Юрий Мухин - НЕсвобода слова. Как нам затыкают рот Страница 13

Но к настоящему времени выяснилось, что желающих изменить существующий режим в России пока не видно. Посему бояться его защитникам некого, а в СМИ России уже в массе подобраны кадры, которым защита от ущемления свободы массовой информации не нужна.

И что же глава Верховного Суда РФ В.М. Лебедев? Повторил он в 2010 году те требования к судам по защите свободы прессы, которые выдвигал еще в 2000-м? Ага!

В Постановлении № 16 Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» нет ни малейшего упоминания о 58-й статье закона «О СМИ»! Такое впечатление, что судьи Верховного Суда либо не осилили дочитать закон «О СМИ» дальше середины текста (буковок много!), либо эта статья уже тайно изъята из закона.

Пункт 1 свежепринятого Постановления выглядит так:

«1. Правовое регулирование отношений, касающихся свободы слова и свободы массовой информации, осуществляется федеральными законами, в том числе «О средствах массовой информации», «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления», «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации», «О гарантиях равенства парламентских партий при освещении их деятельности государственными общедоступными телеканалами и радиоканалами», «О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации», «О рекламе», «О чрезвычайном положении», «О военном положении», «О противодействии терроризму», «О противодействии экстремистской деятельности», «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», «О референдуме Российской Федерации», «О выборах Президента Российской Федерации», «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», а также иными нормативными правовыми актами, принимаемыми в установленном порядке».

Как видите, здесь нет ни слова об Уголовном кодексе РФ – в частности, о его статье 144.

В этом Постановлении Верховного Суда вся свобода слова в нынешней России представлена как на ладони. Это странно? Нет. Ведь такое, к примеру, деяние, как «незаконное прекращение деятельности СМИ», совершает только суд. Поэтому субъектами преступления (преступниками) по статье 144 УК РФ в части воспрепятствования законной деятельности журналистов путем незаконного прекращения деятельности средств массовой информации представляются только судьи федеральных судов, работающих под чутким руководством все того же г-на В.М. Лебедева. В этом-то и причина, что после введения статьи 144 в Уголовный кодекс она ни разу не встала на защиту журналистов. Лебедев, что ли, сам себя и своих подчиненных будет судить?

Верховный Суд и цензура

Но это не единственный пример лукавства Верховного Суда, откровенно продемонстрированный в его Постановлении, – пример, когда Суд полностью закрыл глаза на конкретное требование закона «О СМИ» защищать свободу слова. Тут еще судьи могли сказать, что «аксакалы устали» и в чтении закона «О СМИ» до 58-й статьи не дошли. Но не могли же они не прочесть статью этого закона за номером 3!

И им пришлось ее толковать.

«14. Обратить внимание судов, что, исходя из содержания части 1 статьи 3 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» цензурой признается требование от редакции средства массовой информации или от ее представителей (в частности, от главного редактора, его заместителя) со стороны должностных лиц, органов государственной власти, иных государственных органов, органов местного самоуправления, организаций или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а равно наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей».

Судьи не случайно не охватили своим цитированием две строчки части 2 этой самой статьи 3: «Создание и финансирование организаций, учреждений, органов или должностей, в задачи либо функции которых входит осуществление цензуры массовой информации, – не допускается». Как говорится, в доме повешенного о веревке не говорят.

Процитировав определение цензуры, данное в законе, Суд развернулся на 180 градусов и начал обсуждать не проблему цензуры в России – то есть не то, как суды должны защищать от цезуры прессу, а вопрос о том, что в России не является цензурой. Причем Суд старательно привел примеры из разряда «это и ежу понятно».

В Постановлении написано: «Требование обязательного предварительного согласования материалов или сообщений может быть законным, если оно исходит от главного редактора как от лица, несущего ответственность за соответствие требованиям закона содержания распространенных материалов и сообщений». Но в предыдущем абзаце Постановления судьи цитировали сам закон: «цензурой признается требование от редакции средства массовой информации». Цензура – это требование, предъявляемое властями к редакции, а не редакцией – к журналисту!

Содержание любого СМИ зависит от главного редактора. Это он, а не журналисты предоставляет информацию обществу, а журналисты являются продавцами ему сырого материала – материалов с информацией, которые главный редактор покупает только в таком виде, в котором считает нужным. И журналисты не имеют законного права настаивать на предлагаемом ими варианте информации, поскольку права журналиста в данном случае оговорены статьей 47 закона «О СМИ»:

«Автор материала имеет право:

10) отказаться от подготовки за своей подписью сообщения или материала, противоречащего его убеждениям;

11) снять свою подпись под сообщением или материалом, содержание которого, по его мнению, было искажено в процессе редакционной подготовки, либо запретить или иным образом оговорить условия и характер использования данного сообщения или материала в соответствии с частью первой статьи 42 настоящего Закона».

Оговоренные законом взаимоотношения редактора и автора внутри любой редакции не имеют никакого отношения к цензуре, поскольку, согласно статье 2 закона «О СМИ», главный редактор – это лицо, «принимающее окончательные решения в отношении производства и выпуска средства массовой информации», и только ему цензура может запретить «распространение сообщений и материалов, их отдельных частей». Цензура – это всегда внешнее воздействие на СМИ.

Поговорив о «цензуре главного редактора», о «цензуре учредителя», о том, являются ли цензурой требования интервьюируемого и т. д., Суд перешел к главному, которое оставил на конец:

«Не являются цензурой вынесение уполномоченными органами и должностными лицами письменных предупреждений учредителю, редакции (главному редактору) в случае злоупотребления свободой массовой информации (например, согласно статье 16 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации», статье 8 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»), наложение судом запрета на производство и выпуск средства массовой информации в случаях, которые установлены федеральными законами в целях недопущения злоупотребления свободой массовой информации (например, статьями 16 и 16.1 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации», статьей 11 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»)».

Все! Список того, что не является цензурой, Суд, как ни старался, исчерпал.

Вызывает умиление, что Суд не признал цензурой предупреждения, выносимые СМИ, а также прекращение деятельности СМИ. Естественно, это не цензура. Цензурой является то, за что именно выносятся предупреждения и прекращается деятельность СМИ. Предупреждения и прекращения деятельности – это не преступление, это всего лишь орудия преступления против СМИ. Ежу понятно, что покупка топора не является преступлением, преступлением является убийство с помощью топора.

Поэтому сразу о том, что очень важно для практической деятельности СМИ, – о руководстве принципом: «не идти по пути, который предлагают судьи». Для этого нужно немногое. Достаточно отделять сам факт вынесения предупреждения, которое само по себе действительно не является цензурой, от содержащегося в предупреждении требования, которое, скорее всего, и будет цензурой. То есть в каких бы случаях о вынесении предупреждения и требовалось бы писать, нужно писать не просто: «нам вынесено предупреждение за тот-то материал», а «в вынесенном нам предупреждении содержится требование запрета публикации такого-то материала». Или не просто: «деятельность СМИ прекращена судом», а «прекращением деятельности СМИ суд наложил запрет на публикацию материалов»