Сергей Кормилицын - Орден СС. Иезуиты империи. О чем не принято говорить Страница 10

Его приход никто из противников СС не воспринял всерьез. Никто не ожидал, что этот молодой национал-социалист сумеет буквально вывернуть ситуацию наизнанку, превратив видимое поражение СС в победу, а отодвинутую на второй план организацию – в сильнейшую структуру первого плана, пронизывающую сверху донизу не только партийную систему, но и – когда НСДАП пришла в Германии к власти – всю империю. Структуру, подобной которой не знала Европа со времен безграничного влияния Рима, объединившую в своем составе репрессивный аппарат, гвардию, уголовный и политический сыск, исследовательские институты и учебные заведения, организацию, которой проигрывал в численности и силе даже орден иезуитов в эпоху своего расцвета. От нового главы охранных отрядов, похожего на школьного учителя, этого никто не ожидал.

Маленький человек и великий магистр ордена, или О том, что вышло из детской мечты сына школьного учителя

Меч засверкает в руке пожилого соседа,

Школьный учитель оскалит клыки людоеда,

Библиотекарь достанет из сумочки черный топор,

Юный курсант нахлобучит багряный убор.

Что будет дальше – об этом написано в книгах…

Генрих Гиммлер, новый руководитель СС, был человеком далеко не простым. Проще всего, описывая его натуру, сослаться на известную поговорку о тихом омуте и его обитателях. Дело в том, что по свидетельству всех, кто знал Гиммлера до того как он стал рейхсфюрером, он был просто средним человечком без особых способностей. Довольно робким, отнюдь не блещущим талантами. Впрочем, один талант у него, судя по всему, все-таки был – талант организатора. Просто для того чтобы он проявился, не хватало стечения обстоятельств. Судите сами: Генриху Гиммлеру в кратчайший срок удалось буквально из ничего, из пары мифов, одной клятвы верности и собственных организаторских способностей создать такого монстра, как СС. Тут, что ни говори, остается только в изумлении снять шляпу. Правда, и нелепостей за это время было совершено тоже с вагон и маленькую тележку, но вольно же нам судить об этом по прошествии лет! Нет, что ни говори, работу он проделал колоссальную.

В тихом омуте характера Генриха Гиммлера за ничем не примечательной внешностью водились те еще черти. В нем как будто уживались два совершенно разных человека. Настолько разных, что непонятно, как ему удавалось совмещать эти свои ипостаси, принимать решения, отдавать приказы. С одной стороны, он терпеть не мог охоты, считая ее «хладнокровным убийством ни в чем не повинных беззащитных животных», а с другой – санкционировал массовые убийства. С одной – был ревностным католиком, с другой – искренне верил в дикую смесь нордических верований и индуизма, именуя ее индогерманской верой. С одной – был властным и требовательным, когда речь шла об СС и делах служебных, с другой – мягким и даже робким в домашней обстановке, подкаблучником и рохлей. Все эти противоречия каким-то образом сочетались в его личности, не разрушая ее. Даже внешность рейхсфюрера СС была обманчивой: его противники не раз и не два получали пренеприятнейшие сюрпризы, обнаруживая за обликом интеллигента, школьного учителя железную хватку, прагматичный подход к жизни и умение рассчитывать каждое следующее действие.

При этом в нем довольно странно сочетались воспитанный в детстве конформизм, стремление выполнять приказы, принадлежать к некой общности, подчиняющей себе всю жизнь, – и на первый взгляд противоречащий этому идеал рыцаря света, принимающего самостоятельные решения. Это сочетание делало его характер весьма схожим с характером типичного средневекового рыцаря – с одной стороны, самовластного и дерзкого, с другой – привыкшего ждать небесного знамения и подчиняться указаниям церкви и сеньора. В нем сосуществовали мирный и робкий романтик, бредящий древними временами, звоном стали и славой великих героев, и персонаж самых смелых его снов – хитроумный, коварный, смелый воин, ни в грош не ставящий человеческую жизнь. Одним словом, речь идет о настоящем безумце во всех смыслах этого слова. О человеке, чей разум плавно дрейфовал между тем, что принято называть «благородным безумием», и настоящим сумасшествием.

Генрих Гиммлер родился в 1901 году в семье мюнхенского учителя. Учителя, прямо скажем, не простого, а известного в высших кругах баварского общества, для своего времени – сверхпрофессионала: к его услугам прибегал даже королевский дом Баварии. Любители списывать все специфичные черты в характерах руководителей НСДАП на тяжелое детство, бедность, жестокость родителей и фрустрацию, тут растерянно умолкают: семья Гиммлеров была обеспеченной, дружной и, что называется, благополучной. Даже довольно суровая дисциплина, соблюдения которой добивался от детей Гиммлер-старший, не была чем-то исключительным. В патриархальных германских семьях так было принято. Скорее наоборот – странным был бы иной подход. Так что все ссылки доморощенных психологов на юные годы рейхсфюрера несостоятельны: его детство мало чем отличалось от детства тысяч немецких подростков.

На редкость противоречивая натура. С одной стороны – весельчак, прекрасный семьянин, заботливый отец. С другой – человек, хладнокровно отдававший приказы об убийстве тысяч людей

В принципе единственная «аномалия», которую удалось раскопать биографам Гиммлера, – это комплекс неполноценности из-за собственной физической слабости. В качестве «корней зла», что так любят искать в детстве злодеев и диктаторов авторы популярных биографий, – как-то маловато, не правда ли?

По воспоминаниям друзей детства, Генрих рос весьма дружелюбным и послушным. В школе не был ни отличником, ни двоечником, скорее держался среднего уровня по успеваемости, выезжая не за счет отличных знаний, а за счет усидчивости, прилежания и «активного участия в учебном процессе»: эти его качества учителя отмечали особо. От прочих детей его отличала, пожалуй, любовь к истории, зато роднило с ними стремление стать военным.

Отсюда, кстати, происходит любовь рейхсфюрера к униформе, «погонам, выпушкам, петличкам», что дала буйные побеги, когда Генрих Гиммлер стал главой охранных отрядов. Все эти черные мундиры с серебряным шитьем – воплощение детской мечты об армейской карьере.

За любовь к истории он должен был благодарить прежде всего отца: убежденный монархист и патриот, он и сам был прекрасным знатоком германского прошлого, и детям прививал несколько романтизированное отношение к эпохе рыцарства и великих королей. Что же до стремления стать военным – оно в начале Первой мировой не было редким среди германской молодежи. Патриотический подъем той поры мало кого оставил равнодушным, да и пропаганда работала как надо, апеллируя к воинской славе минувших эпох, временам Крестовых походов, личности Фридриха Великого. Не было, пожалуй, в Германии ни одного ребенка, который не мечтал бы в ту пору о подвигах и наградах. Это нормально и даже обычно в эпоху военных конфликтов.

Глубоко гражданский человек по натуре, Гиммлер буквально не снимал мундира

Но для Генриха мечта о военной карьере была настолько важной, что его отец, не склонный обычно идти на поводу у собственных детей, задействовал все свои связи, дойдя до королевской фамилии Баварии, чтобы помочь ему. В 1917 году, еще до наступления призывного возраста, юный Гиммлер был зачислен в 11-й Баварский пехотный полк. Правда, всего лишь ординарцем. Да и в этой должности послужить ему не довелось: война закончилась раньше, чем он сумел получить офицерское звание и побывать в бою. Поражение в войне, демобилизация рейхсвера и сокращение его до мизерных размеров, жесткие требования победителей, ставившие Германию на край экономической пропасти, стали для Генриха тяжелым ударом. В частности, и потому, что Версальский мир означал для него крушение главной мечты всей жизни.

Впрочем, пережить это оказалось тяжело, но не невозможно: в конце концов, Генрих был еще очень молод. Из братства военного Гиммлер с удивительной легкостью перешел в братство студенческое, поступив в Мюнхенский университет на сельскохозяйственный факультет. Полученное образование серьезно повлияло на его мировоззрение. Дело в том, что в университете преподавались основы генетики, а также читался весьма основательный курс, посвященный селекции. В сочетании с охватившей тогда германскую интеллигенцию модой на евгенику, схожей с нынешней модой на дианетику и подобные лженауки, это дало весьма интересный эффект: молодой баварец самостоятельно пришел к выводам, вполне вписывающимся в расовое учение, которое проповедовали идеологи НСДАП. Собственно, «Лебенсборн» – одно из самых странных подразделений СС, призванных содействовать увеличению числа истинных арийцев, «нордификации» германского народа, – родом из студенческих времен Гиммлера. В отличие от большинства национал-социалистов, для которых расовое учение было скорее политическим моментом, частью идеологии, рейхсфюрер СС рассматривал эту часть воззрений вождя партии как конкретную задачу по улучшению биологического вида homo sapiens sapiens, по выведению новой, более совершенной человеческой породы.