Наталья Иванова - Ностальящее. Собрание наблюдений Страница 17

4

Политическая составляющая телевизионной информации и телеискусства чрезвычайно весома — и по занимаемому объему времени, и по исключительной влиятельности на аудиторию, испытывающую отчуждение от активного соучастия, но чуткую к политике. Сравним ли. эффект телеполитики с зомбированием — а на этом именно сравнении настаивают многие из газетных журналистов? Здесь опять-таки все связано с искусством сплава — информации и комментария, мнения. Если в газете информация и мнение так или иначе, но разделены (иногда, впрочем, границей более чем прозрачной), то здесь — совмещены.

Но прежде чем рассуждать о качестве микстуры, обратимся к ее количеству.

Количество — судим по сетке вещания — вполне сопоставимо с развлекательными программами (включая «мыло»).

Каждый канал обустраивает свое политическое время-пространство, не жалея средств. Так, на одну лишь воскресную передачу об итогах недели каждый канал отводит самые престижные часы — как будто зритель только того и жаждет перед началом новой рабочей недели, вместо отдыха и расслабления втягиваясь в политразборки, политкризисы, политкатастрофы и политопросы. Лучшие дизайнеры брошены на оформление студий: светящаяся непорочно белым светом студия ОРТ, бархатно-черная бездна — изнанка зеркала? — РТР, корректный зал ТВ Центра. Изящный стол красного дерева с изумрудным фоном НТВ, — красивая получалась картинка, правда несколько буржуазная, но таковы, видимо, вкусы заказчика. Каждый канал отдает передаче самого сильного, крупного, обаятельного (по вкусу, по вкусу заказчика, то бишь «хозяина») комментатора, за малейшими изменениями в интонациях и внешности которого придирчиво следят те миллионы, чей дом регулярно навещает его изображение. Нет-нет, не этим они, миллионы, озабочены, — но, глядя в пронзающие глаза или вслушиваясь в бархатный баритон, зрители подсознательно, а не только сознательно, «подсоединяются» к нему. Выбор кнопки — как выбор позиции: политической, общественной, наконец, эстетической.

Успокаивающие, стальные и серьезные цвета экрана, мягкий и порой даже вкрадчивый голос, изящно повязанный галстук, неторопливое и внятное следование тем друг за другом, подробная деталировка. Либерально- буржуазный, респектабельный вариант. Если искать жанровых литературных аналогов, то перед нами — роман с обещанным продолжением, с «героем-любовником» в главной роли и непредсказуемым, но заманчивым и нетривиально (к чему и прилагаются все силы, да и реальность «помогает») развивающимся сюжетом. Что же касается собственно авторства, то оно здесь, конечно же, принадлежит журналисту, одновременно являющему собой и героя. Недаром Киселеву нравилось, когда его именуют барином (см. «Известия» 22 сентября 1999 г.), на самом же деле, повторяю, он — не барин, а служащий с маской буржуа.

И другие «новостные» журналисты на бывшей НТВ по имиджу (и дизайну) были Киселеву под стать. Команда есть команда: стильная Татьяна Миткова с безупречной косметикой, аксессуарами и костюмами; грамотно- обыкновенно одетая и постриженная Светлана Сорокина, правда в более демократичных тонах и оттенках, ибо ей приходилось расспрашивать, а в «героях дня» ходят очень даже разные по своему социальному статусу люди; сдержанно-ироничный, консервативно-продуманный — от очков до пиджаков — Михаил Осокин; чрезвычайно аккуратная и деловая Марианна Максимовская… Что еще их всех объединяло, так это непринужденная, ненавязчивая светскость и нарочито приглушенная, почти подавленная эмоциональность. Колористика «картинки» всегда продумана, случайных «ляпов» и кричащей безвкусицы не бывает — дизайнеры и костюмеры НТВ были на высоте.

Эстетическое внушение: в нестабильном мире мир НТВ стабилен, продуман, расчислен — зеленый шарик весело подпрыгивает на шестеренках часового механизма. Стабильны, спокойны и хорошо продуманы заставки и картинки, регулярно их появление, просчитано успокоительное воздействие на зрителя зеленых и синих — холодных — тонов[1].

Исключительно подтянуты и аккуратны — в словах и облике — и корреспонденты и репортеры НТВ. Разработчики дизайна НТВ, его стилисты делали ставку на вне- эмоциональный репортаж: эмоции — дело зрителя, а не корреспондента.

Сергей Доренко избрал совсем иной, антибуржуазный имидж. В отличие от Киселева он был напряженным, темпераментным. Бичевал и ниспровергал, уничтожал и превознося. В картинке почти белой, почти бесцветной — он сам весь цвет, вернее, весь спектр и есть. Надо, чтобы зритель был сосредоточен на лице — мимике, выражении глаз, движении губ. Я не обсуждаю «заказ» для Доренко — он, по всей видимости, тоже исходил из буржуазных представлений и вкусов (по крайней мере «палаты» Бориса Березовского на Новокузнецкой не оставляли в этом сомнений). Но здесь, на ОРТ, не для себя, а для «бедных», для нахождения эмоциональной связи и усиления контакта с потенциальным зрителем «роскошь» не годится: выбрана голая картинка и какой- то уж почти «москвошвеевский» костюмчик с маловыразительным галстуком. Программа Доренко скорее митинговая, чем аналитическая, — отсюда и антураж. Видеоинформация воздействует сильнее, чем вербальная, — это известно. И поэтому невыразительный Шеремет и громокипящий Невзоров в одной с Доренко команде смотрелись вполне уместно: один — шустрик, другой — мямлик, «слева» и «справа» от лидера. И корреспонденты ему, лидеру, под стать: что у них точно отсутствует, так это сдержанность и корректность, подтянутость и аккуратность (как «марка» все того же НТВ). Здесь ценятся, напротив, увлеченность, эмоциональность. Нажим, курсив. Подчеркнутость отношения.

Иное, совсем иное — российское телевидение: эстетически организованное по принципу государственного, официального вещания. Тут главное — пудра, журналисты подгримированы так, что лица смотрятся маской. Надето деловое лицо — как надет и деловой (незамечаемый) костюм. Доренковская эмоциональность и киселевская барственность тона здесь неприемлемы; нет места и «бедности» или «богатству». Журналистов на РТР вытеснили дикторы, зачитывающие текстовку, а корреспонденты на их фоне тоже выглядят скорее служебными фигурами. Николай Сванидзе в «Зеркале» располагался на черном фоне. События, о которых он повествовал с подчеркнуто властной интонацией, таким образом, тоже были «вписаны» в сознании зрителя в мрачный фон, которому только всполохов огня и не хватало.

Прочие телеканалы опускаю за ненадобностью — в информационном поле они трем китам (НТВ, ОРТ и РТР) не соперники.

Эстетика, поэтика информационно-аналитических программ есть предмет особой важности: по одежке встречают, по «картинке» — присоединяются. Выбор канала зрителем осуществляется и на сознательном, и на подсознательном уровне. А севший на иглу информации будет впитывать не только слова, но и «имиджи», зрелища. Да, как это ни страшно звучит, в информационной программе новость о катастрофе тоже становится зрелищем — воздействие картинки зловещего пустыря на месте взорванного дома на Каширке, вырванных из дома подъездов на улице Гурьянова будет посильнее любого вербального комментария.

5

Информационные выпуски диктуют — структурируют — и имитируют расписание жизни: утро, день, вечер. А вот и ночной выпуск: спать пора.

Более мягкий, но тоже режим создает «мыло». Утро для многих начинается с латиноамериканских сериалов, затем наступает день — с сериалами американскими, английскими, австралийскими; завершается все — и здесь надо отдать должное усилиям отечественных продюсеров — сериалами отечественными. То есть весь день сознание зрителя может проблуждать в юго-западных эмпиреях, разбираясь в запутанных отношениях всяческих родригесов, а к ночи все равно вернется к своим баранам. Деваться некуда!

А если серьезно, то сериалы (импортные) «подключают» зрителя к другой жизни: мир-то продемонстрирован искусственный, пластмассовый, а чувства, пережитые зрителем, — натуральные, на собственном сливочном масле. Сериал — отвлекающая терапия; все беды, горести и недостающие впечатления компенсируются зрелищным потоком, в котором костюмы артистов и интерьер не менее важны для внимающего, чем сюжет. Чувства — благородные, сюжеты — традиционные: вреда, в общем-то, почти никакого, кроме того, что время просмотра изымается из собственной жизни. Из своего «личного» сериала: день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Напоминаю о часах, днях, месяцах и годах, поскольку это время, проведенное в трате своих эмоций, невосстановимо, оно потеряно для активной собственной жизни в любых ее проявлениях — от воспитания малых детей и внуков до участия в возможной общественно полезной деятельности. На все это просто не хватит эмоций, ибо эмоция — тоже энергия.

Но поговорим о своем, о близком — об отечественном «мыле».