывать к этому других. Понятно? Самому отказаться. Или уж молчать. Иисус сначала отказался от Неба, а потом уже здесь, на Земле призывал отказаться от фарисейского мировоззрения. Ведь именно фарисейство человек считает своим богатством. Это его сады, дома и поля. Один парень захотел быть честным, Владимир Войнович. Так его Чонкина и Шапку даже к юбилею, к 80-летию не показали. Как будто их никогда и не было. Даже песню про Марс не спели.

И дело не в том, что здесь нет науки, так как на науку не только нет денег практически, но нет и теоретически, не только нет, но, оказывается, и не надо, – но в том, что автор не замечает, как легко доказать, что его призыв является фарисейским.

Ибо:

– Для того, чтобы отказаться от денег – надо сначала их иметь.

Зачем призывать ученых работать бесплатно, если они и так это делают давно. Давным-давно.

Продолжение эссе Фарисеи

И Петр прав и Евгения жалко. Это фраза неверна. Научные работники говорят, что это простое решение спора:

– Кто прав? Евгений или Медный Всадник?

Здесь, как это часто бывает, наблюдатель поставлен вне закона. И Петр Первый прав, что поставил Россию на дыбы, и обыкновенного человека жалко, что он при этой каменно-медной поступи гибнет.

Так не бывает. Нет такого взгляда на Землю. Это взгляд на Землю из далекого далека. Где-то из Туманности Андромеды или с Альфы Центавра. Ученые смотрят на художественное произведение из окошка. Всегда считают себя внешними наблюдателями. Независимыми и объективными. Хотя уже существует Теория Относительности. Для литературы ее можно сформулировать так:

– Часть Наблюдателя всегда находится внутри художественного произведения. – Исследователь, читатель – это не тренер, а всегда играющий тренер. Он такой же ревизор художественного произведения, как Хлестаков Гоголя. Он участвует в событиях пьесы. Считают, что Хлестаков не настоящий ревизор. Наоборот, как раз настоящий. По-другому быть не может.

Тоже самое можно сказать и про Театральный Роман Михаила Булгакова. Один чиновник сказал, когда стало можно обсуждать Романы Булгакова:

– Теперь такого уже нет. – Имеется в виду, теперь никто не заставляет, как написано у Булгакова в Театральном Романе, писать обязательно роли и для пожилых, известных актеров, а не только для молодых и юных. Чиновник не замечает, что в романе Булгакова роли для пожилых, старых актеров написаны! А если написаны, чего теперь уж нет? Что изменилось?

По-другому быть не может. Это и доказал Эйнштейн. Это и есть Теория Относительности. Автор – это всегда герой романа. Все, в общем-то, это знают. Почему тогда поступают наоборот. Почему думают, что являются независимыми наблюдателями? Ведь очевидно, что фраза:

– И Петр прав, и Евгения жалко – это тавтология.

Тем более, эта фраза является просто завуалированной фразой:

– Петр прав. – И все. Никаких Евгениев. Как говорится, умер Максим, ну и так далее. – Слово на букву Х в его ослабленном значении с ним.

Предполагается, что этот Максим не Россия. Он умер, а Россия жива.

Однако если войти внутрь произведения, окажется, что это не так. Но никто не входит. Потому что это трудно. И трудность эта обозначена в Книге Войнича, как Крепость. Истина находится в Крепости. Нельзя из курилки сразу перейти к Переводу. Там был отдых, а здесь работа. А только так всегда и делается российскими переводчиками. Идут к переводу или из курилки, или из бани, прямо с гландами. Так даже лучше, думают они. Возникает горловой фефект речи, который заменяет им художественность.

Они считают:

– А почему нет? – Ведь ремесло-то у нас в кармане.

Это ошибка. Для того чтобы из Автора превратиться в Героя нужно Преображение. Переход через Альпы. Через линию полей, отделяющих текст от заметок на полях. А как перейти, если ученые считают такой переход невозможным? Так сказать:

– Мистика Библии. – Или, что, тоже самое: Ферма не доказал свою Теорему, так как нельзя доказать того, чего не может быть, ибо не может быть никогда.

Для попадания в Крепость, то есть с полей в текст книги, Одиссей придумал Троянского Коня. Казалось бы: зачем его брать? Не бери и Иерихонская Стена устоит. Однако это невозможно. Не взять Коня это все равно, что отказаться от Победы. Конь – символ Победы. А это все равно, что сама Победа.

Предвидение не срабатывает. Ни умная Елена, ни Кассандра ничего не могут сделать. Почему? Представьте себе такой пример. Вы ищите чайник. Два месяца. Ходите по всем магазинам и рынкам. Нет, нет, нет, всё не то. Или без свистка, или дно слишком тонкое, или очень дорогой, или свисток не открывается автоматически. Таким свистком и обжечься можно. Ведь его надо снять, прежде чем налить кипяток. То дно недостаточно широкое. Огонь будет обхватывать небольшое дно, и коптить чайник с боков. А если дно широкое, то и чайник на пять литров. Куда такой большой. Если он еще хороший, с толстым дном, то не все в доме его смогут и поднять. Слишком тяжелый.

И вот именно такой чайник вам попадается. Наконец-то! после долгих поисков. Вы в радостном раздумье, как Приам перед Троянским Конем. Уже ясно, что это то, чего вы так долго желали:

– Победа! – И вид матовый, и дно толстое, и свисток открывается и закрывается автоматически прямо с ручки. Но тем не менее:

– А где-нибудь написано, что он действительно из нержавейки? – спрашиваете вы. Ну, просто так, чтобы самому лишний раз порадоваться Победе. Ведь два месяца искал!