Владимир Гельман - Из огня да в полымя: российская политика после СССР Страница 17

Первый раунд конфликта начался в апреле 1992 года на очередном Съезде народных депутатов России, когда, с одной стороны, на его рассмотрение был предложен новый (доработанный) вариант проекта конституции, с другой – предстояло весьма критическое обсуждение политики правительства. К тому моменту прежнее (довольно неустойчивое) большинство сторонников Ельцина среди депутатов начало размываться, и некоторые из сторонников Ельцина советовали ему идти на «размен», договорившись с депутатами о принятии новой конституции за счет отставки Гайдара и ряда непопулярных министров. Но такое развитие событий, предполагавшее неизбежный компромисс и весьма вероятное уменьшение полномочий и реальной власти Ельцина, едва ли могло его удовлетворить. В конечном итоге, проект новой конституции был отложен в «долгий ящик» и фактически похоронен, и хотя состав правительства подвергся косметическим переменам, прежний курс был продолжен (более того, в июне 1992 года Ельцин поручил Гайдару исполнение обязанностей премьер-министра). Уже весной 1992 года Ельцин заявил о том, что «Съезд надо разогнать», поскольку он является главным препятствием на пути экономических реформ в России. В какой-то мере такие оценки имели под собой основания – депутаты принимали ряд популистских решений, однако президент и правительство их все равно не выполняли (да и не могли выполнить), а вклад Съезда в общий масштаб проблем, с которыми сталкивалась страна, был преувеличен (да и после того, как в 1993 году Съезд был распущен, этот масштаб никоим образом не уменьшился).

Политические маневры весны-осени 1992 года и попытки различных политиков искать компромисс между президентом и парламентом, небескорыстно предлагая себя на роли посредников, успеха не имели. Эти фигуры не пользовались влиянием, в то время как ряд заинтересованных игроков «второго ряда» (лоббистские экономические группы, лидеры республик и региональные политики) искусно пользовались нарастанием конфликта по принципу «ласковый теленок двух маток сосет», стремясь извлечь все большие объемы ренты в обмен на обещания лояльности. Ситуация на Съезде и в Верховном Совете к тому моменту складывалась не в пользу Ельцина – все большее число депутатов стремилось если не лишить его полностью тех полномочий, которые парламент делегировал ему в 1991 году, то существенно ограничить его власть. Однако не только ресурсы участников конфликта были неравны, но и характер этих ресурсов существенно различался. Действия парламента опирались на нормы законности, в соответствии с которыми Съезд был вправе принять любое законодательное решение. Однако к концу 1992 года массовая поддержка депутатского корпуса резко упала, Съезд (длинные заседания которого транслировались по ТВ) воспринимался как в лучшем случае бесполезное собрание не всегда адекватных личностей, и резкие шаги с его стороны не получали публичной санкции на власть – иными словами, действия депутатов не были легитимными. Напротив, Ельцин как всенародно избранный глава государства пользовался общественной поддержкой и доверием со стороны сограждан (хотя его уровень и упал по сравнению с 1991 годом) – то есть его шаги в значительной мере были легитимными, хотя, подчас, и прямо нарушавшими законы. Именно противоречие между легитимностью и законностью в итоге и предопределило исход конфликта между президентом и парламентом.

К декабрю 1992 года срок дополнительных полномочий Ельцина официально истек, и он обязан был предложить кандидатуру нового премьер-министра на утверждение Съезда народных депутатов. Предложенная им кандидатура Гайдара набрала менее половины голосов депутатов. В этой ситуации, вероятно, президент мог бы при желании склонить на свою сторону часть оппонентов, тем более что предложения о внесении поправок в конституцию страны об обязательном согласовании с парламентом назначений ряда министров не получили необходимой поддержки. Но Ельцин пошел по иному пути – он выступил на заседании съезда, призвав своих сторонников покинуть его заседание и сорвать кворум, и объявил о том, что в стране необходимо провести референдум по вопросу о доверии либо ему, либо Съезду. Демарш Ельцина особого успеха не имел – его не поддержали союзники среди депутатов, «силовые» министры подтвердили лояльность конституции, и после нескольких раундов переговоров ему пришлось пойти на временное перемирие. Съезд принял постановление о том, что в апреле 1993 года в стране пройдет референдум по основным положениям новой конституции России, а Ельцин вынужден был вновь предлагать Съезду кандидатуру премьер-министра. Кандидатура Гайдара при голосовании опять оказалась забаллотирована, и, в конце концов, на посту премьер-министра был утвержден пользовавшийся поддержкой депутатского корпуса вице-премьер правительства по вопросам топливно-энергетического комплекса Виктор Черномырдин.

Однако конфликт, по сути, так и не был разрешен. Курс правительства Черномырдина мало чем отличался от гайдаровского, и влияние парламента на его политику оставалось почти нулевым. Президент откровенно игнорировал решения парламента и вовсе не собирался возвращать назад полученные от него полномочия, у парламента же не осталось каких-либо рычагов влияния на ситуацию, кроме демонстрации своего несогласия с Ельциным. Идея референдума по положениям новой конституции была похоронена обеими сторонами конфликта, а предложение об одновременных досрочных перевыборах и президента, и парламента встречало их общее неприятие. В результате напряженность нарастала, и после ожесточенных дебатов и неудачной попытки импичмента президента в марте 1993 года Съезд назначил на 25 апреля 1993 года референдум по четырем вопросам: (1) о доверии президенту страны; (2) о доверии социально-экономической политике правительства; (3) об отношении к досрочным выборам президента; (4) об отношении к досрочным выборам Съезда.

Агитация в ходе референдума проходила в условиях беспрецедентного преобладания президентской стороны в средствах массовой информации. Съезд же, в свою очередь, отвечал обвинениями в коррупции в адрес правительства. По итогам голосования явка на референдум составила 64 % избирателей. 58 % участвовавших в референдуме избирателей высказались в поддержку президента, 52 % поддержали политику правительства, 37 % высказались за досрочные выборы президента России и 86 % (или 48 % от общего числа избирателей) – за досрочные выборы депутатов. Но, поскольку результаты референдума не имели юридической силы, они стали лишь демонстрацией отношения избирателей к участникам конфликта, и не более. По сути, механизм референдума не являлся средством разрешения политического конфликта – он не только не создавал условий для выбора в пользу демократического правления и верховенства права, напротив, массовая поддержка лишь провоцировала президента к единоличному правлению. Парламент же оказался полностью дискредитирован и, по сути, обречен на гибель.

Так или иначе, после референдума политическая реформа и проведение «учредительных выборов» стали неизбежны. Важнейшие разногласия между президентом и парламентом касались разделения властей. Ельцин настаивал на проекте конституции с президентско-парламентской формой правления, в рамках которой контроль над кабинетом министров почти безраздельно принадлежал главе государства, в то время как депутаты выступали за премьер-президентскую республику, где кабинет министров был бы подотчетен лишь парламенту. Эти проекты были несводимы друг к другу, и принятие согласованного решения в условиях конфликта оказалось нереальным. Попытки обеих сторон конфликта мобилизовать в свою поддержку широкий круг сторонников оказались неудачны. В этих условиях Ельцин решился на государственный переворот – 21 сентября 1993 года он огласил указ о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного Совета России и о назначении на 12 декабря 1993 года выборов нового состава парламента. В свою очередь, на следующий день парламент объявил Ельцина низложенным и назначил вице-президента Александра Руцкого исполняющим обязанности президента.

В стране возникло юридическое и фактическое двоевластие. Ряд политических партий и политиков, в том числе влиятельных региональных лидеров, выступили за «нулевой вариант» – одновременные досрочные перевыборы президента и парламента. Однако 3 октября, во время демонстрации сторонников парламента, в Москве вспыхнули уличные беспорядки. В ночь на 4 октября Ельцин отдал приказ о применении силы по отношению к своим противникам. Резиденция парламента была расстреляна из танковых орудий. В ходе штурма, по официальным данным, погибло 146 человек. Руководители парламента и лидеры оппозиции во главе с Руцким были арестованы, а деятельность некоторых оппозиционных партий – приостановлена. В результате длившийся около полутора лет острый конфликт был разрешен по принципу «игры с нулевой суммой» – президентская сторона полностью уничтожила своих оппонентов, опиравшихся лишь на узкий круг поддержки их сторонников. Заодно в огне пожара, охватившего здание Верховного Совета, сгорели и идеи разделения властей и парламентаризма. Президентская же сторона смогла сполна воспользоваться результатами победы для того, чтобы закрепить их на уровне новых «правил игры» в российской политике [71] .