Разные - Журнал «ОТКРЫТИЯ И ГИПОТЕЗЫ», 2012 №1 Страница 14

Дополнительным аргументом служит указание из книги ал-Масуди «Золотые рудники и россыпи самоцветов» (написана в 920-х — 956 гг.). В рассказе об очередном нападении русов на каспийское побережье в 913 — 914 гг., он прямо утверждает, что этот набег стал первым, разорвавшим мирные отношения русов с мусульманским населением Прикаспия. И если информация Ибн-Исфандийара ставится под сомнение, то данные современника событий ал-Масуди специалисты оценивают как вполне достоверные.

Прежде всего, стоит заметить, что дата похода весьма неслучайна и показательна. Он состоялся практически сразу после заключения мира между Русью и Византией в 911 г. Т. е., огромный массив воинов оказался не у дел. Политического авторитета и военной силы киевского князя, получившего по данному договору значительные торговые выгоды и контролировавшего днепровский путь, вполне хватало, чтоб воспрепятствовать искателям легкой наживы совершать набеги на Византийскую империю. В то же время, ни желания, ни возможности предотвратить военные авантюры на прочих направлениях военной активности русов Олег не имел. И если богатая и близкая Византия оказалась закрыта для военных набегов, то в поле зрения с новой силой засиял не менее богатый и притягательный Прикаспий.

В общих чертах события развивались по следующему сценарию. Поход начался со входа в Керченский пролив, находившийся под контролем Хазарии. Ценой за проход по ее территории стало обещание отдать на обратном пути хазарскому кагану половину добычи. Договоренность была заключена, и русы через Дон прошли в Волгу, а оттуда — в Каспийское море. В течение нескольких месяцев пришельцы грабили южное и западное побережья Каспийского моря — от Астрабадского залива до Ширвана. Захватив богатую добычу, русы отправились в обратный путь. Однако мусульманская гвардия хазарского правителя, уже узнавшая о бесчинствах русов на мусульманском Каспии, требовала от кагана мести за единоверцев и соплеменников. Когда русы были в дельте Волги, каган предупредил их о сложившейся ситуации. Но что-то менять было уже поздно, и русы приняли бой. В трехдневной битве на берегу Волги, возле Итиля, хазарской столицы, русы потерпели поражение, и из 35 000 уйти живыми удалось лишь 5 000 человек.

Еще один поход на Каспий ученые связывают непосредственно с упоминавшимся выше Хальги, который после поражения 941 г. отступил в Персию. Арабский историк X–XI вв. ибн-Мискавайх сообщает, что в 943 г. русы появились на западном берегу Каспийского моря и поднявшись вверх по течению р. Куры, достигли города Бердаа (возле современного г. Барда в Азербайджане). Правитель Азербайджана и Аррана Марзбан, увидев по количеству и поведению русов, что их целью было отнюдь не установление торгового партнерства, собрал пятитысячное ополчение и вышел им навстречу. Ополчение продержалось не более часа. Профессиональные воины, русы, быстро одержали победу и на плечах отступающих вошли в Бердаа. Из войска противника спаслись только сам Марзбан да менее трехсот гвардейцев-дайлемитов, с которыми русы справиться не смогли.

Первоначально репрессии против мирного населения не проводились. Захватчики заявили, что они пришли за властью и покорностью подданных, а не убивать и грабить. Какое-то время продолжалось мирное сосуществование. Но местные мусульманские власти, узнав о таком положении дел в городе, тоже не дремали, и к городу подошла армия султана. В бою под стенами русы вновь одержали победу, но часть горожан проявила открытую симпатию к единоверцам. Не желая оставлять под боком идеологически потенциально опасных жителей, русы дали им три дня на то, чтобы покинуть город, взяв с собой то имущество, которое могли унести. Желающие удалились, но многие остались. Этих оставшихся оккупанты большей частью перебили, а порядка 10 ООО человек взяли в плен. Пленникам предложили выкупить себя, но большинство отказалось и также частично было умервщлено, частично оставлено в качестве рабов. Немногих выкупившихся действительно беспрепятственно выпустили.

В это время к Бердаа подошел Марзбан с войском. В нескольких боях он снова потерпел поражение. Вскоре он вынужден был с основными силами отправиться для подавления мятежа в Сирию, оставив под стенами Бердаа 4000 воинов. Однако время, климатические и санитарные условия играли против русичей. В их среде начали распространяться болезни, и после шести месяцев проведенных в крепости (с осени 943 до весны 944 г.), русичи приняли решение об отплытии на родину. Находившееся под городом мусульманское войско, неоднократно проигрывавшее в сражениях с русами, не стало мешать отбытию. Те погрузили на корабли награбленное имущество и отплыли. Сумели ли они добраться до родины? Однозначного ответа нет. Если верить Кембриджскому документу, то участники похода погибли, не вернувшись на родину. В то же время, армянский историк X в. Мовсес Каланкатуаци сообщает о богатой добыче, которую русы унесли с собой. При этом Каланкатуаци не делает ни малейших намеков на дальнейшую судьбу захватчиков.

В то же время, существует и иное мнение о личности руководителя похода и судьбе его участников. В частности, Н.Я. Половой, основываясь на сообщении Устюжского летописца и отсутствии в списке русских послов, заключавших договор с Византией в 943 г., имени Игоревого воеводы Свенельда, допускает, что именно Свенельда можно отождествить с Хальги Кембриджского документа. В таком случае вызвавшее зависть дружинников Игоря богатство свенельдовых воинов вполне могло являться результатом успешного возвращения с Каспия.

После смерти Игоря бразды правления переходят к Ольге, занявшей положение регентши при малолетнем сыне Святославе. Женщина не могла, да возможно и не хотела, делать ставку на масштабные войны. Да, киевские дружинники с мечом в руке прошлись по Древлянской волости, но ключевыми моментами княжеской политики стали административные реформы. На подвластных территориях сроки и размеры даней были прописаны в соответствующих статьях налогообложения; среди промысловых угодий выделены участки, эксклюзивное право на использование которых принадлежало государству; внедрена система погостов, сочетавших функции торговых съездов-ярмарок и пунктов налоговой инспекции. Все это сопровождалось внедрением на места княжеских чиновников — взамен представителей местного населения. Стремлением прыгнуть выше головы стала попытка христианизации, проводившаяся, впрочем, далеко не так интенсивно, как впоследствии при Владимире Святом (годы правления 978 — 1015). Сама княгиня приняла крещение, но ни сын, ни дружина ее примеру не последовали.

Вплоть до середины 960-х гг. в стране наступил достаточно мирный период, способствовавший экономическому подъему страны. Именно этот подъем создаст предпосылки будущим походам князя Святослава, когда выросшее и возмужавшее без войны поколение станет в ряды его войска и отправится завоевывать Хазарию, Болгарию, Византию…

ОТ ЧЕГО УМЕР ИИСУС

Свидетельств о жизни и смерти галилеянина, которого мы знаем как Иисуса из Назарета, пока не найдено. Многие, собственно, верят, что он жив до сих пор. Но это не останавливает специалистов, которым хотелось бы разобраться в физиологических механизмах страданий одного из самых загадочных персонажей человеческой истории.

Существует целый ряд гипотез. Еще недавно наиболее популярным было предположение, высказанное в 1847 году английским врачом Уильямом Страудом, о «разрыве сердца». Оно не выдерживает никакой критики и давно отброшено, но о «сокрушенном сердце» Христа можно услышать до сих пор.

Другие говорили о кровяном сгустке — мол, он возник как результат пригвождения к кресту и со временем привел к тромбоэмболии легочной артерии. Третьи полагали, что Иисус задохнулся из-за неудобного положения.

Четвертые удивлялись, как вообще после римских экзекуций можно было хоть сколько-нибудь провисеть на кресте. Пятые указывают на то, что, если верить автору Евангелия Иоанна, при ударе копьем из груди Иисуса вытекли кровь и вода. Из трупа ничего не могло вытечь, то есть получается, что его добили солдаты, которые ошибочно приняли Иисуса за мертвого и поспешили снять с креста.

Последнее предположение кажется самым правдоподобным, но Джозеф Бержерон, практикующий врач из Индианы, считает, что и его нельзя назвать не противоречащим всем источниками и предлагает свою версию.

Исследователь размышляет над таким явлением, как посттравматическая коагулопатия. Эта смертельная триада включает быстрое падение температуры тела, внезапный отказ механизма свертывания крови и ненормальную кислотность последней, вызванную неправильным протеканием ряда биохимических реакций.