Уистан Оден - Стихи и эссе Страница 14

1940

ГИМН В ДЕНЬ СВЯТОЙ ЦЕЦИЛИИ

(для Бенджамина Бриттена)

Вариация[80]

О, рыдай на скрещеньях дорогО своей невозможной любви.Он несется с охотой сквозь сумерки,С ястребом на рукаве.

Чтобы птицaм не петь — подкупи их,Взглядом солнце с небес отзови,Чтобы темная ночьПоскорей утонула в траве.

О, беззвездность скитаний!О, зимнего ветра оскал!Страх стоит пред тобой,За плечами печаль холодна.

Убегай к океану,Чьих песен извечна тоска.Хоть вода и безбожно горька,Ты должна его выпить до дна.

И в пучинах морских,Где обломки крушений лежат,Порастратив терпенье, найдиТонкий ключ золотой.

А у самого края земли,Где кошмары пути сторожат,Оплати поцелуемПроход через мостик гнилой.

Там заброшенный замок стоит,Как когда-то стоял,Ты по лестнице гулкой взбеги,Отопри заржавевший замок,

И себя разгляди в глубинеПомутневших зеркалБез сомненья и страха,Поскольку исполнился срок.

Детский нож перочинныйЛежит в тайнике до сих пор.Доставай. Роль доиграна.Вместо суда

Ты сама прочитаешьСебе приговор,Нож вонзая в поддельноеСердце из льда.

ОТРЫВОК ИЗ "С КАКОЮ ЛИРОЙ"

   В морали силы нашей суть;   Итак, чтоб пристальней взглянуть                На  Апполона,   Чьих батальонов вышел срок,   Храни   Гермесов Декалог                Верней закона:

   Не должно слушаться декана,   Не должно напускать тумана        В ученой части,   Не должно планов воспевать,   Ни  низко головой кивать        Перед начальством.

   Не должно заполнять анкет   От учреждений и газет,                Ни — без нужды —   Сдавать экзаменов. Всего,   В чем есть частица "СОЦИО"                Не делай ты.

   Не должно подходить к лихим   Ребятам из рекламных фирм,                Их слушать свист;   Равно как Библию читать   За слог ее; ни с теми спать,                Кто слишком чист.

   Не должно потакать нужде,   Живя на хлебе и воде;                Коль выбор твой, —   Ставь нЕчет — риск не без потерь;   Читай "Нью Йоркер", в Бога верь,        И Бог с тобой.

1946

"Куда ты?.."[81]

"Куда ты?" — у рыцаря спрашивал ритор,"Ужасна долина, где печи горят,Где смрад разложенья введёт в исступленье,Где рыцарей мощи покоятся в ряд".

"Представь же", — так трус обращался к матросу, —"Что полночь покрыла твой призрачный путь,Бинокли и лоты — вскрывают пустоты,Везде ты постигнешь отсутствия суть!"

"Не птица ли там?" — страх нашептывал стражу,"Ты видел ту тень среди тёмных ветвей?А сзади, а с тыла — фигура застыла,И пятнышки рака — на коже твоей…"

"Из дома и прочь" — рёк ритору рыцарь."А ты — никогда" — рёк трусу матрос."Они — за тобой" — страж ответствовал страху, —Оставив их там, оставив их там.

(2002)

ПОХОРОННЫЙ БЛЮЗ[82]

Заткните телефон, долой часы,пускай за кости не грызутся псы,рояли — тише; барабаны, обумершем плачьте; и внесите гроб.

Пусть самолет, кружа и голося,"ОН УМЕР" впишет прямо в небеса.Пусть креп покроет шеи голубей над головой,и черные перчатки оденет постовой.

Он был мне — Север, Юг; Восток и Запад — он,шесть дней творенья и субботний сон,закат и полдень, полночь и рассвет…Любовь, я думал, будет вечной. Экий бред.

Не надо звёзд. Не нужно ни черта:луну — в чехол, и солнце — на чердак.Допейте океан, сметите лес.Всё потеряло всякий интерес.

ЭПИТАФИЯ ОДНОМУ ТИРАНУ[83]

Он искал — совершенства, однако особого рода,И поэзию — ту, что он выдумал — в общем, несложно понять;Он познал нашу глупость, как собственных пальчиков пять;Он лелеял свой флот и спецом был в военных делах;Вместе с ним помирали от смеха слуги народа,А когда он рыдал, умирали младенцы в домах.

АВГУСТ 1968-ГО[84]

Хоть непосильное для насДля Людоеда — в самый раз,Но, как бы не был он велик,Ему не одолеть — Язык:Над покоренною страной,Где павших кровь бежит волной,Вознёсся фeртом грозный муж,Но с губ текут — слюна и чушь.

Лучший способ читать стихи — это переводить их. Только процесс перевода, по сути, может гарантировать столь желанное для настоящего поэта "медленное чтение". И если поэзия вся — попытка расставить наилучшие слова в наилучшем порядке, то перевод удавшегося поэтического произведения — это доказательство того же "от противного": доказательство того, что "по-другому" — нельзя. Т. е. перевод подтверждает неповторимость оригинала и одновременно — свое бессилие.

Уистен Хью Оден (1907–1973) — признанный классик англоязычной поэзии. "Наш Бродский", насколько я понимаю, немалым ему обязан по части своего поэтического и стилистического становления — за что спасибо английской литературе от русской. Я же, собственно, обратился к Одену скорее случайно — наткнулся на собрание сочинений, открытое прямо на "O where are you going?". Две мысли посетили меня в тот момент: "Хм, как похоже на мой стиль…" и "Это, наверное, сложновато будет перевести…". Перчатку я поднял, и вот результат. Я попытался передать "готическую" атмосферу стихотворения и, если можно так выразиться, "аллитеративную суггестию" молодого Одена.

Второе стихотворение, более позднее — одно из лучших, на мой взгляд, лирических стихотворений в мировой поэзии, вне зависимости от того, относится ли "ОН УМЕР" к другу или к Богу. Я пытался дать ритмический эквивалент оригинала; желающие могут сравнить мою попытку с переводом Бродского, выполненным в 1994 году. Наконец, третье и четвертое стихотворения — политические эпиграммы, напоминающие, с одной стороны, о миниатюрах Кавафиса, а с другой — об "имперских" стихах Бродского.

Игорь Колмаков

ЗАКОН — ЛЮБОВЬ?[85]

Что есть, по-Вашему, закон?Садовник скажет: "это Солнце,что встает с утра.Сегодня, завтра и вчера."

"закон — что старший говорит!"Сердито проворчит старик.Его внучата высунут язык:Закона нет вернейПятерки чувств детей.

Приняв благочестивый вид,Священник паству укорит:"Вот эта книга у меня в руках — Закон вам.Он — эта кафедра, и эта колокольня."

Судья окинет взглядом свысокаИ объяснит — ему не привыкать:"Закон, как я упоминал не раз,Как знает каждый, думаю, из вас,Закон, я повторяю без прикрас,Закон — Закон! Таков закон."

Любой законо-послушный ученикВам скажет, что закон возникИз ниоткуда, был всегда,Он состоит из прокурора и суда.Закон — пиджак и галстук по утрам.И платья модные — для дам.Закон — "Спасибо", "извините" и т. д.

Одни ответят, закон — судьба;Другие верят, закон — страна;Третьи, третьиТвердят, что вообщеЗакона нет,Он давно исчез!

И всегда, громкая, грубая толпа,Что, законо-мерно, громка и груба,В один голос кричит:"Мы — закон!"А тихий приличный психВымолвит тихо-тихо:"Я!"И, действительно, он.

Но мы, друг мой, не лучше нихответим, что же есть Закон,И я, не более, чем ты,О нем осведомлен,Известно лишь, что каждый знает:Он есть. и факт сегоКого-то радует, кого-то огорчает..Выходит, чтоб определить:"Закон есть то-то" — существительныхне существует, все абсурд.Я поступлю наоборот.

Гадать, как пробуют вокруг:"Закон есть то, закон есть се" —Не буду. Но и подавитьЖеланье высказать свое, —Отличное, и личное, —Какое-либо мнение —Не в силах. Но осознаюВсю тщетность тут — твою, свою, —Давать определение, —Должны же, милая, и мы оставить след:

"Закон — похоже на "Любовь" — вот мой ответ.

Любовь, что есть и там и тут.Любовь, извечный абсолют.Как часто мы любовь безвременно хороним.Как редко следуем мы этому закону.

ЗАКОН — ЛЮБОВЬ[86]